Пропавший - Юрий Корчевский

На окраинах, в посадах и ремесленных слободках похуже было: грязновато, и дороги не везде вымощены. А уж во дворах – кто как мог изгалялся. Богатые дворы деревянными плашками мостили, а бедные – соломой устилали, дабы в грязи не утонуть или чтобы обувь с ноги не соскочила.

Колокола церкви зазвонили, извещая о заутренней молитве.

Андрей сходил в храм, поставил свечи. Назад шел не спеша, предвкушая постные щи и кашу – в церковь сытыми не ходят.

Вдруг сзади раздались энергичные мужские шаги – человек явно торопился. Вот он поравнялся с Андреем:

– Ты не Андрей ли купец будешь?

– Он самый.

Андрей остановился. Мало ли что незнакомцу надо, может – насчет товара договориться. Однако мужчина имел другие намерения. Он сделал резкий выпад левой рукой и побежал в сторону.

Андрей в этот момент был расслаблен, после молитвы в храме находился в благостном расположении духа. Он почувствовал резкую боль в животе, по коже потекло что-то горячее. Опустив голову вниз, увидел: из живота, пробив шубу, торчала рукоять ножа. Он еще успел удивиться – кто и за что его ударил – и вытащить окровавленный нож, как вдруг накатила резкая слабость, ноги сделались ватными, закружилась голова, и Андрей упал на деревянные плашки мостовой. «Все, абзац!» – мелькнуло в голове.

Но понемногу слабость уходила, голова перестала кружиться, зрение стало четким. Он оперся на руки, сел.

– Пост Великий, а он напился! – осуждающе покачала головой проходящая мимо женщина.

Андрей не ответил – не до того было. Кое-как он поднялся. Его качало, и со стороны и впрямь могло показаться, что он пьяный.

Он подошел к забору, оперся и увидел, что в руке по-прежнему сжимает окровавленный нож. Надо же, не выпустил в беспамятстве, не уронил на мостовую.

Андрей распахнул шубу. На кафтане под ней – кровавое пятно, но кровь уже не текла, свернулась. Он сунул нож за пояс. Странного вида нож, но не до него сейчас, потом разберется. Постояв так немного, он пришел в себя, отдохнул и почувствовал, что появились силы.

Домой в таком виде идти было нельзя, Полину испугать можно, а она беременная. И Андрей направился к своему, им купленному дому – там сейчас ездовые у лошади хлопотали. В пути лошадь или в конюшне отдыхает, а кормить-поить ее надо, щеткой чистить, денники убирать.

Встревоженный видом Андрея, Михаил подошел сразу:

– Ты чего такой бледный, хозяин?

– Идем в избу.

Михаил помог ему снять шубу, увидел окровавленный кафтан и ахнул:

– Кто это тебя так? К лекарю надо!

– Знать бы кто! Но ничего, найду! Помоги раздеться.

– Конечно.

Михаил помог Андрею снять кафтан, рубашку. Живот был в крови, но кровь подсохла коркой и больше не текла.

– Воды принеси и тряпицу чистую, – попросил Андрей.

Они осторожно смыли кровь и с удивлением обнаружили, что под ней не было никакой раны. Сразу вспомнил Андрей волхва и то, как он резанул ему руку ножом – ведь на глазах затянулась рана. Наверное, и сейчас так.

– Рана-то где, не вижу что-то, – посетовал Михаил.

– Ты вот что, Михаил. Иди на торг, рубаху и кафтан новые мне купи, точно такие же. А то как я домой в непотребном виде заявлюсь?

– Чудак-человек! Его ранили, а он об одежде печется!

Но взял деньги и ушел. А Андрей отмыл в воде нож и стал его разглядывать. Оказалось, что это вовсе не нож, а стилет. Лезвие четырехгранное, резать им ничего нельзя, только колющие удары наносить. Настоящее оружие убийцы!

Странность была в другом. Стилеты пользовались популярностью у европейских рыцарей, и появились они одновременно с появлением кованых лат. Их назначением было – колоть между лат, в сочленения, в уязвимые места. На Руси такой нож почти не встречался.

В Европе стилеты носили наемные убийцы. Нож можно было незаметно спрятать в рукаве, и пользоваться им было удобно. К тому его лезвие часто было отравленным – для большего эффекта. Любили его за это в Италии и Франции, а также слуги папского престола – для устранения неугодных. И потому более чем странно – Русь, стилет, наемный убийца, да еще и левша.

За разглядыванием стилета его и застал Михаил, вернувшийся с покупками:

– Это что у тебя за нож такой? – удивился он, увидев стилет в руках у Андрея.

– Им меня убить пытались! Но о том – никому! Это мое дело и ничье больше.

– Кому-то ты дорогу перешел!

– Понятное дело! Но только не могу понять – кому?

– Да тем же купцам городским!

– Не похоже. Ладно, давай одеваться.

Андрей надел новую рубашку, кафтан. Слишком новыми они выглядят, Полина увидит – насторожится, вопросы задавать будет. Но похожи на старые, залитые его кровью. На шубе только дырка маленькая, не видно совсем, но подкладка в крови. Подкладку Михаил замыл водой и повесил шубу к печи, изнанкой навыворот – подсушиться.

А у Андрея из головы не выходило покушение. Убийца просто не знал, что раны у Андрея быстро затягиваются – качество это он приобрел при переносе из своего времени. А удар был точный, смертельный, даже – профессиональный. Простой смертный уже концы отдал бы там же, на деревянной мостовой. В голове билось – кто? Узнать и покарать убийцу и заказчика, отомстить! Кровь за кровь, или, как говорили римляне, око за око. Может, не по-христиански это, но прощать обидчика Андрей не думал. Подставить вторую щеку? Не дождетесь! Мужичонка, который его стилетом ударил, слишком невзрачен – исполнитель, не более, стоит за ним кто-то. Лицо его Андрей запомнил, хоть и видел секунду, и может сказать точно – он с ним не встречался никогда. Если бы встречался, убийца не спрашивал бы у него, не уточнял – Андрей ли он?

Скорее всего, на Андрея показали пальцем при выходе из церкви. Кто показал? Андрей начал припоминать, кого он видел. Но слишком благостно он был настроен после заутрени, в себя ушел. Стояли какие-то люди у выхода, но знакомых там лиц не было.

Андрей начал копаться в памяти, кому он мог насолить. Савельевна, бабка, которую он посадил в поруб, зла на него – но чтобы убийцу подослать? Ума не хватит, слишком тонко придумано. Вдовец, у которого в подвале невольники сидели? Так его Васька-гридень ударом ноги в голову убил. Получается, мстить некому. Но и просто так на убийство не решаются. У заказчика явно деньги есть, об этом и стилет говорит. Штука явно заморская, хорошей стали, стоит недешево. Обычный грабитель кистень бы использовал или дубину, а в довершение всего еще и кошель с пояса срезал бы. Этого же кошель не интересовал, хотя он и висел у Андрея под шубой, на поясе. Если бы заказчик хотел, чтобы убийство Андрея выглядело, как обычный разбой, то убийца оплошал. Или его кто-то спугнул.

Время близилось к вечеру, и надо было идти домой, не то Полина будет беспокоиться. Ведь он как ушел с утра в церковь, так и пропал. Но железо надо ковать, пока оно горячо. И Андрей придумал некий план.

Михаил довезет его в санях к дому и поможет выйти. А потом распустит слух, что Андрей ранен и отлеживается дома. Только надо предупредить Полину и Авдотью, чтобы языки за зубами держали, а интересующимся говорили, что Андрей плох и лежит в постели. Заказчик убийце хвост накрутит: деньги взял, а дело до конца не довел? Убийца попробует исправить положение и проберется к Андрею в дом. Как говорится, ловля на живца, только живцом будет сам Андрей. Не хотелось Полину волновать, но лучше он женщин в избе предупредит, чем все внезапно произойдет.

Он объяснил Михаилу задумку.

– Ой, хозяин, рискованно! – только и смог сказать тот, восхищенный смелостью Андрея.

– Я после внезапного нападения выжил, а если готов буду – тем более.

Михаил покачал головой, но хозяин – барин, его указания выполнять надо. Наблюдатель или соседи должны видеть, что Андрей ранен.

В санях Андрей ехал лежа, но так, чтобы было видно его лицо. Прохожие внимания не обращали, мало ли – купца подгулявшего домой везут.

У ворот Михаил остановил сани и помог Андрею выйти. Тот обхватил Михаила за шею рукой и почти повис на нем, изображая совершенно ослабевшего. Так он едва доковылял до ворот. Но когда они зашли во двор, Андрей выпрямился и пошел сам, Михаилу же напомнил:

– Слух распусти, и хорошо бы на торгу это сделать.

– Сделаю все, как велишь. Ну и здоров ты, однако, шею мне намял – чистый медведь.

– Зато похоже получилось.

Полина встретила его с укором:

– Утром ушел в церковь и пропал! Друзей встретил? – А сама принюхивается. – Пил?

– Трезвый я, – устало отмахнулся Андрей, – делом занимался.

Он разделся и прошел в трапезную.

– Авдотью позови.

– Обед остыл, сейчас она подогреет.

– Зови, потом обедать будем.

Андрей уже пришел в себя после ранения, слабость прошла, и чувствовал он себя относительно неплохо. Только живот в области ранения немного побаливал.

– Вот что, бабы! Мне для дела надо, чтобы в городе думали, будто я болен. Несколько дней на улицу выходить не буду. Слухи разные про меня Михаил по моей просьбе распускать будет – что вроде ранен я и едва ли не при смерти. Сами не верьте – вот я перед вами, живой. Но всем, кто спрашивать обо мне будет, слухи подтверждайте. Ясно ли?