Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3 - Артём Март

— На, — поставил на стол.

Сережа молчал. Тупо лупая глазами, уставился на меня.

— Че смотришь, пей давай, — кивнул я на стакан.

Тот сглотнул, а потом взял самогон и стал пить. Пил долго, громко глотая спиртное. Кадык ходил на его тонком горле. Гулко стукнув дном о стол, Сережа скривился, занюхал рукавом.

— Ну как? Нормально зашло?

Тот закивал.

— Ну теперь давай. Рассказывай.

Сережены глазенки помутнели, и он заявил:

— Говорю ж, Витя. Все я тебе уже рассказал: и про мясуховских, и про схроны мои с пушками.

Вдруг Сергей осекся. Глаза прояснились, а на лице появилось перепуганное выражение.

— Все рассказал! За бабло! За бабло я вас сдал и все! Долг у меня был перед мясуховскими! Клянусь здоровьем моей мамочки, царство ей небесное!

Все в комнате затихли.

— Схроны, говоришь, — сказал я холодным тоном.

— Да… да это я оговорился! У меня только винторез был! Ну и все!

— Так. Ладно, — я скрестил руки на груди. — Женя! Ну давай, твой черед.

Глава 19

Женя, мрачный как туча, появился в дверном проеме. В кухни повисла тишина. На миг мне показалось, что Сережа, увидев Корзуна, даже окончательно протрезвел.

Женя медленно прошел на костылях к столу. Повернул стул боком, чтобы удобней было садиться. Потом неуклюже, кривясь от боли, сел, отдал мне костыли. Повернувшись к Сергею, угрюмо посмотрел на него.

Глазки Сережи тут же забегали от меня к Корзуну.

— Да я ж говорю, — едва слышно начал он. — Говорю ж. Я вам все рассказал… Все, что знал.

— Помнишь, что спрашивал у тебя Витя? — Спросил Женя таким холодным тоном, что я подумал, будто Сергей сейчас обоссыться.

— Ну… Да… Но я же ничего не знаю…

— Отвечай, — приказал Женя.

— Я же уже сказал…

Договорить Сергей не успел. Женя дернулся, стальной хваткой левой руки впился ему в реденькие волосы, а потом резко приложил бедолагу рожей о стол. Бабахнуло так, что подпрыгнула пачка спичек. Фима аж скривился, видя, как лоб Сережи впечатался в столешницу. Мы со Степанычем, наблюдая, никак не отреагировали.

Сергей откинулся на спинку стула, схватился за лицо. Замычал от боли.

— М-м-м-м… нос… мой нос…

Он запрокинул голову, и я увидел большой красный след от удара на его лбу. Из носа же стала сочиться кровь. Она потекла сквозь пальцы, которыми Сергей зажал ноздри.

— Пойду схожу за ватой, — сухо проговорил Степаныч. — Ни то он мне тут всю кухню сейчас своими менстряками зальет.

— Говори, — повторил Женя.

— Мой нос… Ты мне нос разбил… — захныкал Сергей.

Я приблизился к Жене, положил ему руку на плечо, опустился и шепнул:

— Ну я ж сказал, сразу не бить.

— Да я че-то не рассчитал, — вполголоса ответил Женя. — Не хотел я ему кровь пускать.

Пожав плечами, я отошел. Женя же, заявил:

— Если не начнешь говорить, я стану ломать тебе пальцы по одному. Понял?

— Да знал бы что-то, уже сказал! — Крикнул Сергей. — А! Сука! Как же больно!

Я неодобрительно посмотрел на Женю. Мда. Уже брякнул. Теперь придется ломать, если он не заговорит. А то как-то несерьезно получается.

Степаныч вернулся в кухню. Сунул Сереге клок ваты.

— На, рассуй себе в дырки. Нечего у меня дома грязь разводить.

Тот принял, приложил к носу, и хлопок тут же стал пропитываться красным в его пальцах.

— Повторять я больше не буду, — сказал Женя.

Сережа только поскуливал, промакивая себе под носом. Вот только в следующее мгновение, его взгляд измученного человека переменился, стал напуганным. Все потому, что Степаныч взял с плиты закипевший чайник и направился к нему.

— Н-не надо… Не надо! — Замахал руками Сергей. — Только не кипятком!

Степаныч хмыкнул догадавшись.

— Давай ка сюда руку, сказал он.

— Нет! Не надо! Я скажу! Все скажу! Прачечная — не моя! А мясуховским я задолжал денег за стволы, что не смог им продать! А вот черемушкинские, видать, поняли, кто я такой и решили завалить, в конце концов! За то, что я продавал мясухе оружие!

Все, в том числе и я, удивились внезапному откровению Сергея.

— Степаныч, — хмыкнул я. — А можно и мне чайку?

— И мне тоже, — буркнул Женя.

— Ща, мужики, — сказал он и направился к кухонному столику.

Сережа наблюдал за этим всем с бледным, как у смерти лицом.

— Ну, — я подставил к столу третий стул. — Теперь давай подробнее, раз уж начал.

— Можно мне тоже чаю? — Жалобно попросил Сережа.

— Нельзя, — строго отрезал Женя.

— Ну тогда хотя бы еще самогону…

— Фима, — вздохнул я. — Налей ему. Только немножко.

Опрокинув треть стакана, Сергей скривился от боли в сморщившимся после крепкого алкоголя носу. Застонал, трогая переносицу.

— Короче, — начал он, — был я помоложе, интересовался, так сказать, нелегальными раскопками. В восемьдесят пятом познакомился я с парнем одним, Антон его зовут.

— Больно сдалека ты начал, — перебил его Женя. — Давай ближе к делу.

— Стой, Жень. Пусть говорит, — сказал я.

Сережа, вжавшийся было в спинку кресла, немного расслабился после моих слов. Сглотнул.

— В общем, Антон его звали, — продолжил Сережа. — Увлекался он очень войной, Великой Отечественной. Книжки читал, ну и время от времени пропадал куда-то на выходных. Как я потом узнал, ездил он по