Приговоренные к жизни - Мария Тович

Валентина осторожно подошла сзади, как будто перед ней была редкая птица, которую легко спугнуть резким движением.

— Пожалуйста, — её голос дрогнул. — Илья, это ты?

— Вы меня с кем-то перепутали, — медленно проговорил парень и двинулся к выходу из подъезда.

— Ах, вот вы где? — догнавший их Макс приобнял Валентину за талию и крикнул курьеру вслед:

— Подожди, а деньги?

— Не надо, — бросил тот через плечо и направился к минивэну, раскрашенному в фирменные цвета.

— Ну как знаешь, — Макс потянул девушку обратно к ступенькам.

— Ты иди. Я хочу подышать свежим воздухом.

— Не задерживайся, я уже скучаю!

Автомобиль издал фыркающие звуки и заурчал. Валентина подошла к открытому водительскому окну. Парень напряжённо смотрел прямо перед собой, явно не желая с ней разговаривать.

— Простите, вы, может, думаете… нет, я не сумасшедшая. Просто вы мне кое-кого напомнили. Человека, которого на самом деле нет. Вернее, я долго в это не верила. И вот сегодня решила, что, пожалуй, ждать его больше не стоит. Он и вправду выдумка… Извините, вам, наверное, неинтересно.

Её сбивчивые объяснения прервал телефонный звонок. Как только курьер поднёс мобильник к уху, из трубки раздался громкий крик:

— Где тебя носит? Ты опять заказ задерживаешь? Мне только что звонил клиент! Очень важный клиент! Быстро на адрес! Ты меня слышишь. Белуха?!

Голос продолжал недовольно ворчать на курьера, но Валентина уже не слушала.

«Белуха! Белуха! Белуха!» — стучало в голове.

Валентина почувствовала, как тесно вдруг стало её сердцу. Оно билось о рёбра, будто хотело выломать парочку-другую. А потом она ощутила внезапную слабость, всё вокруг расплылось и исчезло.

Очнулась Валентина в окружении множества роз, пышных пионов и ещё каких-то цветов, источавших сильный аромат. Внутри машины было прохладно. Она заметила, что дрожит. Илья сидел напротив неё, сведя в напряжении брови. Заметив, что она открыла глаза, с облегчением выпалил:

— Тинча, ты так больше не падай. Я уже успел испугаться, что ты снова заснешь на неделю.

— К счастью, приступы больше не возвращаются. Это ты… Илья, это правда ты?! — выдохнула Тинча.

— Не я.

— Нет. Это ты! — она схватила его за руку. — Я знала, что всё было по-настоящему! Где Лэйла? А Гера… он вправду… И Хиатус… Я чувствовала… — Тинча с силой втянула в себя воздух, пропитанный пряным ароматом лилий, закрыла глаза и замолчала.

Несколько мгновений они просто сидели молча, не замечая ничего вокруг, не слыша ни звуков проезжающих машин, ни детских криков с площадки.

— Не понимаю, как ты меня узнала, — проговорил Илья, не решаясь взглянуть на неё.

— Глаза твои… Такие, какими я их помню.

— Единственная память о КНО. Хорошо, что прежнее зрение не вернулось. Иначе я бы тебя не разглядел. С моими тогдашними «минус пять» для меня все девушки были на одно лицо. Прикинь, я б еще и косоглазым был… Бе-е-е, — Илья скорчил кривую рожу и отвернулся. — И так-то… «красавчик».

— Мне нравится, — Тинча провела рукой по его густой белой чёлке. — Очень редкое сочетание. И ты ещё сбежать пытался? — заглянула ему в глаза.

— Тинча, хватит! Я — урод!

Девушка смотрела на него пристально, широко раскрыв глаза. Ей не был важен ни цвет волос, ни рост. Перед ней был всё тот же Илья. Тинча помнила то чувство, которое испытала, когда он появился. Интерес. Жгучий интерес ко всему, что её окружает. Она сама толком не понимала, как этот не по возрасту обстоятельный парень с тяжёлым взглядом вызывал в ней странное желание окунуться в жизнь с головой. Наверное, она чувствовала в нём ту опору, от которой можно оттолкнуться и прыгнуть в океан приключений… а если волны окажутся слишком бурными — ухватиться за него. Камень — твёрдый, и в этом его сила, а не в том, что он квадратный или овальный.

«И как он не понимает?! Неужели он считает меня такой… ограниченной?»

— Ну, давай! Может, уедешь опять?! — с вызовом бросила она.

Илья поморщился:

— Я не парень с обложки, не богатый ухажёр. Уж точно не сравнюсь с «золотыми мальчиками» из твоей компании. Разве ты будешь с таким общаться? Как видишь, денег от КНО я так и не получил.

— Почему? Вам же оставалось совсем немного.

«Твоя мама умеет держать слово».

— Долгая история. Пошёл наперекор начальству. В общем, денег мне не заплатили. Домой не хочу, они для меня совсем чужие, как и я им. Вот, подрабатываю в разных шарашках. И, как видишь, те, кто больше не вхож в Хиатус, быстро возвращаются к исходному облику.

— Выходит, всё было зря?

— Нет. В жизни ничего «зря» не происходит. Были люди, которых мы спасли… И ты.

Тинча поджала губы, а потом резко спросила:

— Почему ты сразу не появился? Почему исчез?

— Я пытался… Сначала было трудно решиться. Всё-таки твоя мама…

— Мама? Это она тебе запретила?!

— Не сердись на неё. Родители лучше знают, что нужно их детям. Я её, в общем-то, могу понять.

— Ты что? После всего я с ней месяц не разговаривала. Мне было так плохо. Нет, она совсем разум потеряла! Я ей не игрушка! Ну, мама… я ей устрою!

— Я думал, ты повзрослела, Дюймовочка. Кстати, как поживает Нелли Александровна?

— Пишет… точнее, пашет. Ездит на презентации по городам. Такое ощущение, что не хочет подолгу оставаться со мной. Знаешь, вот мы её тогда нашли, но потом что-то между нами потерялось навсегда.

— Не будь к ней строгой. Ей всё это тоже непросто далось.

— Знаешь что, Белуха… А не исчезнуть ли нам? Вот прямо сейчас!

— Мне уже двадцать, прикрылся для меня Хиатус, — Илья грустно улыбнулся. — Я больше не…

— Ты — нет. А я знаю отличное место, где нас не найдут. Это недалеко, на твоём авто домчим быстро. Не Хиатус, конечно, но тоже ничего.

— А твой друг Макс?

— Этот балабол? Мне кажется, ему и без меня весело.

Илья посмотрел на Тинчу в упор:

— Опять хочешь сбежать с незнакомцем?

Тинча вспомнила, как неслась по предрассветному лесу в пижаме и сапогах не по размеру за неизвестным брюнетом.

Брюнет. Блондин. Какая разница! Когда сердце колотится, когда распирает от ожидания перемен!

— Если бы я тогда не помчалась за тобой, то проспала бы всю жизнь.

Она пристально и очень по-взрослому смотрела на него, не отводя взгляда:

— Поехали? Испаримся с тобой для всех. Хотя бы на этот вечер.

— А давай! — Илья хлопнул в ладоши, но осёкся. — Только заказ отвезем.

— Ты стал скучным, Белуха, — усмехнулась Тинча.

Фургон медленно тронулся и, набирая скорость, влился в поток машин. Никто