Большой бамбук - Тим Дорси

— Бедные котики, — сказал Коулмен.

— Не переживай, — заверил его Серж, снимая крышки с ведер и вываливая за борт их содержимое — окровавленную приманку для рыбы. — Они очень даже проворны и изворотливы. Как правило, им удается уйти… — ныряльщики неожиданно решительно поплыли к берегу, — …за исключением редких случаев, когда раненый котик отстает от стаи…

Коулмен с хлопком открыл банку пива.

— Или когда за котика принимают кого-то еще?

Со стороны правого борта лодки послышались душераздирающие крики. Вода закипела. Серж снова завел мотор.

— Вот почему никогда не следует на рассвете купаться рядом с котиками. Особенно в черном гидрокостюме.

Крики резко оборвались, и на море опять стало тихо. Серж развернул лодку в южном направлении. Коулмен разлегся на носу, любуясь рассветом.

— Даже не думал, что природа так красива! — восхитился он.

— Красива, но порой и жестока.

Глава 28

Отель «Стэндард», номер 222

Не успели они войти к себе в номер, как раздалась звонкая трель телефонного звонка. Серж поднял трубку.

— Алло? Привет, Тори… Мы как раз говорили о тебе…

Коулмен включил телевизор и принялся щелкать пультом в поисках порноканала. Неожиданно его внимание привлекла передача местной телестудии.

— …конечно, мы у себя в номере. Где нам еще быть?.. С Элли все в порядке…

Коулмен указал на экран.

— Эй, Серж! Нас сейчас показывают по ящику!

Серж жестом велел ему замолчать.

— …нет, ничего необычного…

Коулмен сделал звук громче. На Аллее славы стоял репортер с микрофоном,.

— …у мисс Стрит еще нет своей звезды на этом знаменитом бульваре, но тем не менее уличные торговцы предлагают здесь всем желающим сувениры с изображением Элли Стрит… Извините, сэр!.. — Репортер приблизился к киоску возле отеля «Рузвельт». — Что у вас продается лучше всего?

— Футболки с надписью «Беги, Элли, беги!» и брелоки на цепочках.

— Что лично для вас значит Элли Стрит?

— Она для меня образец для подражания.

— Это почему же?

— Из-за всего того, что она символизирует.

Серж расхаживал по номеру с телефонной трубкой.

— …я рад, что вы проверяете, действительно ли мы сидим в номере или нет. Это свидетельствует о вашей ответственности…

Коулмен схватил его за руку и указал на телевизор. Репортер остановил двух туристов, мужчину и женщину, в одинаковых футболках с изображением Элли и надписью: «Держись, девчонка!».

— Что вы думаете по поводу того, что случилось с Элли Стрит?

— Приятно осознавать, что она где-то рядом. Элли как будто делает это ради всех нас, — ответила женщина.

— Она прекрасный пример для подражания, — добавил ее спутник.

Серж принялся расхаживать прямо перед экраном телевизора.

— …нет, я не в обиде. Проверять — ваша работа… Вообще-то мне эта комната даже начала нравиться. Я никуда не хочу из нее уезжать… Не нужно извиняться… правильно… правильно… конечно… — Серж закатил глаза. — …Угу… верно… Вы все верно поняли… удачи вам.

Коулмен с громким хлопком открыл банку пива и пультом переключил телевизор на другой канал.

Серж со стуком положил телефонную трубку.

— Ох уж эти женщины! Пытаешься быть вежливым, а они все грузят и грузят своими разговорами!

— Эй, Серж! Нас показывают и на другом канале.

— Что значит «и на другом»?

— Наш фильм. Про нас с тобой.

— Отлично, — похвалил Серж. — Они клюнули на наш пилотный проект.

— Ты все-таки оказался прав.

— Да, мы вляпались.

— А что такое?

— Они потребуют с нас никак не меньше тринадцати серий, — ответил Серж и схватил видеокамеру. — Так что придется попотеть.

Дверь в коридор распахнулась настежь.

Серж поспешно затащил Элли обратно.

— Больше не пытайся повторить эти штучки.

— Я выхожу из игры.

— Что ты имеешь в виду?

— Больше ничего не буду делать. Ищите себе кого-нибудь еще. Когда Тори попросила меня, я понятия не имела, во что ввязываюсь…

Серж недовольно поджал губы и тихонько проскулил.

— А я думал, что ты на нашей стороне и решила вести себя разумно.

— Вашим играм конца и края не видно. Они становятся все страшнее и страшнее. С меня хватит. — С этими словами Элли вновь потянулась к дверной ручке.

— Убери руки.

— Ты не можешь заставить меня остаться.

— Нет, могу.

Студия «Вистамакс»

Двое мужчин и женщина прогуливались по главному коридору склада реквизита.

— Я только что разговаривала с ними, — сообщила Тори. — Вы наверняка обрадуетесь.

— Что они сказали? — поинтересовался Иэн.

— Расскажу, когда зайдем в чулан, — ответила Тори.

Мимо торопливо пробежала парочка рабочих.

— Неслабо они у вас бегают, — заметила Тори.

— Мы следим, чтобы они не прохлаждались, — отозвался Мел.

По коридору пролетели еще несколько работников. Тори проследила за ними взглядом. Работники скрылись в комнате отдыха.

— У вас тут всегда так?

Прежде чем братья успели ответить, в комнату отдыха заскочила еще целая толпа народа.

— Интересно, что здесь происходит? — полюбопытствовал Иэн.

— Давайте выясним.

Братья и Тори присоединились к толпе, выплеснувшейся из дверей комнаты отдыха.

— Что происходит? — спросил у кого-то Мел. Ему указали на телевизор, к которому были прикованы взгляды присутствующих.

По всему Лос-Анджелесу наблюдалась одна и та же картина: люди толпились перед телевизорами в барах, отделах электроники универмагов, где все пятьдесят ящиков были настроены на один и тот же канал, на котором снова и снова прокручивалась одна и та же видеозапись. Си-эн-эн получила выход на линию связи «Земля — Эл-Эй», и теперь вся нация следила за развитием событий.

В доме престарелых Форт-Лодердейла Чи-Чи схватил Колтрейна за руку.

— Быстрее сюда! Их показывают по телевизору!

— Кого показывают?

Парочка вышла в холл. Десятка два стариков столпились перед допотопным «магнавоксом». Встревоженный ведущий обращался к кому-то вне объектива телекамеры:

— Мы готовы?.. Отлично… — Он развернулся лицом к объективу. — Сообщаем экстренные новости о похищении Элли Стрит. В течение последнего часа Си-эн-эн получила шокирующего содержания видеозапись из нашего филиала в Лос-Анджелесе. Хочу предупредить зрителей: пленка идет в эфир без предварительного редактирования, так что слабонервным предлагаю воздержаться от просмотра…

На экране возникли двое мужчин с колготками на головах. Тощий держал в руках карточки. У толстого по краю прорези для рта белел ободок из пивной пены. Оба сидели на фоне натянутой через всю стену белой простыни, на которой крупными буквами было выведено: БЕЗ УМА ОТ КИНО!

— Добрый вечер! — произнес тощий. — Это наша первая передача, и мы бог знает как волнуемся!

Толстяк приветственно поднял банку с пивом.

— Кино! Круто!

— Поскольку это наш дебют, я думаю, нам следует начать с подлинных шедевров. С «Гражданина Кейна». Мы взяли его напрокат в прошлом месяце, и с каждым просмотром он кажется мне все лучше и лучше. Орсон Уэллс умеет многое сказать самыми скромными средствами, как, например, в эпизоде третьей части, где его герой ужинает вместе с женой, не говоря уже об изысканных оттенках цветовой гаммы черно-белого кино, которые, как мы знаем, он далее развил в «Третьем человеке». Абсолютный шедевр. Что ты об этом думаешь?

— Отличный фильмец, — согласился Коулмен. — У меня прямо башню снесло. Начал я со старого доброго английского виски, а потом перешел на винишко. Потом наглотался псих-то липких почек, ну, этих самых, с пушистыми оранжевыми волокнами, от них еще так пропирает, что того гляди лаза повылазят из орбит. От вина чуть не блеванул прямо на ковер. Пришлось бежать в сортир. Там я застрял между стенкой и очком. Потом проснулся, вылез из-за унитаза и сел рядом с тобой на диване. Успел как раз до титров. Короче, таких ильмов я еще не видел!

— Я присуждаю ему пять звездочек.

— Четыре с половиной, — поправил ею Коулмен. — Почти пять, но что там была за тема с этими гребаными санками?

— Следующая часть нашей передачи называется «Мистер Сибоди и машина времени». Семидесятые были сущим отстоем. Десять лет вылетело псу под хвост, причем практически во всем: в общественной жизни, в музыке, политике. Лишь Голливуд не подкачал. Подарил нам шедевры второго Золотого века кино: «Паттон», «Крестный отец», «Французский связной», «Кабаре», «Афера», «Рокки», «Энни Холл», «Американские граффити», «Экзорцист». У меня голова кругом идет, когда я начинаю об этом думать… Твои соображения?

— Целиком и полностью с тобой солидарен, — ответил Коулмен. — Семидесятые рулят! И все потому, что тогда не было такой вещи, как видеопрокат. Каждую субботу пипл отправлялся в кино, чтобы посмотреть фильмы с рок-концертами. «Дайте приют», «Пусть так будет», «Песня остается прежней», «Концерт для Бангладеш», «Последний вальс». В кинозале тогда не было ни одного трезвого, все до единого под балдой! Помните, как тогда можно было прикупить пакетик дури всего за двадцатку? Качество было послабей, но за такую-то цену, а? Очухавшись, мы смотрели, как Джаггер скачет по сцене в цилиндре дяди Сэма. Короче, золотое было времечко!