Возвращение чудес - Крышталев Владимир

- Похоже, на "Аркадии", кроме тебя и Ларри, никого нет, - пожаловалась она.

- То, что Ларри есть, уже прогресс, - отметил Алексей, уставившись на тренажер Наташи. - Этот старый картежник тоже любит пропадать. Наверное, по старой памяти надувает между делом какие-нибудь казино… А ты, я смотрю, маленькая хрупкая девочка, для которой поднять два десятка килограммов - это раз плюнуть.

Наташа взглянула на груз, плавно опустила его назад. Улыбка обнажила ее белые зубы, сделав еще привлекательнее и ближе.

- Меня никогда не называли хрупкой, - сообщила она по-домашнему просто. - В школе я была хулиганистой забиякой и нередко ходила с синяками. Парни меня уважали, некоторые даже побаивались. Зато часто приглашали в свои компании. Кажется, я переиграла во все мальчишечьи игры.

Она оперлась рукой на сидение тренажера и вытянула вперед ноги. Алексей проследил за этим движением, а затем тоже присел - на грушу, которую перед этим пытался поднять.

- Я была высокой и сильной, - продолжила девушка. - Один задира из соседнего класса как-то хотел со мной подраться. Так я ему надавала тумаков на глазах у всех. Меня потом все подряд просили научить "приемчикам", а папа здорово отругал. До этого я никогда не видела его таким сердитым. Он закрылся со мной в одной комнате и прочитал длинную лекцию по поводу того, что победитель - это человек, не допустивший драки; что если ты позволил втянуть себя в драку, то заведомо проиграл, каков бы ни был исход; что меня учили боевым искусствам не для того, чтобы я пестовала свое тщеславие. В общем, он был ужасно строгим, но в то же время очень переживал. Мне даже в чем-то стало его жалко. Кажется, именно поэтому наставления подействовали, и я больше не дралась. Но если ты воображаешь, что я была нежным ангелочком с крылышками, то ты ошибаешься.

- Наверное, учителя тебя не очень-то любили?

- О, совсем наоборот - несмотря на то, что мое присутствие для них было сплошным кошмаром. Они меня любили, ставили мне хорошие оценки и даже родителей вызывали в школу не так уж часто. Ты знаешь, что я закончила школу с отличием?

- Честно говоря, я что-то такое предполагал, - признался Алексей. - Клод не из тех, кто всё пускает на самотёк. Он явно занимался воспитанием по полной программе.

- Это точно! - Наташа энергично кивнула, соглашаясь. - Мне было лет пятнадцать, когда папа заставил меня твердо выучить принцип "laissez passer - laissez faire!"* и все ужасные следствия, к которым приводило его последовательное применение. Вместо любовных историй я была вынуждена читать мрачные романы о Великой Депрессии. Можешь себе представить?

- Тиран, - Алексей усмехнулся, покачав головой.

Затем он встретился с девушкой глазами. Вздохнул:

- Извини, что я тут расселся и даже не подхожу к тебе. Мне очень приятно тебя видеть, но я сейчас потный и липкий. Вот подвешу назад эту штуковину, приму душ - тогда и поболтаем по-человечески. Договорились?

- Конечно! Не переживай, Алексей, я просто зашла узнать, как у тебя дела.

Они почти не были знакомы. Это со мной Наташа провела чуть побольше времени - то в ресторанчике на Сайгусе, то подобрав меня на Менигуэне и отвезя на Горвальдио, то вытащив из подземелий Скалы. С моим двойником она виделась лишь мимоходом, а наедине не бывала вовсе. Поэтому связывало их фактически очень малое.

Тем не менее, девушка чувствовала себя будто бы рядом со старым приятелем. Что бы там ни говорила Эвелин, второй Алексей был мной. Он так же выглядел, разговаривал, подбирал те же слова, аналогично улыбался, шутил, хмурился. Нас с ним, наверное, не различили бы даже самые близкие друзья.

Алексей, со своей стороны, ощущал по отношению к девушке какую-то странную симпатию. Он словно когда-то уже видел ее - встречал во сне, что ли? Наташа не казалась ему совершенно посторонним человеком.

Поэтому разговаривали они безо всякого напряжения, по-дружески. Однако то и дело кто-нибудь из них ловил себя на мысли, что его ведет ложное впечатление. Не то, чтобы это имело какую-то важность, но вся ситуация была в высшей мере удивительной. Два незнакомца на поверку хорошо знали друг друга.

- Давай помогу! - предложила Наташа, поднимаясь с сидения и деловито одергивая блузку.

Алексей взглянул на нее несколько скептично.

- Я думаю, ты сильнее большинства женщин, - сказал он, продолжая сидеть, - но эта штуковина действительно тяжелая. К тому же ты испортишь свою одежду, в которой ты выглядишь так замечательно.

- Я выгляжу замечательно и без нее!… - выпалила Наташа и вдруг, покраснев, запнулась. - То есть… - но она все-таки продолжила: - Я хотела сказать… мне идут не только эти брюки и блузка, не правда ли?

- Наверняка, - серьезно подтвердил Алексей.

Девушка покосилась на него и, не выдержав, хмыкнула. Через миг они уже хохотали вдвоем.

- А ну-ка встань! - скомандовала Наташа после того, как схлынула первая волна смеха. - Ну пожалуйста, Алексей!

Он выполнил эту просьбу, однако путь к лежащей груше загородил собой:

- Ты все же хочешь попробовать?

- Да! - с нажимом ответила девушка, кивнув. - Во-первых, мы с тобой в любом случае сильнее, чем ты один. Разве не так?

- Возможно, - признал Алексей.

- А во-вторых…

Тут за спиной моего двойника что-то зашуршало. Он резко повернулся.

Груша медленно поднималась в воздух. Искусственная гравитация "Аркадии" больше не прижимала ее к полу. Всё выглядело так, словно системы корабля неожиданно отказали, и наступила невесомость. Однако Алексей-то с Наташей по-прежнему стояли на ногах, поэтому либо потеря гравитации была выборочной, либо наблюдалась какая-то аномалия (впрочем, это одно и то же).

Алексей повернулся назад. Наташа невинно улыбалась.

- Не всё решает грубая сила, - продолжила она, пожав плечами. - Так говорит папа. Подозреваю, он и здесь прав, а?

Мой "альтер-эго" в бессилии развел руками:

- Ну, так нечестно. И ты туда же! Ни одного нормального человека на всей яхте! Все то кроликов достают из шляпы, то еще хуже.

Он охватил реющую грушу и потащил ее к свисающему с потолка обрывку цепи. Пристроил крайнее звено на место. Теперь кожаный мешок снова висел, где положено, но в любой момент мог слететь опять. Следовало бы починить цепь, согнув и запаяв лопнувшее звено.

Едва Алексей об этом подумал, цепь натянулась и стала слабо потрескивать. С изумлением мой двойник наблюдал, как края звена сами собой сблизились, а потом и вовсе срослись намертво. Трещина исчезла.

- Послушай, - обратился Алексей к девушке, уже не скрывая восхищения, - раньше я не подозревал, что ты умеешь такое делать.

Наташа рассмеялась:

- А я и не умела. Я ведь тоже постепенно кое-чему учусь.