Няня для тирана - Ая Кучер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она лежала подо мной, широко открыв глаза. Старалась спихнуть с себя, но я улёгся сверху, придавливая своим весом и сминая все протесты. Затихает в моих объятиях.
Не пытается оправдаться или вымолить прощение. Выжидает момент, когда сможет сбежать от меня. Но разве ты ещё не поняла, малышка? Я тебя никуда не отпущу. Ты – моя, пускай ещё не знаешь об этом. Но я научу тебя быть со мной, принимать меня.
Любить меня.
Просто нужно ещё немного времени, дай разобраться с этой поебенью, что происходит, и тогда мы сможем заняться нашими отношениями.
Арина вдруг дёргается и чем-то поливает лицо, лишая зрения. Я тянусь стирать непонятную жидкость и чувствую, как она старается удрать. Резко вытираю кетчуп с глаз, возвращая способность видеть.
Как будто такая мелочь может остановить меня. Перцовым баллончиком в лицо получал, а тут какой-то соус.
Девушка уже убегает вверх по лестнице, не оглядываясь. Перепрыгиваю через ступеньку, пытаясь догнать. Нельзя ей дать уйти. Ещё никто не уходил от меня без наказания, а тут ещё такие варианты в голову приходят, что просто так не отпущу.
– Лучше сама сдавайся.
Арина дёргается, цепляясь за ковёр и теряет важные секунды. Я хватаю её, вжимая в стену своим телом. Девушка выглядит напуганной, видимо действительно надеялась, что успеет сбежать.
– Вот и попалась, малыш.
– Малыш у тебя в штанах, а я Арина.
От такой избитой фразы мне становится смешно. Намерено подаюсь вперёд, вжимаясь членом в неё. Девушка вскрикивает и краснеет от такого. А я самодовольно улыбаюсь.
– Все ещё малыш?
– Ну, какая разница от размера, если не умеешь им пользоваться?
– Арина, хочешь проверить мои умения? Могла бы просто попросить, а не намеренно дразниться.
– Но я…
– Ничего, желание малышки закон.
Прижимаюсь, оставляя укусы и следы кетчупа на светлой шее. Рукой ползу под футболку, к соблазнительной груди.
– Фу! Клык, я теперь вся в соусе.
– То есть меня можно обливать, а тебя нет? Ладно, я это исправлю.
Идея приходит неожиданно, но спешу её исполнить, пока девчонка не удрала. Обхватываю девушку за её длиннющие ноги и поднимаю вверх. Арина визжит, сгибаясь, чтобы не врезаться в потолок и цепляется за плечи. Я несу её в сторону своей спальни и получаю неслабые удары в плечи и спину, везде, куда она может дотянуться.
– Пусти меня! Слышишь, Клык, остановись.
И я останавливаюсь. Только в своей ванной, запихивая девушку в душевую кабину. Сам стягиваю с себя штаны, оставаясь в одни трусах и захожу за ней, прикрывая дверцы.
– Выпусти меня. Это не смешно.
– Ты же жаловалась на соус. Сейчас исправим.
Включаю тёплую воду и смотрю, как Арина хмуриться, рвётся к выходу, промокая насквозь. Потоки воды смывают весь соус и остатки красной краски с волос. Девушка смешно фыркает, стараясь уйти от воды. Смахивает капли с ресниц.
– Теперь я могу идти?
– А ты так рвёшься уйти?
Убираю остатки соуса с её лица, провожу пальцами по коже, спускаясь к шее и вздымающейся груди.
Я перед ней во всей красе, с накачанным торсом и красивыми кубиками, от которых девчонки без ума. А Арина всё смотрит на шрам, портящий лицо.
– Настолько уродливый?
– Что? – наконец смотрит прямо в глаза, хмурясь.
– Шрам. Ты постоянно на него пялишься.
Да, грубый и некрасивый, но привыкай, от него никуда не деться. Получил в самом начале, когда только втягивались в дела. Помню, как горела кожа и всё заливала кровь. Вера её остановить не могла, только причитала и плакала. Зашивали тогда на старой квартире, с соседями пьяницами в другой комнате, побоявшись вызывать скорую и ментов.
А потом ждали – заживёт или ебанёт инфекцией.
Зажило. Выжил. И ебанул тех, кто тогда меня пырнул. Но это уже не исправить.
Только обидно становится, когда она так реагирует.
Отворачивается и не смотрит, будто я весь урод какой-то.
– Извини. Он не уродливый. То есть, мне нет до него дела. То есть, есть, но не так, - она начинает тараторить и отводит глаза.
– Не лги мне.
– Что?
– Мой черёд «слабо» – не лги мне об этом, скажи правду о том, что думаешь о моём шраме. Без девчачьих попыток сгладить правду.
Арина замирает, спуская взгляд на пол кабинки, горбиться, словно старается стать намного меньше, чем есть. Мнётся, лицо краснеет не от пара, и выглядит, будто собирает последние силы на то, чтобы что-то сказать.
Она отходит в угол, стараясь скрыться от мощных струй воды. Не особо получается, но прячет лицо в ладонях, замирая. Я подхожу ближе, заинтригованный. Прикрываю её своей спиной, закрывая от воды, и выжидающе смотрю.
