Горелом - Юлия Сергачева

«Странное» — слишком мягко сказано.

…Это была исключительно удачная мысль назначить встречу перед воротами на стадион. Неудивительно, что она пришла в голову как минимум половине горожан и туристов, стекающихся к главному входу. Столпотворение получилось немыслимое. Угрюмые и потные полицейские нервно взрыкивали, крутясь в тесноте.

Ян попытался осмотреться.

— …поставил на наших, — торопливо хвастался тощий подросток в синей кепке приятелю. — Старые уже дважды побеждали, пора нашим проснуться.

— Да ну, — отмахнулся недоверчивый приятель. — У Старых Тим Мечень — настоящий зверь. А у Новых даже вратаря в этом году не сменили, а он в прошлый раз два мяча вчистую пропустил…

— Зато капитаном у наших сам Шорох будет.

Возле мороженщика спорили друг с другом два папаши. Лысоватый держал за руку заскучавшего сына, который тщетно тянул его к входу. На плечах белобрысого сидела дочка лет пяти и сосредоточенно облизывала тающее мороженое, роняя сладкие капли папе на макушку. Оба папаши ничего не замечали, надо думать тоже выясняли, изменит ли назначение Шороха расклад сил.

Пацан вдруг перестал выкручиваться, заметив что-то интересное на земле. Ян машинально проследил за его взглядом — подпрыгивая, по земле петлял маленький пестрый волчок, ловко увертываясь от туфель и ботинок. Вот дрянь! Ян резко шагнул в сторону и наступил на игрушку. Слабо хрустнуло, даже через подошву обожгло льдом и на секунду закружилась голова.

Мальчик сначала вытаращился на Яна возмущенно, потом скривился и, подумав, негодующе заорал. Девчонка с мороженым, которая, оказывается, отвлеклась от своего лакомства и тоже наблюдала, завопила в унисон. Оставшееся от раздавленной игрушки-«злючки» пятнышко парило черной дымкой…

Ян благоразумно ретировался в сторону, попутно высматривая рыжий хвост. Да где же она, наконец?

Плавное течение толпы вдруг словно свело судорогой, когда полицейские разом кинулись ловить ушлого безбилетника, в отчаянии попытавшегося ломануться напрямик, через каменную ограду. Полицейские и безбилетник живописно повисли на стене, дрыгая руками и ногами, стаскивая друг друга.

— Не здесь надо было, — снисходительно засмеялись среди зрителей. — Ближе к мосту есть пролом…

— Так его еще в прошлом году замуровали!

Солнце жарило не по-осеннему безжалостно, но близкая река дышала прохладой и свежестью. От набережной к острову непрерывно сновали мелкие лодочки, напоминающие шелуху. По пешеходному Журавлиному мосту нескончаемым потоком двигались люди. А Звериный мост (Ян, вздохнув, отвел глаза) был все еще не восстановлен и закрыт. На машине можно было добраться до острова по дальним мостам, но объезжать далеко и долго, и большинство предпочло бросить транспорт на набережной.

— …да чего я, футбола не видел? — недовольно ныли слева. — А народищу-то! Давай лучше в «Гнездышко» сходим, там сейчас, поди, никого не будет…

— Ты сюда напиваться, что ли, приехал? Макс сказал, что у них футбол — это что-то особое, пропустить никак нельзя. Или ты и на Равнодень не пойдешь?

— Ну, если в «Гнездышке» в это время будет смена той пухленькой, то плевать я хотел на Равнодень!

Над головами трепетали фигурно вырезанные флажки и ленты. Верещали трещотки и невнятно завывали трубы. Надрывался затерявшийся в людском море оркестр. Гомон тек над толпой плотный и вязкий, как кисель. И пахло карамелью и ванилью…

В отличие от обычных спортивных зрелищ, нынешний матч начинался рано, и детей было множество. Девочка в зеленом платье упоенно вгрызалась в ком сладкой розовой ваты. Девочка в розовом костюмчике напротив аккуратно обкусывала с разных сторон ком ваты зеленой. Над обеими девочками, как наседка высилась женщина в белом платье. Ян встретился с ней глазами и сразу же отвернулся. Ощущение было такое, словно в коме сладкой ваты наткнулся на стальную спицу. Женщина была из Егерского дозора.

Да, егерей тоже набежало немало… Даже слишком много. Что-то чувствуют или просто перестраховываются?

Теплые ладошки закрыли Яну глаза. Воцарившаяся темнота пахла духами, щекотала ухо дыханием и посмеивалась.

— Наконец-то! — ворчливо обрадовался Ян, снимая с лица Динины пальцы и оборачиваясь.

До чего же она все-таки красивая… Золотая, светящаяся и даже в лазурных глазах пляшут солнечные зайчики.

— Идем?

…На самом деле стадион вовсе не был стадионом. Каменную чашу — с балконом для властителя и гофрированными под зрительские скамьи склонами — соорудили еще много веков назад по приказу будущего владельца Замка Тысячи башен. Поначалу герцог облюбовал именно этот остров для своей крепости. А что? Удобно, со всех сторон вода — естественная защита. Но оказалось, что недра каменистого островка полны каверн, трещин и пустот. Прочный фундамент для замка тут не сложишь. Но чтобы место зря не пропадало, крестьянам разрешили возвести здесь поселок, а герцог и его потомки проводили рыцарские ристалища.

Позже поселок превратился в часть города и на острове пытались возродить традицию турниров, но зритель как-то не проникся, так что постепенно рыцари сместились к Замку, развлекать туристов. А сюда переехали футболисты… Правда говорят, что под полем действительно масса пустот в камнях, и некоторые воздушные линзы так велики, что однажды могут обрушиться. Спелеологи невнятно опровергали эти утверждения, однако традиционный матч проводили только раз в год и зрителей пускали строго по приглашениям.

Вот только это никак не сказывалось на том, что мест все равно никогда не хватало! И это несмотря на надстроенные над каменными ступенями фермы дополнительных трибун.

— Прошу прощения…

— Осторожнее, молодой человек!

— Извините…

— Да что же это такое!..

Легконогая Дина уже добралась до нужных мест на желтой трибуне и махала рукой. Ян нес газировку в стаканчиках и протискивался к ней, сопровождаемый шлейфом нелицеприятных комментариев и отдавленных ног. Казалось еще немного — и холодная газировка закипит в его руках.

— Держи! — стаканчик Ян вручил Дине, как изрядно потрепанный на ристалище рыцарь вручает помятый шлем даме сердца. С затаенной надеждой, что его не отправят обратно на подвиги.

— Устраивайся! Знакомься, это Нина, а это Виктор…

Ну, конечно, она уже успела перезнакомиться со всеми соседями.

Стадион, не такой уж и большой даже по сравнению с новым стадионом, что располагался над другом берегу реки, сейчас казался огромным, радостным и предвкушающим. На здоровенном табло то и дело появлялись выхваченные наугад лица — улыбки, восторг, нетерпение. Напряжение.

Ян потер переносицу. Незачем переносить на других собственные страхи. Люди веселятся, а если тебе все время кажется, что что-то не так, так это твои проблемы… Однако чувство смутной тревоги никуда не делось.

— А вы знаете, в этом году у наших шансов-то побольше, — попытался завязать беседу Виктор, клонясь к Яну за спиной подруги. Лицо его покраснело от натуги.

— У наших? Не сомневаюсь! — заверил Ян бездумно.

— Ты за кого будешь болеть? — Дина обернулась.

— За наших! — ответственно пообещал он, не вдаваясь в детали.

Музыканты и танцоры, между тем, стали пятиться к выходам. По дорожке к микрофону торжественно поплыла сопрано Изольда Метис, неся свой обширный бюст, словно распиравшую ее изнутри мелодию гимна. Футболисты выкатывались на зеленое блюдо поля. В черной и белой форме, специально сшитой для матча, украшенной невнятными рыцарскими гербами.

— Что-то они вялые какие-то, — недовольно прокомментировали сзади появление игроков, словно оценили качество салата.

Странно… На мгновение Яну померещилось, что на травяном ковре кроме обычной разметки виден неровный темный, словно вытоптанный круг. А еще один, большего радиуса смутным фантомом разлегся на трибунах. Третий еще выше… И соединены круги между собой перемычками, будто падает на стадион тень чудовищной паутины.

Показалось? Ян вскочил. Солнце безмятежно и щедро поливало упругую щетину травы внизу, обещая нелегкие и потные полтора часа футболистам и зрителям. Черные тени людей ластились к ногам, но кроме них на изумрудном покрытии никаких подозрительных линий и кругов… Яну еще повезло, что как раз в этот момент стадион дружно поднялся с мест, чтобы стоя прослушать гимн. И удивленно покосилась на него только Дина.

Кто-либо из герцогской фамилии в каменной ложе так и не появился. А мэр любезно помахал собравшимся рукой и смылся сразу же после вступительной части, как только отзвучал гимн города. Приедет, надо думать, к финалу.

Свисток! Поехали… То есть побежали.

— У, мазила! — с готовностью заорали за спиной, будто только и ждали с самого начала исключительно этого момента.

Табло мигнуло рекламой горячих бутербродов, затем пообещало сказочный отдых на Бирюзовом побережье. Разгоряченная физиономия полузащитника в белом сменилась беззвучно, но экспансивно ругающимся защитником в черном. Тонкие, сильные пальцы Дины с силой впились Яну в запястье.