Демон тринадцатого месяца (СИ) - Усманов

Мин подобралась к месту поединка. Тут дерущиеся расцепились и девушка, улучив момент, запустил здоровой рукой камнем в мерзкую нечисть, попав, видимо, ей в морду. Тварь взвизгнула и скакнула в кусты. Но и в кустах, Ленточка нагнала ее и там опять хорошенько потрепала. Когда Ли Мин, держась за плечо, вломилась в заросли следом за ними, Ленточка бегала кругами между кустами, потеряв скрывшегося противника.

Осторожно раздвигая перехлесты ветвей, Ли Мин огляделась, все время ожидая нападения, но никого и ничего не увидела, хотя прошло, по ее прикидкам, всего-то несколько мгновений и тварь просто не успела бы скрыться, даже если помчалась от них со скоростью «Формулы-1», да и отважная Ленточка её бы так просто не отпустила. Ли Мин позвала собаку и прежде чем обнять, ощупала ее бока и найдя рваную рану. Необходимо было перевязать ее, до вдовы Е идти дальше, чем до дома Фан Юэ, где она могла бы перевязать Ленточку.

— Сможешь идти? — спросила она своего верного и отчаянного друга. — Тут совсем недалеко.

В ответ Ленточка с чувством лизнула ей лицо, завиляв хвостом. Она была рада, что отстояла хозяйку.

Шли тихо, не торопясь, потому что Ленточка заметно хромала и была измотана жестокой дракой. Да и Ли Мин не давала покоя боль в прокушенном плече. Наконец, открыв калитку, вошли во двор Фан Юэ и Ленточка остановилась.

Ли Мин недоуменно обернулась на нее и позвала за собой, но Ленточка стояла неподвижно и, не отрываясь, смотрела на темные окна дома. В полнейшей тишине Ли Мин услышала, что там кто-то скреб по окну. Словно проводили ногтем по затянутой пергаментом решетке оконного проема. У Ли Мин затряслись все внутренности, сердце перестало биться, а на голове зашевелились волосы. Судя по звуку, кто-то, находясь в доме, тихонько стучал в окно, призывая ее.

— Ленточка… — прошептала Ли Мин дрожащим голосом и, развернувшись, выбежала со двора Фан Юэ, откуда только силы взялись.

Ленточка ринулась за ней. Так они домчались до вдовы Е и только ввалившись к ней в дом, чуть отдышались. Вот же… Ли Мин никогда еще так быстро и много не бегала. Почувствовав себя в относительной безопасности, она теперь могла спокойно обработать раны Ленточки. К счастью хозяйки дома не оказалось, потому что Ли Мин была не готова отвечать на ее бесцеремонные вопросы. Собака, жадно вылакав миску воды, которую ей поставила Ли Мин, и съев комковатую кашу, убрела во двор отдыхать. А Ли Мин занялась своими ранами, стараясь привести мысли в порядок, успокоить чувства, вздыбившиеся инстинкты и осмыслить то, что с ней произошло. Собственно именно о таком ее и предупреждал Фэй Я.

Но подумать, как и успокоиться не удавалось, уровень адреналина снизился и Ли Мин начало трясти. Следовало срочно чем-то заняться, чтобы не двинуться от страха. Ощупав плечо, она обнаружила на кофте здоровую прореху, а когда сняла ее, то поутихший ужас нахлынул с новой силой… На кофте, помимо дыр от прокуса на плече, наискосок, от правой лопатки по всей спине, красовались четыре длинных параллельных разреза, будто бы проведённых лезвиями бритвенной остроты. Но на коже не было и следа. Тварь промахнулась буквально на один цунь.

Ни о каком сне не могло быть и речи. Прежде избегавшая шумную вдову Е, Ли Мин теперь с нетерпением ждала ее прихода, а ту, как назло, неизвестно где носило в столь позднее время и жуткую темень. Скорее всего осталась ночевать в лазарете, ведь подруга не ждала Ли Мин на ночевку.

К полуночи сон все же сморил измученную ученицу лекаря, когда снаружи послышался неясный звук. Ленточка? Звук повторился снова. Девушка напряженно прислушалась, не делая попыток встать и впустить собаку. А вскоре до нее дошло, что кто-то, словно забавляясь, кидал камешки в дверь. Иногда стук камешков чередовался со злобными смешками. Истошно залаяли собаки в дальней части деревни, тогда как Ленточка молчала. Покинув теплую постель на кане, Ли Мин подкралась к двери, прильнув к ней.

По ту сторону как будто тоже прижимались к двери, обостренным от напряжения слухом Ли Мин различала хриплые вздохи и тихий звук, скользящий по дверной поверхности, словно гладящий её.

— Ли Мин, — вдруг раздался за дверью просящий голос вдовы Е. — Открой мне, это я…

Ли Мин собралась уже распахнуть дверь и впустить подругу, обрадованная, что не останется этой ночью одна, как ей пришло на ум: а что мешает той, войти самой в свой собственный дом? И вместо того, что бы открыть дверь, Ли Мин бесшумно опустила засов.

— Не спишь! — раздался свистящий шепот из-за двери. — Ты ведь здесь⁈ — это был голос, которому трудно давалась человеческая речь.

Ли Мин сглотнула комок, вставший в горле, колени подогнулись. Ведь она только что чуть сама не впустила эту дрянь в дом. В дверь что-то смачно ударило, как будто плюхнули куском свежего мяса на разделочную доску.

— Повеселимся сегодня? Не прячься, по страху твоему найду! Это тебе мое угощение. Ты же не откажешься от собачатины? — злорадствовал голос и опять смачный удар в дверь. — Почему не выходишь. Я жду тебя…

И нетерпеливый скрежет по двери. Из каждого двора Снежных Листопадов протяжно завыли собаки. И тут… раздался жалобный плач.

— Открой… пожалуйста, тут собаки! Прошу тебя! — уже знакомым голосом вдовы Е. — Открой же! Ты ведь знаешь, как я их боюсь! — забарабанили в дверь. — Я принес тебе твою собаку, — вдруг вкрадчиво сказал поменявшийся голос за дверью.

Ли Мин отпрянула от двери, и от страха за Ленточку ее затошнило.

— Пожалуйста-а-а! — завизжали голосом вдовы Е. — Ай-ай, помогите кто-нибудь, уберите собак!

Только вот собачьего лая уже не было слышно, но голос все надрывался, кричал, будто там и, правда, кого-то заживо сжирали псы. Дверь ходила ходуном от нешуточных ударов. После серии предсмертных хрипов все стихло.

— Неужто тебя здесь нет? Не верю… лишь бы учуять! — немного погодя забормотали озадаченно и злобно. — Выходи, что скажу. Выходи, не пожалееш-ш-шь! Я жду, — раздался смешок.

Эта скотина просто издевалась.… Пора прекращать весь этот балаган. Зря что ли Фей Я экипировал ее всякими амулетами и заклинаниями. Еще есть ледяная соль! И Ли Мин решительно рванула дверь на себя. Она стояла на крыльце посреди ночи, с тяжелым сердцем, когда в голове не было мыслей, не было паники, осталось просто ощущение всепоглощающего ужаса и безнадежности. Она ждала. Не может быть, что бы эта гадина ушла. Что, так вот просто взяла и ушла? Послышался короткий утробный взрык, и из зарослей появилось уже знакомое