Раненный зверь (ЛП) - Джорджия Ле Карр

Аккуратно снимаю с него пинетки и носочки. Он машет бессвязно ногами и ручками и кажется совершенно счастлив от моих действий, я расстегиваю его костюмчик, вытягивая маленькие ножки.

Я глубоко вдыхаю носом, наполняя чистым воздухом свои легкие, открываю обе липучки одновременно, и опускаю верхнюю часть подгузника, передо мной открывается степень нанесенного ущерба.

Мать твою! Это точно стоит заменить.

Я хватаю его за крошечные щиколотки, приподнимаю тельце вверх, чтобы вытереть это ужасное коричневое месиво. Я вытираю быстро, насколько могу детскими салфетками все складочки, выбросив испачканную салфетку в пластиковый мешок, я поднимаю его тельце верх, вытаскивая из-под него памперс.

Именно в этот момент я наконец-то выдыхаю, весь воздух, задержанный ранее.

Адам хватает меня за палец, а я хватаю большими глотками воздух.

— Ты в курсе случившегося?— спрашиваю я его, отдышавшись.

Он хлопает в ладоши и воркует, агукая.

— Мама — первое самое лучшее, что случилось со мной, ты— вторая лучшая вещь, которая произошла со мной, — говорю я ему.

Он начинает пускать пузыри.

— Я понимаю, но мама все же стоит на первом месте. Без мамы не было бы тебя, Адам. Теперь ты понял, как все работает, да?

Я явно несу всякую чушь, пока мажу его попку кремом, приподнимаю опять его немного вверх и подкладываю под него новый подгузник. Я опускаю его попку и закрепляю липучки, одеваю ему ползунки, при этом пощекотав пяточки, он заливается смехом, его большие голубые невинные глаза смотря на меня.

— Вот, когда ты станешь отцом, тогда посмотрим, как ты будешь менять памперсы.

Я вытираю руки салфеткой, беру его на руки, прижимая поближе к груди. Целую его в своих объятиях и спускаюсь с ним по лестнице. Сейчас его ждет бутылка теплого молока, а меня бокал виски.

Я однозначно, бл*ть, его заслужил.

Я открываю дверь в дом и тут же вижу Дома спускающегося по лестнице с Адамом. У меня непроизвольно появляется на лице счастливая улыбка. Неважно, что я часто вижу их вместе, радость наполняет мое сердце и с каждым днем ее становится только больше. Я так сильно люблю их обеих, что иногда мне кажется, мое сердце готово лопнуть от счастья.

— Привет, — говорю я.

— Ах, мама вернулась, — с улыбкой говорит Дом.

— Привет дорогой, — отвечаю я, подходя к ним. Адам настолько без ума от своего отца, он ни за что не потянется ко мне или к кому-то еще, когда Дом его носит на руках, он громко пищит и машет мне своей ручкой. Я подхожу к ним и привстав на носочки целую сначала Дома, а потом моего прекрасного сына.

Я проверяю памперс Адама.

— Мне, наверное, стоит его заменить?

— Не стоит, уже все сделано.

Я удивленно приподнимаю брови.

— Ты поменял памперс?

— Конечно.

Я скрываю улыбку.

— Без... ммм... проблем?

— Ага, — как бы между прочим говорит он.

— Молодец, — отвечаю я с огромной улыбкой на лице.

— Хотя на самом деле тебе стоит перестать кормить нашего сына дохлыми кошками.

Я заливисто смеюсь.

— А что ты купила? — спрашивает он.

Я поднимаю сумку с покупками.

— Я купила тебе твое самое любимое.

Его глаза мерцают.

— Шоколадные стрелы?

Я делаю вид, что вполне серьезна.

— Нет.

— Стикини на соски со вкусом арбуза.

— Ты можешь быть когда-нибудь серьезным, — выговариваю я ему с напускным хмурым видом.

— Если это не стикини, пахнущие арбузом, тогда я сдаюсь. Я не знаю, что это может быть.

— Съедобные трусики.

Он самодовольно ухмыляется, источая тысячу и тысячи улыбок. От его улыбки у меня до сих пор появляются бабочки в животе, и я сама себе удивляюсь: неужели этот мужчина мой?

— Прекрасно, — говорит он, сверкая глазами. — Давненько я не лакомился таким вкусным.

— Ты уже лакомился одними две недели назад, — напоминаю я ему.

— С тех пор уже прошло так много времени, Элла, любовь моя. Это было слишком давно.

Серия «Цыганские бароны#3» — «Прекрасный зверь»