Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров

обвинение в пособничестве убийству, ведь девушка прекрасно знала, что задумал Александр Раткин, знала до того, как пролилась кровь! Но, ничего не выйдет, эту битву судебная система проиграла заочно.

Но вместе с гордость за своих подданных в душу закралась и тревога.

* * *

Из сна вырвал чуткий слух. Афалия металась в кошмаре, уставший разум уже потерял границу между зазеркальем и явью, и девушка на соседней кровати дёргалась и скулила, как раненый зверь. Из горла рвался хрип, нагоняя жуть в пустое помещение, пальцы уже рвали простыню.

Элан подскочил так резко, что чуть не упал, голова кружилась, как у последнего пропойца, но он всё же добрался до соседней койки. Рука привычно окунула полотенце в ёмкость с холодной водой, примостившуюся на тумбочке, и коснулась разгорячённого лба.

Контраст жара и льда тут же разбудил множество нервных окончаний, и девушка с шумным вдохом вырвалась из сна. Пот градом катился по лицу, в огромных зелёных глазах медленно плавился страх, падая на дно сильного сознания. Но он не уйдёт, и уже следующей ночью может снова навестить жертву, снова заставить биться в агонии.

Тихо. Персонала за стеклом нет – это оба кицунэ знают совершенно точно. Воздух едва слышно гладит мягкими струями решётку вентиляции, да успокаивающееся дыхание. Больше звуков нет никаких.

Лис прижал возлюбленную к груди и та, закрыв глаза, гнала нехорошие видения прошлого из своей головы.

– Опять бой снился? – Его ласковый, полный сопереживания голос, едва слетел с губ, тут же растаял, не достигнув стен, будто это была не крошечная коморка реанимационной палаты, а бескрайняя галактика.

– Да, опять, – грудь девушки тяжело опала, голос дрожал, – Мне часто сняться те, кого я убила. Знаю, что они были подонками… постоянно твержу себе об этом… но… Ничего не помогает…

Её речь постоянно прерывалась тяжёлым дыханием, а расстроенный Элан даже не знал, чем помочь. Они ходили к психиатру, вдвоём, но опытный врач сумел только немного притупить остроту воспоминаний, и пришлось принимать радикальные меры – провести серию занятий по блокировке ряда воспоминаний.

Будучи довольно сильным эмпатом, Афалия неплохо справилась с собственным сознанием, и пошла на поправку, но новый контакт с Океанесом пустил под откос всё достигнутое. До Еноселизы проблема стояла менее остро, видимо погружение пробило какие-то каналы, что девушка из высшего общества сумела запечатать в себе, и пришлось начинать с нуля.

Её суженого кошмары боёв так же посещали, но не часто. Всё же мужчина оставался мужчиной – более чёрствый, он лучше перенёс кровопролитие, не так остро вспоминал содеянное. Но и девушка была сильна:

– Я в порядке, честно, – Афалия говорила уже спокойней, даже зевнула, устраиваясь поудобней в его руках, – Уроки Диолеи даром не прошли.

– Я вижу, – ответил эволэк, – ты постепенно берёшь верх: раньше просыпалась в поту каждую ночь, а теперь уже через два дня на третий… в среднем…

– Скоро совсем забуду, – промямлила та в ответ, поразительно быстро проваливаясь в сон.

Дождавшись, пока тело совсем размякнет, он осторожно, чтобы не потревожить чуткий покой, уложил девушку в кровать. Одеяло укрыло измождённое тело, сберегая тепло, и Лис на цыпочках вышел в коридор.

Всё равно уже не уснуть. Циферблат отсчитывает последние минуты: ещё несколько ударов сердца, и до рассвета останется всего три часа. Такие ночные прогулки – частые спутники вышедшего из погружения эволэка. В Океанесе время течёт иначе, и разум не без труда привыкает к подзабытому ритму, мучая тело ночными бдениями. Ничего не поделаешь…

Куко, насторожено вслушиваясь в тишину пустого коридора, крался вдоль стены, пока, миновав пару поворотов, не оказался у пищевого автомата.

Вообще-то общаться с бездушной железкой, чьё нутро было набито не самой полезной для здоровья пищей, было запрещено, но другого пути достать по-быстрому съестное не было. До столовой далеко, да и можно было попасться дежурным на глаза, а так, пакет с печеньем и маленькой бутылочкой сока оказался в руках в тот же миг, когда после набора небогатого меню была нажата кнопка «ввод».

Куда дальше? Ну, не к Лесавесиме, это точно. Дочурка спит без задних ног умаянная занятиями на тренажёрах. К Поляковой так же не завалишь, как в старые добрые времена: вваливаться в комнату замужней женщины посреди ночи – бестактность и грубость. Ольга умчалась в Огнегорск, и вернётся только к подъёму. Остаётся один путь – на улицу.

У входа пост охраны, двое бдят над мониторами, показывающими во всех цветах и красках обстановку в секторе ответственности, но тут проблем не предвидеться, не зря шёл кругом, к башне Клана Флоры.

– Привет Катя, – Куко застыл в проёме, не решаясь сделать шаг на встречу.

– Привет, проказник! Не спиться?

За пультом сидела взрослая женщина, а её напарник отошёл по нужде, то ли просто давая возможность двум «знакомым» поговорить наедине.

Лис присел на стул напротив, не сводя глаз с киборга. Память странным образом вырывала из глубин портреты Ольги, находя много общего. Такая же причёска, с красивым «хвостом», похожие черты лица, заботливый взгляд с немым вопросом.

– Что? – Женщина ещё шире улыбнулась, голова чуть склонилась на бок.

– Вы действительно с Хельгой очень похожи, прямо как сёстры.

После очередной смерти и нового воскрешения Катю отправили служить в ИБиС – бойцы СБ полегли почти все, и ощущалась острая нехватка квалифицированных кадров. Кроме того, Императорский Дом учёл урок прошлого, и в штат охраны ввели боевых киборгов, просто для страховки, и Катя стала одним из них, получив новое тело на бронированном каркасе.

Но эволэк, по уши занятый подготовкой к погружению, не имел возможности побеседовать со своей несчастной жертвой, а потом вообще ушёл в Океанес на долгие месяцы. Но сейчас можно было ни куда не спешить.

– Тебе не зачем искать оправдания собственному поступку, – верно угадав ход мыслей ночного визитёра, Катя постаралась его успокоить, – В сложившейся ситуации это было единственно верным решением. Даже не сомневайся!

Куко ещё сильнее смял пальцами бумажный пакет, когда киборг протянула руку, и взъерошила ему волосы, словно та могла отобрать угощения.

– Всё равно неловко как-то… Разговаривать с тем, кого недавно с таким остервенением расстреливал в упор.

Он опустил глаза в пол, а Катя расхохоталась:

– Мне не впервой менять физическую оболочку, работа такая. Не мучай свою совесть. В таком переплёте лучше было перестраховаться.

Умом понимать правоту слов ИР – это одно, но от неловкости и смущения избавиться оказалось не так просто, и проказник всё равно чувствовал себя виноватым.

– Всё равно извини, – он поднялся, – Выпустишь?

– Конечно, мы же не