Оружие возмездия (СИ) - Бурак Анатолий

Скорцезе кинулся на зов и, ворвавшись в выложенную белым кафелем комнату с разбитыми галогенными лампами, противно хрустевшими под ногами, увидел пожилого мужчину, уткнувшегося лицом в стол.

— Жив?

Рядовой лишь развёл руками.

"Может, это и к лучшему". — Мелькнула мысль.

С похищенным отступление бы сильно замедлилось. К тому же, вампир не верил, что от одного-единственного человека может зависеть слишком много. Главное — цель достигнута.

Испытания нового супер оружия, которые должны были произойти через шесть месяцев, никогда не начнутся. Все, так или иначе причастные к разработке и реализации проекта мертвы. А в Германии ещё достаточно мозгов, чтобы совершить великое множество открытий, способных поставить на колени весь мир.

Грузовики с продуктами явились точно по расписанию. Переодевшиеся в форму убитых часовых упыри молча подняли шлагбаум и, едва колонна из трёх машин въехала в ангар, вампиры начали ментальную атаку.

Никто из насытившихся вурдалаков не прельстился на водителей и двух интендантов, и им просто свернули головы. Провизию выбросили и, окинув прощальным взглядом секретную базу, с которой правительство Соединённых Штатов ещё вчера связывало огромные надежды, диверсионная группа, состоящая всего лишь из десяти представителей новой могучей расы, двинулась в обратный путь.

Отто сидел в первом автомобиле и мучительно размышлял, правильно ли поступил, не взорвав подземный комплекс. С одной стороны, пожар полностью бы уничтожил всю документацию. Но, поскольку все результаты наверняка дублировались, а столб дыма обязательно бы привлек внимание, сделал вывод, что принял верное решение. Остаётся лишь добраться до океана.

Катер береговой охраны приближался к вышедшей к самым границам территориальных вод яхте. Вряд ли на борту притаился немецкий шпион, мечтающий в одиночку пересечь Тихий океан. Но страна находилась в состоянии войны, и выказать немного подозрительности никогда не помешает. Капитан по рации обратился к владельцу и, хотя тот ничего не ответил, яхта послушно замедлила ход и легла в дрейф.

Лучи прожектора выхватили из темноты высокого мужчину, вышедшего на палубу и заслонившегося от яркого света рукой. Судя по названию и регистрационному номеру, маленький корабль принадлежал Майку Ройфе, адвокату из Лос-Анджелеса и его пребывание в вблизи Сан-Диего было вполне объяснимо. Офицер поднёс ко рту микрофон, собираясь дать разрешение следовать дальше: Утлая скорлупка была явно маловата для серьёзных путешествий и, скорей всего, возомнивший себя бывалым моряком стряпчий вскоре повернёт назад.

Но вдруг заработали двигатели, и на малом ходу яхта почти вплотную подплыла к выкрашенному в свинцовый цвет борту эсминца. Человек по-прежнему стоял на виду и, недоумевая, капитан наклонился, намереваясь спросить, не нужна ли помощь.

Сзади послышался шорох и, если бы чья-то рука довольно грубо не схватила за плечё, почувствовавший дурноту американец обязательно бы упал в воду. Последнее, что он видел в жизни, были налитые кровью глаза и пожелтевшие клыки, с которых капала смрадная слюна.

Глава 27

Пробуждение неизменно оставляло саднящее душу чувство чего-то важного и упущенного из виду. Возникала раздражительность оттого, что витавшее в вязком воздухе грёз тайное знание таяло, словно последний снег на жарком апрельском солнце. Улетучивалось из головы в мгновение ока, точно удар молнии. Лишь огромным волевым усилием получалось сберечь инфернальные образы. Сохранить до тех пор, когда настанет их время.

Но, как правило, призрачные волны рассеивались в дневных заботах, оставляя лёгкий привкус горечи и сетование на собственные изъяны: неспособность разыскать в элементарных вещах действительно вселенские знаки.

Подобным талантом располагают лишь буддисты, которым удаётся в форме мелькающих за окном облаков или пожелтевшей листвы узреть некий высший смысл бытия. А, возможно, и всего сущего.

Вчера, в частности, снилась метель. Холодная и угрюмая, мёртвым завыванием лишающая радости и надежды. Если, конечно, сия причуда природы случается летом. Ничего больше — лишь мёртвая стужа, создающая сумеречное настроение безысходности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В последние годы грёзы наполняли тягостные туманные фигуры. Заурядная жизнь в долгих, совершенно лишенных резона мечтаниях меняла смысл, становясь дикой и беспокойной. Если же учесть, что понять, или хотя бы разгадать веющие холодом кошмары было невозможно, всё вместе создавало чрезвычайно гнетущую атмосферу.

Плотный мужчина, выглядевший не больше чем на пятьдесят, словно бешеный бык потряс головой, отгоняя остатки зыбкого марева, и прошёлся по комнате, с наигранной бодростью посматривая на многочисленные отражения. Благодаря хирургу, через два месяца после инициации удалившему мощные подкожные пласты жира, он стал гораздо стройней. Геринг напряг мышцы и, и с чувством превосходства покосился на армию иллюзорных двойников. Глядящее отовсюду потусторонне существо не имело практически ничего общего со всем остальным миром, так как давно уже принадлежало другому.

Для ста тринадцати лет он сохранился очень даже неплохо!

Вампир довольно улыбнулся. Он — не человек! Он — воплощение древнего Бога Войны. Звериный оскал на мертвенно сером лице. Холодные глаза, словно два кусочка остро отточенной стали. Состоящие из света, в багровых сполохах подземного огня исполняющего недоступный пониманию остальных танец.

Упырь гордо расправил плечи. Он — один из избранных! Заслуженно вставший на вершину пирамиды, в чьём основании лежат Александр Македонский, Аттила, Великие Римские полководцы, сумевшие не только завоевать, но и удержать под железной пятой пол мира.

Прославленные военачальники с античных времен и до наших дней всегда были существами особой породы. Языческими Богами, и человек для них был и останется только инструментом. Лишь такой как он, обладавший несгибаемой яростной волей и душой волка и мог завершить начатое и выиграть Великую Войну. Ведь по количеству пролитой крови он превосходит их всех вместе взятых. И на сегодняшней день, несомненно, является самой страшной фигурой в мировой истории.

В помещении было практически пусто, если не считать широкой кровати, засланной чёрным шёлковым бельём. Тёмный ковёр с белым геометрическим узором занимал всё пространство от стены до стены. Одна была составлена из множества зеркал, расположенных под небольшим углом.

На покрытых эбеновой политурой полках стояло два предмета. Глядя на них, хозяин неизменно вспоминал прошлое. Фотография в строгой рамке, запечатлевшая весело смеющуюся женщину лет тридцати и выбеленный череп.

Геринг взял залитый лаком пожелтевший и местами потрескавшийся снимок.

Сколько раз он жалел, что первая жена, носившая в девичестве фамилию фон Канцов, не дожила до великого открытия доктора Менгеле.

Когда замужняя и имевшая восьмилетнего сына женщина бросила супруга и ушла к нищему немецкому лётчику, зарабатывающему на жизнь, участием в показательных полетах в Швеции и Дании, её семья пришла в ужас. Но ничего не могло остановить воспылавшую страстью дочь скандинавского полковника. Ни отсутствие денег. Ни то, что терзаемый невыносимой болью Герман употребляет наркотики. Она и сама страдала эпилепсией и как никто другой могла понять, что творилось с ним в те годы.

По воскресеньям он катал любителей острых ощущений на собственном маленьком "фоккере". Так он добывал пропитание себе и любимой, которую увел у мужа и сына и вывез в Германию. Свадьба состоялась в Мюнхене. По возвращении в Баварию оказавшийся без средств герой войны еле-еле сводил концы с концами. Но несмотря на трудности, он поступил на первый курс Мюнхенского университета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Геринг улыбнулся. Сказать по правде, он сделал это не столько ради изучения общественно-политических наук и истории, сколько для того, чтобы вынужденное безделье выглядело более респектабельно. Они с Карин жили в симпатичном домике на окраине Мюнхена на подачки, получаемые ею от родителей.