Красная сирена - Морис Дантек

Кеслер бросился к Вондту, поддерживая Сорвана под руку. Болгарин волочил ногу, лицо его было искажено болью.

— Что там творится? — спросил Вондт, заранее зная, что услышит в ответ.

— Дерррьмо!.. Там двое стреляют! Один гад с пулеметом, что ли, в номере… Мы потеряли Штрауба и Карло… и Димитриеску… Лемме, Джампур, швейцарец… Шесть человек, не меньше… Одни трупы на лестнице…

Вондт холодно смотрел на него:

— Надо забрать девчонку. Время еще есть.

Он нервно взглянул на часы, понимая, что дело проиграно. Кровь из Сорвана хлестала фонтаном. При всей его мощи, с этой раной он мог принести пользы не больше, чем болгарский тяжелоатлет без анаболиков. Лицо совершенно белое. Его ранили не только в ногу. Одна пуля попала в бок, под ребрами, а на ляжке была целая россыпь дырок. Очередь.

Кеслер ответил ему не менее жестким взглядом. «Остается только считать потери, Вондт, — говорил этот взгляд. — Ты спланировал эту операцию, смотри, с чем мы остались».

И Вондт принялся считать. Оставались Рудольф и два француза да их трое. За пять минут силы уменьшились практически вдвое. Он понял, что человек Тревиса был профессионалом и выбрал номер за его стратегически удачное положение. Единственное, что им оставалось, забросать противника гранатами, но мадам Кристенсен вряд ли будет рада, если они доставят ей дочку по частям.

— Смываемся, — сдался он.

Пока они добирались до машин, он вызвал по рации французов.

Черт, этот тип, скорее всего, уничтожил и патруль в Гуарде…

Они взяли к северу, по 114-й, в направлении, противоположном ложному вызову, на который выехало полкомиссариата Эворы. По дороге легавым приготовили ловушку — на крутом повороте были рассыпаны кузнечные гвозди. Пока они не вернутся или не вызовут подкрепление, их коллега будут звать на помощь, запертые в багажниках своих машин в гараже. Телефон был отрезан и в полиции, и в казарме пожарников. Они выигрывали не менее часа у полицейской машины — пока те, кто попал в ловушку, свяжутся с соседней деревней, пока сменят шины и вернутся в комиссариат… Найдут своих… восстановят линию, получат первые сигналы и явятся в гостиницу…

Они разделились на три машины. Вондт с Рудольфом, двое французов, Кеслер с Сорваном. У съезда на 4-ю, ведущую на север, он помигал фарами Кеслеру, чтобы тот остановился у обочины. Приказал сменить голландские номера на португальские, которые Сорван откопал сегодня утром вместе с кучей фальшивых прав.

Он потребовал, чтобы Кеслер ехал первым, за ним — он сам и Рудольф, и, наконец, французы — с интервалом в пять или шесть минут. Не надо, чтобы их видели вместе до дома в Мончике. Целью этого бегства на северо-запад было заставить всех поверить, что они отступили в Лиссабон — на случай, если кто-то засек их машины перед гостиницей или на выезде из города. Но на пересечении 4-й с 10-й, ведущей к Сетубалу, нужно было резко свернуть на юг и потом перейти на 5-ю в направлении Грандоле. Немного недоезжая до Грандолы, на перекрестке, они возьмут на юго-запад, в сторону Миробриги, потом к Одмире, а там по 266-й доберутся до Серра-Мончике. В идеале, надо было бы приехать в Алгарве затемно. «Придется гнать, но не очень нарушать правила», — подчеркнул он. Предстояло проехать триста — триста пятьдесят километров. И на это есть часа три-четыре, не больше.

Потом он терпеливо ждал, пока Кеслер и Сорван не скроются в темноте, и снова включил передатчик.

Еве К. все это совсем не понравится.

Приехав в Мончике, надо будет сразу связаться с доктором Лаасом в Каса Асуль. Срочный вызов от имени госпожи Кристобаль. Сорван был любимым киллером Евы К, он не должен умереть.

Когда часы на щитке показали четыре, он приказал Рудольфу трогаться в путь.

19

Лучи солнца, бившие в ветровое стекло, окончательно разбудили его. Придя в себя, он почувствовал, что во рту все пересохло, а мочевой пузырь вот-вот лопнет, и взглянул на часы на щитке.

«Господи, — подумал он, пытаясь вернуться к реальности. — Сейчас почти половина девятого!»

Вокруг холмов клубились огромные облака тумана, пробивавшийся сквозь них солнечный свет казался призрачным.

Алиса спала, прислонившись головой к дверце, закутавшись в индейское одеяло, Анита, прикрытая армейским пуховиком, тоже. Хьюго потянулся и открыл дверцу.

Он пошел облегчиться за старую сторожевую башню. Вдохнул всей грудью сухой воздух, ощутил теплый ветерок. Вот дьявол, они опаздывают на час!

Воспользовавшись одиночеством и царящим вокруг покоем, попытался собраться с мыслями.

Если у Тревиса есть в Португалии корабль, носящий имя «Манта», рано или поздно они найдут какой-то ангар, склад, компанию — что-нибудь. Достаточно позвонить в администрацию нескольких портов в Алгарве и узнать, не зарегистрирован ли где-то корабль с таким названием. Этим вполне могла бы заняться лохматая девчонка из полиции. А сам он тем временем наводил бы справки в портовых барах на побережье.

Итак, прежде всего им нужно уехать из Алентежу, вообще из Португалии, и через Испанию спуститься к Вила-Реал-ди-Санту-Антонью. В голове постепенно складывался план. Потом они найдут безопасное место, где можно будет оставить Алису, и отправятся на поиски Тревиса. Если захотеть, все это можно сделать за несколько дней. Нужно только, чтобы эта инспкторша согласилась на сделку, которую он собирается ей предложить.

Он вернулся к машине, взял бутылку с минералкой, отпил немного. Потом сел за руль и тихонько включил магнитолу. Вставил кассету со старыми записями Дилана — «Небо Нэшвилла», она помогала ему очухаться по утрам.

Анита просыпалась медленно, она больше не стонала. Просто за его спиной началось какое-то движение. Дыхание. Движение. Волны.

Алиса проснулась совсем по-другому.

Она очнулась мгновенно, как будто внутри включился какой-то мощный мотор. Открыла глаза — и две секунды спустя сна как не бьшало. Она быстро протерла глаза, залюбовалась игрой солнечных лучей с остатками утреннего тумана над долиной.

Тороп взял из бардачка темные очки, надел, вставил ключ в зажигание.

— Ну, так, — сказал он почти весело, — полбутылки «Эвиан» в качестве завтрака… на мой взгляд, маловато… Особенно с учетом того, что нам сегодня предстоит.

Он почувствовал, что переигрывает. Его фальшивая беззаботность только раздражала дам, и установившееся молчание было лучшим тому подтверждением.

Не пытаясь исправить положение, он тронул машину с места и ласково попросил Алису снова развернуть карту. Дал задний ход, объехал старую сторожевую башню и развернулся с другой стороны. Потом взглянул на карту, ища самый скрытный путь в Испанию и на юг.

Машина на большой скорости ехала по каменистой дороге.

Через несколько километров, в маленькой деревушке, он пробежался по магазинам и купил еду. Отъехав немного дальше, они остановились на обочине и проглотили импровизированный завтрак, даже не выходя из машины.

Потом, так же молча, продолжили путь.

Он пересек границу по маленькой второстепенной дороге, потом выехал на 433-ю, а пятнадцатью километрами дальше свернул на 435-ю. Он старался не превышать скорость, и к Уэльве они добрались через полтора часа.

Тишину нарушали только записи на кассетах, которые он регулярно вставлял в магнитолу.

У въезда в город была аптека. Он притормозил У края широкого выщербленного тротуара. Надо было что-то придумывать. Он вышел из машины, вошел в магазин и через две минуты вернулся с бумажным пакетиком в руке. Уселся, закинул пакетик в бардачок.

Свернул направо, к западу, в направлении Ви-ла-Реал-ди-Санту-Антонью.

Проехав Гибралеон, он попросил «девочек» обращать внимание на объявления о сдаче жилья внаем, установленные по краям дороги. Было чуть больше одиннадцати, солнце жарило вовсю. Вдоль национального шоссе его пассажирки насчитали около десятка щитов с указаниями на сдающиеся помещения, но он остановился только за десять километров до Аямонте, приграничного испанского города. За Аямонте граница между двумя соперничающими иберийскими народами испокон веков проходит по Рио-Гвадиана. На другом берегу реки находится Вила-Реал-ди-Санту-Антонью, лузи-танский соперник андалузийского Аямонте.

Алиса заметила щит с объявлением на узкой дороге, отходившей от национальной автомагистрали на север.

Через пятьсот метров такой же щит стоял перед маленьким двухэтажным домиком.

Хьюго вопросительно посмотрел на Алису, которая, судя по всему, разбиралась в местном наречии.

— Это сдается, дом свободен.

Он ограничился сухим «хорошо».

На щите был указан номер телефона. Он доехал до Аямонте и нашел телефонную будку у въезда в город.

Остановил машину у самой будки — от двери до багажника было не больше метра.

Сконцентрировавшись по методу Берроуза-Москевича, он стал набирать номер по памяти, анализируя при этом свое внутреннее состояние.