Воланте. Ветер песков - Алёна Волгина

темнота выплюнула еще одну джунту. Торрес летел, как снаряд из пращи, флайр буквально кипел за кормой его лодки. «Значит, Диего тоже где-то рядом! Ага, вот он». Эти двое действовали так слаженно, будто были связаны невидимой нитью. Пока Торрес отвлекал «феникса», Диего молнией пронесся мимо, как воплощенное возмездие. У «феникса» вдруг появилась дыра в крыле и проблемы с координацией. Разорванная обшивка лохмотьями заплескалась на ветру, аппарат затрясло. Пилот не выдержал, развернулся и скрылся в туманно-синей мгле.

«Отлично!» – подумала Дийна. А вот второй «феникс», повисший у Торреса на хвосте, это уже хуже. Это ее забота. Она быстро перебросила парус на корму, контролируя движение на ветер. Лодку развернуло. Торрес маневрировал, отстреливаясь из пистолета (хотя Диего сто раз говорил, что ручное оружие в воздушном бою бесполезно!) Противник почти настиг его, но его сбила с курса «Рисуэнья», скользнувшая наперерез.

Дийна усмехнулась, когда мимо борта пронеслись трассы – словно огненные псы, спущенные с цепи. Ее преследователь еще не знает, какой сюрприз ожидает его через минуту-другую! «Колмена – мой дом родной», – пробормотала она. «Рисуэнья» летела как птица, Эстладо сегодня был их верным союзником. Миг – и Дийна описала крутую дугу, огибая первую кружащуюся скалу. Висевшие в воздухе скалы были почти невидимы в сумерках, рассвет еще только подкрадывался к Архипелагу, когда «фениксы» спугнули его своим появлением. Однако ей это не мешало. Теперь после множества тренировок она могла бы пролететь сквозь Колмену даже с закрытыми глазами. Ухо безошибочно улавливало свист ветра, бьющегося о скалы. Судя по отсутствию вспышки, «Феникс» за ней не последовал, не дурной.

Издали донеслась канонада – это в бой наконец-то вступили пушки Артенары. «Теперь бомбардировщикам точно не добраться до Керро! – с ликованием подумала Дийна. – Сейчас еще Тирахана подъедет!» Вылетев в чистое небо из мешанины осколков, она увидела длинный огненный шлейф. Высоко-высоко загорелась сигнальная ракета. Синий цвет. Значит, пора возвращаться на базу.

* * *

Она сидела, прислонившись к стене, возле которой стоял и сох чисто вымытый парус. После боя – краткой вспышки адреналиновой паники – наступало опустошение. В полутемном ангаре уютно пахло лаком, деревом и смолой. Хотелось свернуться клубком и заснуть. А еще она отдала бы сейчас полжизни за горячую ванну и шоколадку.

В дверь, пошатываясь, вошел Диего и тоже рухнул на гору старых мешков. Снаружи послышался шум и проклятия Винченцо, который в темноте споткнулся о чужой парус. Его взлохмаченная голова показалась в дверном проеме.

– Лучше сразу его убери, пока не заснул! – посоветовал он, глядя на Диего, который вальяжно раскинулся на мешках. – Де Мельгар увидит – будет орать.

Согласно неписаному правилу парус после полета следовало помыть, разоружить и убрать, причем сразу. Это знал любой воланте, достойный своей джунты. Неважно, в каком состоянии ты выполз на берег – первым делом нужно позаботиться о матчасти. С лодкой не шутят, иначе она тоже пошутит с тобой в полете, и будет совсем не смешно.

Диего обычно относился к своей «Молнии» бережней, чем к невесте, но сейчас он сидит, закрыв глаза, и молчит.

– Пусть орет, переживу, – слабо откликается его голос. – Мне уже досталось позавчера, когда я двух «фениксов» чуть не прошляпил. Подумаешь.

– Так позавчера он еще добрый был, после дежурства-то! – ехидно заметил Винченцо. – А сейчас они с сеньором Агудо на Аррибу отправились, на какой-то Совет. Для Альваро все эти сенаторы – хуже «фениксов». Вот увидишь, когда он вернется, то будет нестабилен, как ведро с пироксилином!

Перегруженный мозг Диего некоторое время усваивал эту мысль.

– Ты хочешь сказать, что до сих пор мы имели дело с добрым и покладистым де Мельгаром? – уточнил он.

– Вот-вот.

Издав стон, Диего отлепился от мешков и поплелся к шлангам. Дийна тихо засмеялась, потом поморщилась, прикрыв глаза. Даже улыбаться было больно. Кажется, у нее болели все мышцы, какие только есть в человеческом теле. Желтый свет от фонаря слабо очерчивал привычную обстановку ангара. Каждый раз, когда кто-то проходил мимо, по стенам медленно плыли длинные тени.

– Дин, не спи. – Кто-то осторожно потряс ее за плечо. Нос почуял запах кофе, и Дийна сразу встряхнулась. Перед ней маячила длинная челка Торреса. В одной руке у него был термос, а другой он протягивал ей стальную крышку, в которой плескался кофе, черный, как деготь. Живительный эликсир!

Неделю назад Орландо каким-то образом (скорее всего, незаконным) разжился целым пакетом этого зелья. Все воланте пили его огромными кружками; кофе имел для них такую же ценность, как бензин для гидропланов. Если «фениксы» продолжат атаковать в том же темпе, они скоро начнут жевать зерна прямо из банки.

Дийна отпила немного, не чувствуя вкуса. Торрес отсалютовал термосом:

– Здорово ты увела того типа в Колмену. Прямо с хвоста сняла! Это было круто. Спасибо.

– Спасибо за кофе, – кое-как смогла она улыбнуться.

Свет фонаря постепенно бледнел, а в проеме двери ширилось утреннее сияние. На Керро наступал новый день.

Глава 20

– Итак, что мы знаем о психологии драконов? – вопросил Мартин, обведя взглядом сидевших перед ним Дийну и Марио. – Практически ничего!

С этими словами он плюхнул на стол перед ними толстую стопку книг.

– Это называется «ничего»? – с легким ужасом удивился Марио.

– Легенды. Слухи. Полная муть. – Мартин откладывал книги одну за другой. – Ничего достоверного. Одно точно известно: дракон очень чутко улавливает настроение тех, кто находится рядом. Твою радость, доверие, гнев или страх. От него ничего не скроешь.

Дийна подавила зевок. Ровный голос Мартина струился, как дождь. Они сидели в его кабинете, в Птичнике, где вдоль каждой стены висели разнокалиберные клетки. Воркование птиц усыпляло, ветерок качал жалюзи, сквозь которые проникали узкие полоски света. Жалюзи покачивались, отбрасывая на стол полосатые тени, монотонно, усыпляюще…

Она только что вернулась с ночного дежурства. А до этого было еще одно. В перерыве они с Транкильей и Винченцо отрабатывали поворот фордевинд. Его сложность в том, что он делается на большой скорости, из-за чего у неопытного пилота мозги не поспевают за телом. Вечером они отыскали удобную бухту и тренировались там до тех пор, пока не перестали в сумерках различать движения