Планета риска - Джек Вэнс

Через несколько минут человек подошел к машине и просунул голову через окно.

— Мое время стоит денег, — сказал он. — Что вы от меня хотите?

— Ты можешь кое-что заработать.

— Заработать? Ну, тогда я могу вас выслушать.

Он забрался в машину, и обитые сидения приняли его в свои объятия, от чего он удовлетворенно хрюкнул. Вся машина сразу же пропиталась прогорклым запахом мускусной помады. Хельссе встал перед ним.

— Наше соглашение потеряло силу, — сказал он, косясь на Рейта. — Так что руководствоваться моими инструкциями не нужно.

— Инструкции? Соглашение? О чем ты говоришь? Ты, наверное, принимаешь меня за кого-то другого. Меня зовут Зарфо Детвайлер.

Хельссе махнул рукой.

— Это все равно. Мы хотим, чтобы ты перевел нам один документ вонков... Эта бумага покажет путь к сокровищам. Но переводи точно. И тогда ты войдешь в долю.

— Нет, так не пойдет. Я с удовольствием разделю с вами добычу, но я хочу прямо сейчас получить сто секвинов и не принимаю в свой адрес никаких упреков, если перевод вас не удовлетворит.

— Хорошо. Упреков не будет. Но сто секвинов неизвестно за что? Это смешно! Вот тебе пять секвинов и угощайся всем, что здесь стоит, сколько тебе захочется.

— Последнее я сделаю и так — разве я не ваш гость?

Зарфо Детвайлер забросил в рот полную горсть леденцов.

— Но пять секвинов? Ты думаешь, я олух? Лишь три человека во всей Сеттре могут сказать тебе, где в документах вонков верх, а где низ. А я единственный, кто может их прочитать, так как тридцать лет проработал в их мастерских.

Наконец, сошлись на пятидесяти секвинах наличными и десятой части будущей добычи. Рейт передал ему бумаги.

Старик просмотрел бумаги и пригладил черными пальцами белую гриву.

— Я хочу бесплатно рассказать вам кое-что о вонках. Это очень странный и своеобразный народ. Их мозг работает, как пульс. Так они видят, так они думают и точно так же они говорят. Каждая идеограмма — это смысловое единство. Исходя из этого, чтобы расшифровать текст, нужно попытаться логически осмыслить каждую идеограмму. Что же касается вонк-людей, то те в выражении мыслей не особенно точны. Ну, а теперь перейдем к документам.

Вот этот первый значок. Хм. Видите этот гребень? Он почти всегда обозначает идентичность. Четырехугольник этого цвета, как правило, значит «правда» или «разрешенное наблюдение», а, может быть, и «теперешнее состояние космоса». Этот значок — ну, я точно не знаю... Этот цвет здесь... Я думаю, что это обозначает лицо, которое говорит. Закрашенное внизу... мне кажется, это значит... точно, совершенно верно, это положительное волеизъявление А эти значки обозначают, что здесь имеется в виду определенный порядок какого-то процесса, а другие, вот здесь, указывают на другие элементы. Я не могу их понять, могу только предположить общий смысл. Все это должно в общем звучать примерно так: «Я хочу доложить, что условия идентичны или без изменений» или «лицо прилагает чрезвычайные усилия доказать, что космос стабилен». Что-то в этом духе. Ты уверен, что в этом сообщении речь идет о сокровищах?

— Документы мы приобрели именно по этой причине.

— Хм, — Зарфо шмыгнул своим длинным черным носом. — Посмотрим. Этот второй символ... Ты видишь этот цвет и этот уголок вот здесь? Это значит «взгляд», а другой — «преклонение». Построения фразы я не понимаю, но вот это может означать «невидимость» или «слепоту»...

Так Зарфо еще долго размышлял вслух, толкуя на разные лады каждую идеограмму, каждый цвет и каждый уголок. При этом он иногда случайно обнаруживал смысловое значение, но в большинстве случаев он был вынужден признавать, что точный смысл ему понятен не был.

— Вас изрядно надули, — наконец сделал он вывод. — Я почти уверен, что здесь не упоминаются ни деньги, ни сокровища. Мое мнение таково, что это отчет о торговле. Содержание, насколько я могу в этом разобраться, должно быть следующим: «Я хочу доложить, что условия не изменились». Дальше идет что-то о желаниях, надеждах и взглядах. «В ближайшее время я хочу встретиться с командиром, руководителем нашей группы», — написано дальше, хотя мне совершенно непонятно, что написано между этим. Дальше: «Руководитель не хочет оказывать помощь» или «остается высокомерным». Дальше, кажется, что руководитель постепенно меняется, с ним происходит метаморфоза и он превращается во врага. Во всяком случае, это изменение, но какое, я понять не могу. «Мне нужно больше денег», — это я понимаю совершенно ясно. Далее идет что-то о прибытии чужестранца «большой значимости» Вот это примерно и все.

У Рейта возникло чувство, что при этом Хельссе испытал неимоверное облегчение.

— Разумеется, это не Бог весть какая информация, — произнес Хельссе. — Но ты сделал, конечно все то, что было в твоих силах. Вот тебе твои двадцать секвинов.

— Двадцать секвинов? — возмущено гудел Зарфо Детвайлер. — Мы договаривались на пятьдесят! Как же я смогу купить себе кусочек луга, если меня все постоянно обманывают?

— Почему это ты хочешь за получасовую работу купить сразу же себе луг? Ну, конечно, если уж ты такой жадный...

— Жадный? Нет уж, действительно! В следующий раз ты сам будешь расшифровывать свои бумажки.

— Естественно, я сделаю это, так как твоя помощь все равно была не особенно ценной.

— Тебя обвели вокруг пальца. С сокровищами тебя все равно обманули.

— Кажется, это действительно так. Так что, счастливо оставаться.

Рейт последовал за Зарфо, сказав при этом Хельссе:

— Я останусь здесь, так как хочу еще немного поговорить с этим человеком.

Хельссе это не очень понравилось.

— Нам нужно еще кое-что обсудить. Этого нельзя откладывать, так как лорд Кизанте ждет твоей информации.

— Сегодня после обеда я тебе дам окончательный ответ.

Хельссе коротко кивнул.

— Хорошо, как тебе угодно.

Машина отъехала. Рейт и локар стояли на улице.

— Здесь есть где-нибудь кабачок, где мы могли бы поболтать за бутылкой вина?

— Я локар, — проворчал чернокожий человек, — и я не затуманиваю сознание крепкими напитками. Во всяком случае, до обеда. Но, если тебе этого очень хочется, ты можешь купить мне вкусную сосиску, а может, еще и хорошего сыра...

— С удовольствием.

Зарфо привел его к магазинчику. Рейт заплатил, они взяли каждый свои покупки и сели за столик, стоявший на улице.

— Я удивляюсь, как хорошо ты читаешь идеограммы, — сказал Рейт. — Где ты этому научился?

— В Ао Хидисе. Я работал там подмастерьем у резчика штампов и печатей. Он был гением. Он научил меня распознавать некоторые знаки и понимать разницу в цветах, так как они употребляются иногда в соответствии с общими правилами, а иногда же только исходя из логики или интуиции. Очень сложно отличать значение в зависимости от цветового оттенка. — Зарфо старательно откусил кусок от своей сосиски. — Вонк-люди, и я должен это заметить, не особенно вникают в эту науку. Но как только они начинают подозревать, что кто-нибудь из локаров старательно учит язык вонков, его сразу увольняют. О, это умные люди и они сразу сообразили, что никому нельзя давать уменьшать их роль как посредников между миром вонков и миром людей Странный народ! Красота их женщин подобна черным жемчужинам, но души их ужасны и холодны. Хотя от маленького, невинного флирта они не отказываются.

— Вонки хорошо платят за работу?

— Как можно меньше, как и все остальные. Но при этом мы еще должны идти на уступки. Если возрастут расценки на рабочих, они заведут себе рабов или научат черных или красных — одну или другую расу. И тогда мы потеряли бы работу, а может, вместе с этим, и нашу свободу. Так что, мы жалуемся как можно меньше и ищем, где придется, работу, которая оплачивается лучше, так как в своем ремесле мы достигли определенных вершин.

— Очень вероятно, что йао Хельссе, который был одет в серое и зеленое, будет тебя спрашивать, о чем мы разговаривали. Возможно, при этом он будет предлагать тебе деньги.

Зарфо снова откусил кусок сосиски.

— Конечно, если это будет хорошо оплачено, я скажу то, что ты пожелаешь.

— В таком случае наша беседа состояла из приятных похвал и общих слов, которые нам обоим ничего не дали.

— А как ты себе представляешь оплату?

— Ты можешь потребовать у меня столько же, сколько ты хотел получить с Хельссе. Но что если он предложит тебе больше?

Зарфо вздохнул.

— У тебя очень плохое мнение о локарах. Мы всегда связаны своим словом. Если мы сначала договариваемся о сумме, то всегда остаемся верными договору.

Торговля продолжалась еще некоторое время почти в сердечном духе, и Зарфо согласился, что за сумму в двадцать секвинов он будет молчать так же надежно, как он бережет свой кошелек. После этого указанная сумма поменяла своего владельца.

— А теперь давай ненадолго возвратимся к этим документам вонков. Там речь шла о каком-то руководителе. Как его можно определить?