Создатель Призраков - Дэн Абнетт

— Я дога… предполагаю, что нам просто повезло.

— Невозможно провернуть аферу на одной лишь удаче. Как вам на самом деле удается заставить мок­рицу выползти из нужного отверстия?

Брин поднял кадило и встряхнул насекомое внутри.

— Хорошо. Если это так важно, я покажу вам. Вы­берите отверстие.

— Шестнадцать, — сказала Лилит и откинулась на спинку стула в ожидании.

— Я ставлю на девятку, — сказал Майло и опустил кадило на землю.

Мокрица выползла из отверстия под номером двад­цать.

— Вы выиграли, ваш номер ближе.

Инквизитор пожала плечами. Майло поймал мок­рицу и положил обратно в кадило.

— Это был первый раунд. Теперь вы более уверены в победе. Вы будете играть дальше. Выбирайте.

— Семь.

— Двадцать пять, — загадал Майло.

Несколько мгновений ожидания. Мокрица выполз­ла из отверстия номер шесть и запрыгала по ковру.

— Вы снова выиграли. Теперь вы чувствуете себя еще увереннее, так? Две победы подряд. Будь вы в казарме, вы бы уже собрали немало монет и могли повысить ставки. Теперь вы имеете право положить жука внутрь.

Лилит опустила мокрицу и передала кадило Майло.

— Ваше слово?

— Девятнадцать. Все мои деньги, все деньги моих товарищей по оружию, все — на девятнадцать.

— Номер один, — улыбнулся Майло.

Мокрица выползла из отверстия номер один.

— И вот я забираю свой огромный выигрыш, смот­рю на ваше перекошенное изумлением лицо и говорю вам «доброй ночи». — Майло расслабленно опустился в кресло.

— Великолепная демонстрация. Вот только она мо­жет стать последним доказательством твоей вины. Как ты мог угадать, да еще и в самый нужный момент, откуда появится мокрица, если только ты не знал за­ранее?

— Вы и вправду так уверены, что все дело в моей голове, мэм? — Майло постучал пальцем по виску. — Так уверены, что здесь замешано нечто зловещее? Что я псайкер, не так ли?

— Разубеди меня, — с каменным лицом ответила Лилит.

— Это вовсе не в голове, все дело вот в этом, — Майло похлопал по нагрудному карману.

— Объясни.

— В начале каждого раунда мы лезем в карман за деньгами для новой ставки. Я позволяю вам поло­жить жука внутрь и все такое прочее. Но последним

к кадилу прикасаюсь именно я. Мокрицы любят сахар­ную пудру. В уголке моего кармана припрятано немно­го. Я окунаю в нее палец каждый раз, когда лезу за деньгами. А потом, когда я ставлю кадило на землю, я смазываю пудрой то отверстие, из которого должна бу­дет выползти мокрица. Среди всей этой ржавчины пуд­ру, конечно, невозможно заметить. Подвох в том, что я всякий раз знаю, откуда появится мокрица. И первые несколько раундов я позволяю вам побеждать, а потом, когда самоуверенность одолеет вас и вы поставите на кон побольше, я начну играть на собственную победу.

Лилит резко встала и раздавила каблуком мокрицу. На одном из клювов имперского орла, вытканного на ковре, осталось коричневое пятно. Инквизитор повер­нулась к Гаунту:

— Забирайте его. Я доложу обо всем Штурму и Булледину. Дело закрыто.

Гаунт кивнул и повел Майло к дверям.

— Комиссар! — бросила вслед инквизитор. — Воз­можно, он и не ведьмак, но я бы хорошенько подумала, прежде чем приближать к себе такого мелкого жулика, как он.

— Я учту это, инквизитор, — кивнул Гаунт, прежде чем покинуть камеру.

Вдвоем они шли назад сквозь залы гексобора. Ноч­ной цикл подходил к концу. В огромных пределах и отсеках вокруг них проходили утренние службы и мо­литвы. В воздухе разливались аромат ладана и песно­пения.

— Молодец. Прости, что заставил тебя пройти че­рез все это.

— Вы ведь думали, что ей удастся прижать меня? — спросил Майло.

— Я никогда не сомневался в твоей искренности и чистоте, Брин, но меня давно уже беспокоило твое умение угадывать все наперед. Всегда боялся, что кто- нибудь это заметит и мы все влипнем в историю.

— И вы бы расстреляли меня в случае провала, так?

Гаунт остановился.

— Расстрелял бы тебя?

— Если бы я подвел вас и втянул бы всех Призра­ков в неприятности. Если бы я оказался… тем, о чем она говорила.

— Ах да. — Комиссар двинулся дальше. — Да, я бы так и поступил. У меня не было бы выбора.

Майло пожал плечами.

— Так и думал, что вы это скажете, — пробормо­тал он.

11

ТЕМНАЯ И ТАЙНАЯ ЦЕЛЬ

Гаунт проснулся и вспомнил, что ему снилась Та­нит. Само по себе это было обычным делом: он уже привык к тому, что картины гибели этого мира напол­няют его кошмары. Но на этот раз — впервые на его памяти — он видел Танит такой, какой она была преж­де. Живой, зеленой, цветущей.

Этот сон показался ему тревожным, и он бы пораз­мыслил над ним какое-то время, будь у него это вре­мя. Он быстро понял, что его разбудил сигнал тревоги. Снаружи утренние сумерки Монтакса наполнились криками, воем сирен и далеким грохотом сражения. Кто-то яростно стучал в дверь командного центра. Га­унт различил настойчивый голос Майло.

Натянув сапоги, Гаунт покинул здание. Студеный утренний воздух проник под его пропитанные потом рубашку и брюки. Сморгнув пелену слепящего хо­лодного света, комиссар отогнал от себя назойливую муху. Он вполуха слушал поспешный доклад своего адъютанта, вполглаза читал поданные ему распечатки и инфопланшеты. Его внимание было обращено на запад. Там, словно второй рассвет, мерцали розовые и желтые вспышки. Время от времени среди них воз­носилась белая комета сигнальной ракеты или еще более яркие энергетические лучи каких-то тяжелых орудий.

Гаунту не нужны были доклады Майло и распечат­ки радиограмм, чтобы понять: началось общее наступ­ление. Наконец противник привел в движение круп­ные силы.

Он отдал приказ командирам взводов готовить лю­дей к бою — хотя большинство из них уже начали приготовления — и вызвал старших офицеров в штаб для совещания. Майло он отправил за своими фураж­кой, кителем и оружием.

В течение десяти минут Корбек привел Роуна, Лерода, Маколла, Варла и других старших офицеров пол­ка. Гаунта они обнаружили уже облаченным в полную форму. Комиссар раскладывал листы с заданиями на столе. Никаких приготовлений не было.

— Орбитальный дозор и передовая разведка докла­дывают о появлении войск Хаоса, двигающихся еди­ной колонной на запад.

— С целью?

Гаунт пожал плечами. Поразительный жест для всег­да уверенного комиссара.

— Неизвестно, полковник. Многие дни мы ждали крупного наступления, но, похоже, противника мы со­всем не интересуем. Согласно первым донесениям, про­тивник атаковал — ну на самом деле уничтожил — под­разделение Кайленских Уланов численностью до бата­льона. Но у меня есть подозрение, что Уланы просто оказались у них на пути. Складывается впечатление, что у противника есть какая-то иная цель, к которой он стремится всеми силами. И мы не знаем, что это за цель.

Маколл внимательно просматривал выложенные схемы. Всю прошлую неделю он весьма усердно со­ставлял карты этого района. Даже его острый ум не усмотрел никакой очевидной цели для вражеской ата­ки. Так он и сказал.

Может, их разведка ошиблась? — предположил Варл.— Возможно, они атакуют позицию, которую мы, по их мнению, занимаем?

— Сомневаюсь, — ответил Маколл. — До этого мо­мента все выглядело так, будто они хорошо информи­рованы о своем окружении. И все же не будем исклю­чать этот вариант. В таком случае они совершили се­рьезную ошибку, задействовав столь крупные силы.

— Что ж, если это действительно ошибка, мы ею воспользуемся. Если же у врага есть какая-то темная тайная цель, мы не должны облегчать ему жизнь, про­сто ожидая, когда он ее достигнет. — Гаунт поскреб подбородок. — К тому же, — добавил он, — у нас есть четкий приказ. Генерал Тот направляет нас в бой по необходимости, личным приказом лорд-милитанта ге­нерала Булледина. Танитцы окажутся на одном из на­правлений контрнаступления. В операции будет участ­вовать более шестидесяти тысяч солдат разных полков. Из-за странного, если не сказать безумного, направле­ния движения неприятеля мы сможем ударить по их колонне с фланга. Призракам предстоит создать выступ протяженностью примерно девять километров. — Гаунт сделал несколько рунических пометок восковым каран­дашом на стеклянной поверхности проектора, отмечая новую линию фронта. — Не хочу показаться слишком самонадеянным, но, если они действительно подстави­ли нам бок по ошибке или же слепо рвутся к какой-то неведомой цели, фланговой атакой мы сможем нанести им серьезный урон. Тот приказал нанести удар главны­ми силами. В благословенных, почтенных Капитулах это принято называть мясорубкой. Мы врежемся в их фланг и как минимум рассечем их колонну, окружив отдельные формирования.

— Прошу прощения, комиссар, — холодный тон Роу­на льдинкой скользнул в духоте командного пункта, — танитцы не тяжелая пехота. Удар главными силами, без учета нашей воинской специализации? Фес, они нас так угробят!