Дело в чемодане (СИ) - Анастасия Бел

— Мира, он ведь мертв? — прошептала Далия.

Я была в силах лишь кивнуть, в панике соображая, что же теперь делать.

— Мира, мне никак нельзя в тюрьму. Мои малыши окажутся никому не нужны, — занервничала женщина. — А давай, оттащим его к таверне? Никто не удивится, что там с ним могло что-то случиться. Или еще лучше, отвезем на коляске к берегу реки. Вдвоем мы справимся. Кроме меня никого у него нет, дальние родичи оборвали все общение, когда муж стал пить, никто не хватится. А я спустя какое-то время заявлю о пропаже, никто толком и искать не будет с вашей управы.

Я растерянно посмотрела на женщину. Сделать вид, что не в курсе, куда пропал не слишком-то и хороший человек, при этом избавив себя и бедную женщину от кучи возникающих в связи с этим проблем, а, вероятно, и тюремного срока? Ну что же, я знала, как следует поступить.

Глава 32

Съездить за Ромасом не заняло много времени, благо мужчина обмолвился, что у него оставались незаконченные дела и он остался ночевать в доме житья. Сложнее оказалось объяснить, куда мы мчим посреди ночи и не выболтать ничего лишнего раньше времени. Хоть и был великий соблазн того, чтобы молча сделать вид о собственной непричастности к произошедшему, но такого поступка я бы никогда не смогла себе простить. Уж лучше узнать наверняка и понести заслуженное наказание, чем остаток жизни провести съедаемой догадками и угрызениями совести. Далии я пообещала самостоятельно разговаривать с представителями управы и заявить о соственной причастности к произошедшему, тем самым несколько успокоив переживающую женщину. Когда мы с сыскарем появились в доме кузнеца, Далия была относительно спокойна и укачивала на руках проснувшуюся малышку.

— Ну и что здесь случилось? — спокойно проговорил сыскарь, оглядев представшую картину и остановившись взглядом на распростертом на полу теле.

В этот раз рассказ Далии звучал несколько увереннее и уложился в достаточно короткий срок, без упоминания воспоминаний и пережитых за все годы эмоций. Когда женщина замолчала, сыскарь сердито посмотрел в мою сторону.

— Так вот, значит, какой защитный прибор ты придумала? Не хочешь предложить его, как новый метод казни нашему палачу? Думаю, он оценит задумку.

Я лишь смотрела в стену, не зная, что на это можно ответить. Задумывался прибор, как защитный. Но я боялась, что могла ошибиться, и в произошедшем полностью моя вина.

— Хм, судя по всему сердце, — пробормотал Ромас. — Ждите здесь и ничего не трогайте, я быстро.

Отсутствовал сыскарь действительно не долго и вновь появился в компании Вадоса.

— Всем хорошей ночи. Ну-с, чем вы меня сегодня порадуете? — поздоровался мужчина, останавливаясь взглядом на кузнеце. — Ага, вижу. Судя по внешнему виду, ты был прав, он скончался от острой сердечной недостаточности. А судя по общему виду, одутловатости, отекам и цвету кожи, этого давно следовало ожидать.

— То есть мой прибор этого не мог сделать? — с надеждой спросила.

— Какой еще прибор? А не покажете ли мне, о чем именно речь? — заинтересовался посмертный лекарь.

Далия с готовностью продемонстрировала браслет.

— Очень любопытно. Ну что, Ромас, проверим? Как в добрые давние времена? — предложил Вадос, потирая руки.

— И не заканчивается же с течением времени твой дух авантюризма, — ухмыльнулся сыскарь. — А если это действительно опасно?

— Мира, можешь снизить заряд до минимального значения и сказать, во сколько раз сильнее максимальное воздействие? — вместо ответа обратился ко мне лекарь.

— Сейчас, там простое управление, — я выполнила требуемое. — Максимальное воздействие сильнее примерно в четыре раза.

— Ну что, проверяем? Далия, коснитесь меня браслетом так, как сделали это со своим супругом, — обратился к ней Вадос.

Женщина осмотрела присутствующих и в ужасе спрятала руку за спину, отрицательно покачав головой.

— Зачем же Всевышний сотворил таких упрямых женщин, — пробормотал Вадос, самостоятельно приближаясь и дотрагиваясь до браслета на руке Далии.

Я с легкой паникой смотрела на то, как мужчину ощутимо тряхнуло и от пошатнулся.

— Ух, не так уж легко, как я ожидал, — пробормотал отдышавшись.

— Уфф, значит я не ошиблась в своих расчетах, — выдохнула с облегчением, понаблюдав то, что произошло и устоявшего на ногах Выдоса.

— Произошедшее всего лишь трагичное стечение обстоятельств, — покачал головой Вадос. — И хоть вам кажется, что я совершил полнейшую глупость, но поверьте моему опыту, зачастую одного взгляда на тело для меня достаточно, чтобы понять, отчего умер человек. К тому же здесь имеет место самозащита, но по этому вопросу Ромас гораздо лучше меня пояснит, как правильно оформить бумаги. Мое же заключение будет готово в обычном порядке.

— То есть все закончилось? И я теперь свободна и смогу жить с детьми, ничего не боясь? — расплакалась осевшая на диван женщина.

И это были совсем не слезы женщины, только что утратившей любимого супруга. Но ни у кого из нас не возникло малейшего желания, чтобы ее осудить за это.

— Значит все хорошо закончилось, без каких-либо последствий? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Вадос что-то объяснял Далии, слегка к ней склонившись, и не обратил внимания на мой вопрос. А вот Ромас услышал, и, резко обернувшись, посчитал нужным ответить.

— На этот раз да. Можно считать, что в данной ситуации всем крупно повезло, кроме несчастного кузнеца. А ты на досуге подумай-ка вот о чем. Каждый поступок имеет свои последствия, и за него необходимо отвечать. Перед другими людьми, законом, да хоть Всевышним, если уж первые два пункта для тебя не столь весомы. Неужели в твою, казалось бы, светлую голову, не приходила мысль проверять свои игрушки перед тем, как отдавать в чужие руки и не испытывать их на людях? Ты хотя бы осознаешь, к чему мог привести твой поступок, если бы сегодня все сложилось иначе?

Каждое хлесткое слово задевало меня до глубины души и рождало чувство горечи. Я ведь всего лишь хотела помочь человеку. Хуже всего было то, что я не могла не признать правоту Ромаса, а оттого и найти в себе силы хоть что-то ответить. Между тем мужчина продолжал.

— Одна нелепая смерть косвенно от твоей руки могла поставить крест на жизни Далии, вероятно, и ее детей, оставшихся на произвол судьбы. А как насчет тебя самой? Ты понимаешь, что могла угодить под разбирательство управы, и не факт, что удалось бы выпутаться? А если бы тебе достался тюремный срок? Или ты думала, что я помогу тебе выкрутиться, пригласив меня сюда?

От последней несправедливой фразы я не смогла смолчать.

— Нет! Я не думала,