Лепила. Книга третья (СИ) - Любич Алекс

Следующим пунктом программы был арсенал. Не пришлось даже выходить из здания, только перейти в соседнее крыло. Затарившись там по полной программе, мы двинулись дальше по городу. Если бы не Най, с погрузкой приобретенного провозились бы куда дольше, а тут здоровенный орк за один раз подхватил и перетащил все ящики до фургона, да еще и закинул их на крышу. Затем мы поехали ко дворцу, ненадолго остановившись у туристическо-охотничьего магазина. Наконец удалось добраться до патентного ведомства, мой постоянный партнер из этой организации ждал меня на месте, так что оставшиеся полтора часа его рабочего времени удалось провести с пользой.

* * *

— Прости меня, любимый! — Орани бросилась мне на шею, вся залитая слезами.

— Что случилось, солнце мое? — спросил я ее, — за что ты просишь прощения?

— Это ведь все из-за меня! Если бы я тебя не вытащила сюда, ничего бы этого не было! — она зарылась лицом мне в грудь, содрогаясь от рыданий.

— Так, дорогая, прекращай это дело! — я мягко отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза. — Давай сразу разберемся с этим вопросом и не будем больше к нему возвращаться. Твоей вины в случившемся нет и быть не может. Во всем виноваты эти уроды, святоши с Истока. Это они заплатили несостоявшемуся убийце, а не ты. С этим разобрались?

Орани кивнула и опустила глаза.

— Продолжаем. Очень хорошо, что убийца напал именно там и именно с этим оружием. Не будь вас рядом, он вполне мог бы применить что-то куда более убойное, например, артефакт с файерболом. Вот тогда никакой Арпадио не помог бы. С этим тоже разобрались?

— П-почему благодаря нам? — Орани удивленно подняла на меня глаза.

— Потому, что в Гильдии Убийц не принято устраивать сопутствующие жертвы, если этого можно избежать. Рейтинг исполнителя при этом снижается.

— Что еще за рейтинг?

— Условный ранг в их организации. Чем больше рейтинг, тем больше платят. Невыгодно им посторонних трогать. Короче, дорогая, мне в Истор в любом случае надо было ехать, если не сейчас, то через две недели. И вот тогда этот эльфар долбанул бы по фургону стрелой с файерболом, и все. В городе-то защита выключена. Так что мне тебя благодарить надо, что мы именно сейчас здесь оказались, и что тогда ты была рядом.

— Благодарить? — Орани улыбнулась. — Тогда благодари, давай!

Я подхватил ее на руки и закружил, не обращая внимания на боль в еще не до конца зажившем плече. Орани залилась звонким смехом, совершенно забыв о том, что еще минуту назад плакала навзрыд. Когда у меня самого закружилась голова, я осторожно поставил ее обратно на ноги и сказал:

— Спасибо, что ты у меня есть, любимая!

В ответ она обняла меня, прижавшись всем телом и снова зарыв лицо у меня на груди.

— Ты меня не бросишь? — тихо спросила она.

— Да я на тебе еще и не женился, — нагло ответил я.

— Тьфу на тебя, — Орани со смехом стукнула кулаком мне по груди, посмотрев мне в глаза.

— Конечно, я тебя не брошу, даже не надейся, — сказал я и поцеловал ее. Мы так стояли какое-то время, пока кто-то сзади не кашлянул.

— Молодые люди, вам хозяин не мешает? — Арпадио был сама вежливость.

— Нисколько, — ответил я, — можешь смотреть, денег не возьму.

— Ну и молодежь пошла, — сокрушенно ответил маг. — Никакого уважения к старшим! — и тут же продолжил нормальным тоном: — Если кто проголодался, то ужин через четверть часа. Остальных не приглашаю.

— Так точно, господин полковник! — я шутливо вытянулся по стойке смирно и щелкнул каблуками. Арпадио покачал головой, махнул рукой и удалился. Мы же, смеясь, побежали в свою комнату. Надо переодеться к ужину.

* * *

Утро в прерии необыкновенно красиво. Восток наливается радостным желтым светом, плавно переходящим в синеву над головой. На юге вершины далеких холмов озаряет солнечный свет, почти затмевающий серп луны над ними. И над всем этим раскинулось огромное безграничное небо, усеянное звездами, которые еще не успел затмить нарождающийся день. Струящийся над землей туман создает иллюзию, что мы не по дороге едем, а плывем по морю в штиль вдали от берегов. Эту иллюзию подкрепляют завихрения тумана перед носом фургона, где его рассекают активированные воздушные щиты. И вот край солнечного диска появляется над горизонтом, чтобы тут же разлиться широкой полосой расплавленного золота. Восточные склоны холмов ярко вспыхивают, западные же будто исчезают в темноте. Но вот край солнца приподнимается чуть выше, и разлитое золото стекает к центру, и вскоре восходящее светило принимает форму здоровенного диска. Пока на него можно смотреть без риска испортить зрение, но проходит несколько минут, диск уменьшается в размерах и наливается яркостью. Скоро придется надевать темные очки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Красота, только кроме меня, похоже, никто ее не замечал. Най смотрел на дорогу в свете фар, солдаты зорко осматривали окрестности в недавно установленные примитивные перископы, сержант Бакер мерз на крыше у подзорной трубы. Пусть неприятностей никто и не ожидал, но служба велась, как положено. Орани спала, прижавшись ко мне, Морана, дочь шамана, устроилась в гамаке, дочь же Теки Хилар всю дорогу мешала солдатам, пытаясь выглядывать во все перископы одновременно.

Построенный участок дороги машина пролетела, как на крыльях, покрытие ровное, толстые шины, рессоры и масса машины отлично сглаживали все неровности. На недостроенном участке Най сбавил скорость, а еще через милю нам встретился патруль. Бакер попросил остановиться и вылез пообщаться с коллегами. Най тоже перебросился несколькими фразами с соплеменниками через открытое окно. Потом мастер-сержант вернулся, и фургон продолжил неспешно наматывать мили и лиги на свои огромные колеса. Но вот второй участок дорожного строительства остался позади, и мы понеслись дальше к Хару. У поселка мы были, когда уже окончательно рассвело. Не задерживаясь, фургон объехал вокруг частокола и сразу направился к клинике.

* * *

Когда у тебя целая клиника, скучать не приходится, всегда есть чем заняться, особенно если спокойной жизни осталось не больше пяти-шести недель. Потом весна, в марте здесь бывает по-летнему жарко, дамы скинут шубы и прочую теплую одежду, да обнаружат, что отъелись за зимние малоподвижные месяцы. Для нас это означает наплыв пациентов, к которому нужно готовиться заранее. Вот я и готовился: составлял учебные планы для персонала, расписывал примерные графики дежурств и операций, при этом еще старался выделить время на занятия научной деятельностью. Голова пухла, ум начал постепенно заходить за разум, когда раздался спасительный звон амулета связи.

— Доброе утро, студент, — голос Мило звучал устало, впрочем, у него уже ночь наступила.

— Утро добрым не бывает, — буркнул я в ответ. — Но я всегда рад тебя слышать.

— И я тоже рад, — ответил учитель. — Ты сейчас где?

— В клинике. Добрались, окопались, враг не пройдет. Сижу, да планы коварные строю, считаю, что и когда нам понадобится. Ты-то чего в такой неурочный час звонишь?

— Движуха началась нехорошая у нас. Когда мы вернулись из Зунландии, я выбил приказ, чтобы никакие ротации меня не касались. ПВД мое постоянное место службы, батальонный маг, все дела. А сегодня приказ пришел на ротацию, по нему мне предписано вместе с ротой Ховарта двигать в Лундию. В приказе также Онно переводится из взвода Хуфа во взвод Сандорна, что в роте Ховатра. Смекаешь?

— Попробую догадаться, Вибрен и так состоит в роте капитана Ховарта, угадал?

— Молодец, купи медаль! А еще нашего дорогого Герта снимают с кухни и также тем же маршем отправляют в Лундию. Как тебе расклад?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Готов поставить сотню талеров против дырявой шляпы, что Гильдия Убийц дала денег кому надо в штабе Легиона, и вас просто подводят под молотки.

— Не буду с тобой спорить, шляпу жалко, — ответил профессор.

— Что ты собираешься предпринять, и какой от меня может быть прок? — спросил я.

— Пока не знаю, не решил еще.