Гордость Павлина - Виктория Холт

— Посмотрим, — сказал Дейвид Кроиссант, и они пошли к реке.

Я чувствовала безмерное облегчение: я больше не останусь наедине с моим супругом. Вскоре мужчины вернулись, Джосс развел огонь и вскипятил чай. Дейвид достал холодного цыпленка и пресные лепешки. Мы все это мгновенно съели.

Дейвид рассказал, что он много раз останавливался у Трентов.

— Я бывал здесь регулярно. Однажды я встретил Десмонда Дерхэма. Интересно, что с ним случилось и куда он отправился с Зеленым лучом? Здесь его никогда не забудут.

— Конечно никогда, ведь он дал городу имя.

— О да, Фэнситаун Десмонда. Все так говорили, пока не стали разрабатывать эту жилу. Это было еще до того, как он украл опал и обесчестил себя. Мне хотелось бы знать, что произошло с ним и камнем. Я считаю, что такой опал нельзя предать забвению. Не знаю, увидим ли мы его снова.

— Хотелось бы, — сказал Джосс, и все, что мне оставалось, это промолчать. Мне хотелось крикнуть, что мой отец не украл этот камень. Однако тот факт, что он, по словам Бена, попытался взять его, не давал мне возможности защитить Десмонда Дерхэма.

Дейвид вез с собой несколько одеял, и мы смогли относительно удобно расположиться в сгоревшей гостинице.

На заре мы отправились в путь. К вечеру того же дня мы приехали в город, в названии которого до сих пор звучала убежденность моего отца в том, что он нашел богатейшие залежи опалов.

В тот же день я впервые увидела Павлины, свой новый дом.

Глава 7

Павлины

Фэнситаун возник на берегах бухты, которую природа так удачно создала около опалового месторождения. Некоторые рабочие жили в палатках, но было несколько домиков из бревен или кирпичей с глиняными трубами. Магазины напоминали сараи, открытые с одной стороны, где под навесом были выставлены товары. После широких просторов это зрелище казалось особенно неприглядным.

Наш приезд вызвал такое возбуждение и шум, что я оторопела. К нам подбегали дети, грязные и непричесанные, вполне соответствующие тем лачугам и палаткам, где они жили. Какой-то мужчина обратился к Джоссу.

— Рад, что вы вернулись, сэр.

— Благодарю, Мак, — ответил Джосс.

— Сожалею о смерти мистера Хенникера, сэр.

Джосс сказал, что это действительно очень грустное известие.

Павлины были в миле от города и являли собой яркий контраст с тем местом, где мы только что побывали. Мы миновали ворота, и перед нами протянулся проезд к дому в четверть мили длиной.

Дом был построен в старом колониальном стиле — ослепительно белый в чистом воздухе. Колонны у входа — отдаленный отзвук Греции — поддерживали балкон, но в целом здание было смешением готики и архитектуры периодов королевы Анны и Тюдоров, и это придавало ему определенное очарование.

Как по заказу на лужайке немедленно появился павлин, за которым следовала его смиренная серенькая пава. Он важно вышагивал перед нами, очевидно, ожидая выражений восторга. Лужайки были в безукоризненном состоянии, казалось, им не менее сотни лет. Дом с первого взгляда производил впечатление старинной усадьбы, чего, конечно, никак не могло быть.

— Возьмите лошадей, Том. Кто дома? — спросил Джосс.

— Миссис Лод, мистер Джимсон и мисс Лилиан, сэр, — ответил слуга.

— Пусть им скажут, что мы приехали.

Мы сошли с коней, Джосс взял мою руку, и мы поднялись по ступеням ко входу. Дверь была открыта. Мы вошли в холл, Дейвид Кроиссант следовал за нами. В доме было прохладно: тонкие венецианские жалюзи закрывали окна от яростного солнца.

Холл был большой и величественный, с мозаичным полом, голубым, как перья павлина. В центре располагалась плита, на которой был изображен павлин.

— Символ дома, — сказал Джосс, проследив за моим взглядом. — Бен решил назвать усадьбу Павлины. И они были повсюду. Мне хотелось бы уверить вас, что Павлины будут принадлежать нашей семье, пока здесь водятся эти птицы, но это вовсе не так, поскольку здесь у нас нет ни легенд, ни старых традиций. Это очень молодая страна. Единственное, чего Бен добился, это то, что каждый, кто входит сюда, знает, что это Павлины, — все напоминает об этом.

Из холла наверх вела широкая лестница. Там стояла женщина, наблюдавшая за нами. Она, должно быть, стояла там некоторое время, слушая объяснения Джосса. Он увидел ее одновременно со мной.

— Миссис Лод, — сказал он.

Она спустилась вниз, высокая, стройная женщина с седеющими волосами, разделенными на прямой пробор и заколотыми в узел на шее, в сером платье с высоким воротником и белоснежными манжетами и передником. Простота ее платья придавала ей вид квакерши.

— Миссис Лод, — повторил Джосс. — У меня для вас сюрприз. Это моя жена.

Она немного побледнела и оперлась на перила, чтобы поддержать себя. Она казалась удивленной, но затем слабая улыбка показалась на ее губах.

— Это одна из ваших шуток, мистер Мэдден? — сказала она.

Джосс взял меня под руку.

— Никаких шуток, правда, Джессика? Мы поженились в Англии, и Бен был на нашей свадьбе.

Она медленно спустилась вниз. Выражение ее лица было немного растерянным, и какое-то мгновение мне казалось, что она сейчас разразится слезами. Она неуверенно сказала:

— Мы узнали печальную весть о смерти мистера Хенникера лишь неделю тому назад. Но вы не упоминали… о женитьбе.

— Нет. Я хотел, чтобы это был сюрприз.

Она подошла к нам, и я протянула ей руку.

— Боже, что вы подумаете обо мне? Я не имела представления… Нам всем было так грустно. Мы потеряли хорошего друга и хозяина.

— Я разделяю вашу печаль, — ответила я. — Он мне был также очень хорошим другом.

— Как видите, с нами мистер Кроиссант, — сказал Джосс. — Мы встретили его по дороге из Сиднея. А Джимсон и Лилиан дома?

— Они где-то в доме. Я послала за ними. Уверена, они сейчас же будут здесь.

— Миссис Лод тебе все расскажет о доме, Джессика, — сказал Джосс.

— Мне будет очень интересно, — ответила я.

Миссис Лод улыбнулась мне почти заискивающе. Я помнила, что Бен рассказывал мне о ней, и ожидала увидеть более властную женщину. Но она казалась мягкой, а голос ее был тихим и успокаивающим.

— Я думаю, неплохо было бы освежиться, — сказал Джосс.

— О чем я думаю! — воскликнула миссис Лод, беспомощно всплеснув руками. — Я так ошеломлена все этим. Сначала смерть мистера Хенникера…

— А затем эта женитьба, — продолжил Джосс. — Понимаю. Но вы привыкнете. Мы все должны привыкнуть к этому.

— Я прикажу приготовить чай. Обед будет подан через час, если вы не хотите, чтобы он был раньше.

— В дороге у нас был цыпленок и лепешки, так что достаточно чая, а затем мы подождем обед.