С изюминкой - Стейси Харт

и лоска, одетая в чёрное платье, которое было больше похоже на тесную рубашку с очень глубоким вырезом. Он что-то прошептал ей на ухо. Она кивнула, и он взял её за руку и повёл в уборную.

Я точно знал, что он делал, и даже тогда, всё, о чем я мог думать — это о Лили, которая ждала его наверху. Я едва смог сфокусироваться, когда пробирался сквозь толпу как раз в тот момент, когда они исчезли за углом.

Через минуту я оказался в большой комнате с висящими люстрами. Здесь не было раздельных туалетов, только одна комната с высокими чёрными дверями во весь рост. Уединение, которое у них было, идеально подходило для употребления наркотиков. Или траха.

Я прошел вперёд, обратившись к девушке, которая была следующей в очереди.

— Вы видели блондина и девушку в чёрном платье, которые проходили здесь?

Она была такой загорелой, что казалась почти оранжевой, с длинными волосами и густыми искусственными ресницами. Она положила руку на бедро в поиске ответа.

— Да, этот ублюдок только что удрал. Ему повезло, что я только что сделала маникюр.

Адреналин бурлил во мне.

— В какую кабинку они зашли?

— Вот в эту. — Она указала длинным ярко-розовым ногтем на дверь.

Мои ладони вспотели, руки дрожали, когда я подошёл к двери и потянулся к ручке, ожидая, что она будет заперта, и мне придётся колотить по ней, пока кусок дерьма не вылетит с петель. Я задержался всего на долю секунды, прежде чем повернуть ручку незапертой двери и со свистом распахнуть её.

Блондинка склонилась над унитазом, повиснув на полке, предназначенной для хранения напитков, с задранным до бёдер платьем и открытой задницей. Блейн стоял позади неё с занятыми руками — давайте скажем так — и смотрел на меня через плечо, его лицо было искажено различными эмоциями… яростью, замешательством, недоверием.

Девушка выглядела совершенно подавленной. Даже чертовски под кайфом, с глазами, обведенными красным, и зрачками, похожими на шарики.

— Какого хрена? — крикнул Блейн.

Я едва слышал его.

Затем поднял кулак и замахнулся, хруст моих костяшек у его носа был почти таким же приятным, как кровь, которая хлынула из его ноздрей и залила всю рубашку. Девушка закричала, когда я схватил его, вытащил из кабинки и развернул, прежде чем ударить в глаз.

— Чёрт! — закричал Блейн, поднял руки и прикрылся. Моя грудь вздымалась, я был готов ударить его снова. Но он выглядел таким жалким, даже испуганным. У него не было желания драться.

Я отпустил его. Не совсем понимаю, как, но отпустил.

Я ткнул пальцем в его окровавленное лицо.

— Ты, блядь, оставишь Лили в покое, слышишь меня, кусок дерьма? Ты оставишь её в покое, или, да поможет мне Бог, я разукрашу тебя до неузнаваемости. Ты её не заслуживаешь.

— Что, — заорал он приглушенным из-за распухшего носа голосом, — думаешь, ты заслуживаешь? Пошел ты, придурок. Она не стоит всего этого дерьма. — Он повернулся и посмотрел в зеркало, широко раскрыв глаза, когда увидел своё отражение. — Мой нос. Я думаю, ты, блядь, сломал мне нос.

Я с отвращением покачал головой.

— Сейчас расплачусь, ты, чертова киска.

Я повернулся и вылетел из туалета, а дюжина глаз следила за мной, мои руки тряслись, костяшки пальцев были ободраны, я не знал, что с собой делать. Не знал, как вышибала не пришел, и часть меня ожидала, что один из них подойдет ко мне в любую секунду, чтобы вышвырнуть вон. Но когда я подумал об этом, то понял, что всё это, должно быть, длилось всего минуту, прежде чем закончилось.

Другая часть меня ждала, когда Блейн остановит меня и закончит бой. Но у него не хватило духу пойти за мной, иначе он не позволил бы мне так его унизить.

Последствия сделанного исчезли в тот момент, когда я шёл сквозь огни, шум и тела как в тумане. Я понимал только то, что не знал, что делать дальше, и что мне нужно было найти своих друзей, поэтому пошёл обратно вверх по лестнице с таким сильным приливом адреналина, что моё сердце могло разорваться.

Когда я подошел к танцполу в VIP-зоне, глаза Купера и Патрика встретились с моими, и их улыбки исчезли с лиц, когда они посмотрели вниз. Они поспешили ко мне, привлекая внимание девушек.

— Уэст? — спросил Патрик, неуверенно оглядев меня и остановив взгляд на моих руках. — Это… кровь?

Я поднял их, осмотрел свою правую руку, которая была в испачкана кровью, кожа красная и ободранная, костяшки пальцев в ссадинах и опухшие.

Девочки подошли, они выглядели смущёнными и задохнулись, когда Блейн подошёл ко мне сзади и пронесся мимо, нос был кровавым месивом, а глаз уже заплыл. Он бросился к диванам, где лежала его куртка, и Лили повернулась ко мне с глазами, полными боли и гнева. Она толкнула меня всем своим весом.

— Что ты с ним сделал, Уэст? Что ты сделал? — взвизгнула она и, не дожидаясь ответа, побежала за ним. Он уже пятился назад, куртка висела у него в руке, когда он приблизился. Лили бежала рядом с ним и пыталась поговорить. Она потянулась, чтобы коснуться его руки, но он отдернул её.

— Пожалуйста, — взмолилась она. — Просто расскажи мне, что случилось.

Он остановился и пристально посмотрел на меня.

— Твой гребаный друг только что напал на меня.

— Но почему? — спросила она, нахмурив брови. — Зачем ему это делать?

Он посмотрел прямо на меня.

— Потому что он гребаный мудак. — Блейн покачал головой, повернулся к ней, злой и пьяный, все притворство мигом исчезло. Его лицо было каменным. — Я хотел две вещи. Попасть в этот клуб и обладать твоей задницей. Первое я получил за букет цветов. Второе я больше не хочу. — Он сделал шаг туда, где стояла ошеломлённая Лили. — Знаешь, все говорят о том, как они пытались затащить тебя в постель, а ты всем отказывала, как будто была лучше них. Я знал, что для меня это будет легко, и оказался прав. Но позволь мне сказать тебе кое-что ещё, Лили. Никакая задница не стоит этого дерьма. Даже твоя.

Я зарычал и бросился на него, но Купер и Патрик схватили меня и удерживали, когда этот придурок покачал головой, даже не позаботившись о том, что глаза Лили были полны слёз, она руками прикрывала рот и нос, когда покачала головой. Я вырвался и отошёл настолько, чтобы схватить его за ворот рубашки, прежде чем они оттащили меня назад, и Блейн толкнул меня в плечо.

— Пошёл ты.

Я напрягся, когда стоял