Бьерн. Том 3 - Василий

уже со стандартизированными калибрами, под которые и будут централизованно производиться снаряды. Да и не в приоритете сейчас большие стволы, нам бы личным оружием войско обеспечить. При дефиците пороха и хорошем ручном огнестреле оно просто выгоднее.

Тем временем сражение приобрело позиционный характер. Обе стороны попрятались среди камней, и лезть на штурм в простреливаемые области не желали.

— Ваша Милость, мы хотим обойти их вдоль горы, — обратился ко мне с предложением один из десятников, показывая на заваленный камнями после лавины склон.

— Пробуйте, — согласился я. — Но поберегитесь засады.

— Она точно есть. Но у нас больше ружей, прорвёмся!

И прорвались. Да, несколько перестрелок, но с нашей стороны пройти оказалось удобнее, есть позиция на склоне, откуда прикрывали отряд стрелки. И хоть с ранеными и убитыми, но ополченцы вышли ближе к флангу позиций благородных. Даже успели сделать несколько залпов, пока те не отошли, оставляя позади трупы своих.

На этом относительно большое сражение, в принципе, закончилась. Мы преследовали их, они отходили, иногда устраивая засады, на которых мы потеряли ещё дюжину человек. А как тут не потерять, когда за любым камнем может оказаться пещера, откуда в тебя летят стрелы или вылетает несколько опытных рубак с саблями и копьями?

После таких жертв вперёд выдвинулся я. Так что когда из очередного укрытия бросились враги, их встретили выстрелы револьвера, а потом и тесак.

Удар в шею, следом, другому бойцу в руку с оружием, третьему рубануть снизу подмышку, шаг влево, и снести голову кричащему подранку.

Оглядев отрубленные части тел, сплюнул и, подняв щит, пошёл дальше. В меня стреляли, но пробить доспехи и щит не могли. Из-за спины вскрывшихся стрелков отстреливали Фиона и Золтан. И я уже думал, что сюрпризов больше не будет, когда передо мной со скалы рухнула закованная в доспехи фигура, источающая миазмы скверны.

Я равнодушно оглядел неказистые, хотя и массивные, доспехи, но с куда большим вниманием, оружие в руках врага. Сам я, в своё время, не пошёл на то, чтобы делать копьё из металла целиком. Нерационально тяжёлое выходит, всё равно, что ломом драться. Скверной от него тянуло очень сильно. Очередной одноразовый боец, сколько я таких убил?

Вот и сейчас он подлетел ближе, бросая мне в лицо щит, которым прикрывался от наших пуль, и атаковал.

Я сдвинулся, подставляя свой щит под копьё. В плечо отдался удар, раздался скрип металла, и с моей стороны вылезло пять сантиметров стали. Тут же остриё исчезло, и мне пришлось отпрыгивать назад, спасаясь от укола в колено. Следом, в держащую тесак руку, опять ноги, голова.

Парировав удар в голову тесаком, шагнул ближе, нанося удар щитом. Враг вовремя отскочил, и я был вынужден снова парировать его копьё. А благородный взвинтил темп ещё выше, показывая всё, что умеет. Удары следовали один за другим, зачастую, из совсем невозможных положений.

Мой щит потихоньку превращался в труху, а союзники были вынуждены спрятаться: под прикрытием атаки этого самоубийцы противники перегруппировались и завалили нас градом стрел с болтами.

Но моего боя оно не касалось, мы движемся слишком быстро, чтобы можно было прицелиться в глаза или ноги, а всё остальное не пробить.

В очередной раз копьё влетело в щит, причём так глубоко, что наконечник ударился в нагрудник. Вывернув щит, я не дал ему вытащить наконечник, а сам, отпустив ручку, шагнул вперёд, ударив ногой.

Попал. Противника вместе с его доспехами снесло на полдюжины метров назад, а по центру кирасы осталась вмятина от сапога. Удивительно, но копьё он не выпустил, и в полёте оно со скрипом освободилось из ловушки.

Пошатываясь, пытаясь вдохнуть, тем не менее, враг встал в стойку, направив на меня наконечник. Он присел, и его силуэт, смазавшись от скорости, устремился ко мне. Очень быстро, практически неразличимо. Это так я выгляжу со стороны, когда действую по заранее составленной программе движения?

Аристократ, разминувшись со мной буквально на миллиметр, покатился кубарем по земле, запнувшись о подставленную ногу. Я, всё же, немного лучше умею пользоваться запредельным ускорением.

Шагнув следом, ударом сапога я выбил из его руки копьё, а дезориентированный противник лишь и успел, что выхватить саблю, готовясь к моей дальнейшей атаке.

Остановившись, я лениво крутнул в руке тесак и, тяжело вздохнув, произнёс:

— Один раз я тебя уже пощадил, что же жить-то так не хочешь?

— Я должен понять, кто из нас лучше! — между быстрыми вдохами выкрикнул парень.

Я поднял бровь и равнодушно прокомментировал:

— Тоже мне причина. На ровной площадке, копьё на копьё, без зелий и брони ты победишь. И стоило ради этого принимать скверну, уничтожать свою жизнь?

— Только так меня признают! — сплюнул он, бросаясь на меня.

Я жёстко парировал, и он отлетел назад с обломком клинка в руке. Сабля у него самая обычная — к такому бою не приспособлена.

Он напружинился, выхватывая кинжал, готовя очередной рывок. В этот момент я вбил образ в скверну, транслируя ему, и парень, вместо того, чтобы красиво взлететь на меня в атаке, пропахал носом землю.

Ошеломлённый, сел на землю и обескураженно воскликнул:

— Как?!

— Скверна связывает своих созданий разумами. Принимая её, ты больше до конца не принадлежишь себе. А я намного опытнее тебя в обращении с этой силой. Да и в битве в целом. Ты прекрасно тренирован, очень талантлив. Но, в отличие от тебя, я зарубил несколько тысяч человек и тварей скверны.

Парень поднял на меня сосредоточенный взгляд, что-то обдумывая. А после, придя к решению, сорвал с головы шлем, встряхнув длинными волосами, встал на колено и, склонив голову, произнёс:

— Я, Аяз, сын Тархана и Златы, прошу взять меня на службу и в ученики.

— Полукровка, да?

Аристократ совершенно не имел монголоидных черт. С учётом имени матери, понятно, почему. Да и не в традиции местной аристократии называть имя женщины, это он так решил меня расположить к себе, видимо. Да и вообще, кажется мне, что парень заранее предполагал такую возможность. Уж очень он вовремя появился, когда остальные силы нам уже не могут помешать.

— Да, учитель.

— Я ещё не давал согласия, — хмыкнул.

— Ему нельзя доверять, Ваша Милость, это может быть подстроено, — влез в наш разговор Золтан.

Я едва заметно усмехнулся, услышав в тоне воина зачатки ревности. Такое вот оно дело — человеческая преданность. Но предложение интересное. Я подошёл ближе и положил аристократу руку на голову. Как там это делала Фиона? Настроиться на скверну, найти связь и отправить набор образов и эмоций. Забота. Хлеб. Злость. Зависть. Копьё. Усреднённый образ богатого пояса благородных.

Удивительно, но получилось. На каждый мой образ пришли ответы. Мать. Злость на