Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник) - Стефани Майер

– Опять ошиблась, – зашептал он мне на ухо. – Вид у тебя совершенно непристойный – нельзя выглядеть так соблазнительно, это нечестно.

– Соблазнительно? – переспросила я. – Могу переодеться…

Он вздохнул и покачал головой.

– Какая же ты глупая, – он осторожно прижался холодными губами к моему лбу, и комната закружилась у меня перед глазами. От аромата его дыхания путались мысли.

– Объяснить, чем ты меня соблазняешь? – предложил он. Вопрос был явно риторический. Его пальцы медленно спустились по моей спине, я ощущала его участившееся дыхание. Мои руки, прижатые к его груди, обмякли, снова закружилась голова. Он медленно наклонился и во второй раз коснулся холодными губами моих губ – очень бережно, слегка приоткрывая их.

И я потеряла сознание.

– Белла! – встревожился он, подхватывая и удерживая меня.

– Из-за тебя… мне… стало плохо, – преодолевая головокружение, упрекнула я.

– Ну что мне с тобой делать? – в изнеможении застонал он. – Когда я поцеловал тебя вчера, ты на меня напала! А сегодня отключилась у меня в объятиях!

Я слабо засмеялась, повисая у него на руках и борясь с головокружением.

– А ты говоришь, у меня все получается, – вздохнул он.

– То-то и оно, – голова по-прежнему кружилась. – У тебя получается слишком хорошо. Даже чересчур.

– Тебя тошнит? – спросил он. В таком состоянии он меня уже видел.

– Нет, это был обморок совсем другого рода. Не знаю, что именно произошло, – я виновато покачала головой. – Кажется, я забыла, что надо дышать.

– В таком состоянии я тебя никуда не повезу.

– Со мной все в порядке, – уверяла я. – Твоя семья все равно примет меня за чокнутую, так какая разница?

Он вгляделся в мое лицо.

– Этот цвет сочетается с оттенком твоей кожи, – неожиданно заявил он. Я вспыхнула от удовольствия и отвернулась.

– Послушай, я изо всех сил стараюсь не думать о том, как мне быть, так что, может, уже поедем? – предложила я.

– Ты волнуешься не потому, что едешь в дом, полный вампиров, а потому, что не сумеешь понравиться этим вампирам – верно?

– Верно, – живо ответила я, стараясь не выдать удивления: он сам небрежным тоном упомянул о вампирах!

Эдвард покачал головой.

– Ты потрясающая.

Когда он вывел мой пикап из центра города, я вдруг поняла, что совершенно не представляю себе, где он живет. Мы проехали по мосту через реку Кэлава и направились по шоссе на север, где дома, проносящиеся мимо, становились все больше, как и расстояние между ними. Потом дома остались позади, а мы въехали в туманный лес. Пока я прикидывала, стоит ли задать вопрос или набраться терпения, Эдвард круто повернул на проселочную дорогу. Никаких указателей на ней я не заметила, сама дорога была едва различима среди папоротников. Лес подступал к ней с обеих сторон, дорога была различима лишь на несколько шагов вперед – извилистая, как серпантин, петляющая среди древних деревьев.

Но через несколько километров лес начал редеть, и мы вдруг выехали на небольшой луг – или это была лужайка вокруг дома? Впрочем, и здесь лесной полумрак не отступал, так как шесть вековых кедров затеняли развесистыми ветвями около четырех гектаров земли. Защитная тень деревьев простиралась до самых стен дома и надежно укрывала глубокую веранду, опоясывающую первый этаж.

Не знаю, что я ожидала увидеть, но определенно не то, что увидела. Этот дом был построен, наверное, лет сто назад. Элегантный трехэтажный прямоугольный дом молочного-белого цвета с потемневшей от времени краской. Дверные и оконные рамы старинного образца, судя по всему, были бережно отреставрированы. Кроме моего пикапа, других машин поблизости я не заметила. Где-то в лесу слышалось журчание реки, скрытой за деревьями.

– Вот это да…

– Нравится? – Эдвард улыбнулся.

– В нем есть… свой шарм.

Он дернул меня за хвост и усмехнулся.

– Готова? – спросил он, открывая дверцу с моей стороны.

– Ни капельки. Идем, – я попыталась засмеяться, но смех словно застрял у меня в горле. Нервозным жестом я пригладила волосы.

– Ты чудесно выглядишь, – он взял меня за руку с легкостью, даже не задумываясь.

В густой тени мы дошли до веранды. Эдвард почувствовал, как я напряжена, и начал рисовать круги большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.

И открыл передо мной дверь.

Внутри дом оказался еще более удивительным и неожиданным, чем снаружи, – очень светлым, просторным и открытым. Должно быть, изначально здесь размещалось несколько комнат, но почти везде на первом этаже снесли стены, в итоге образовался один большой зал. Задняя, обращенная на юг стена была полностью заменена стеклянной, сквозь нее виднелась та часть газона, куда не достигала тень кедров, – он простирался до широкой реки. В западной части зала доминировала массивная резная лестница. Стены, высокий потолок с открытыми балками, дощатые полы и толстые ковры – все здесь имело разные оттенки белого цвета.

Слева от двери, на невысоком подиуме у великолепного рояля, нас ждали родители Эдварда.

С доктором Калленом я уже встречалась, но не могла не поразиться вновь его молодости и немыслимому совершенству. Рядом с ним стояла, видимо, Эсме, – единственная из этой семьи, кого я прежде не видела. Ее отличала та же бледность, как и у остальных Калленов. В ее личике сердечком и тщательно уложенных волнами мягких волосах оттенка карамели было что-то, напомнившее мне инженю эпохи немого кино. Она была невысокой и тонкой, но с округлыми формами, не такой угловатой, как остальные. Супруги Каллен были в одежде неофициального вида и светлых тонов, под стать интерьеру их дома. Они приветливо улыбались, но не делали никаких попыток двинуться нам навстречу. Видимо, чтобы не напугать меня.

– Карлайл, Эсме, – разорвал тишину голос Эдварда, – это Белла.

– Добро пожаловать, Белла, – шаг Карлайла навстречу мне был размеренным и осторожным. Он нерешительно поднял руку, и я вышла вперед, чтобы обменяться с ним рукопожатием.

– Рада снова видеть вас, доктор Каллен.

– Пожалуйста, зови меня Карлайлом.

– Карлайл, – повторила я и улыбнулась, удивляясь своей внезапной решительности. Эдвард рядом со мной вздохнул с явным облегчением.

Эсме улыбнулась и тоже шагнула ко мне, протягивая руку. Ее твердое холодное пожатие оказалось в точности таким, какого я и ожидала.

– Очень рада познакомиться с тобой, – искренне произнесла она.

– Спасибо. Я тоже рада познакомиться с вами, – я не покривила душой. Происходящее напоминало знакомство с Белоснежкой из волшебной сказки.

– А где Элис и Джаспер? – спросил Эдвард, но ему никто не ответил, потому что оба как раз появились на широкой лестнице.

– А, Эдвард! – воскликнула Элис. Черноволосая и белокожая, она грациозной молнией сбежала со ступенек и внезапно застыла передо мной. Карлайл и Эсме предостерегали ее взглядами, но я ничего не имела против: Элис вела себя естественно – во всяком случае, для нее.

– Привет, Белла! – выпалила Элис, подскочила и чмокнула меня в щеку. Если раньше лица Карлайла и Эсме казались настороженными, то теперь на них отражалось изумление. Я тоже не ожидала подобного, но вместе с тем обрадовалась тому, что Элис приняла меня так безоговорочно. К моему удивлению, Эдвард рядом со мной напрягся. Я заглянула ему в глаза, но они были непроницаемы.

– Ты так хорошо пахнешь – никогда раньше не замечала, – оценила Элис, и я смутилась.

Никто не знал, что сказать, и тут к нам присоединился Джаспер, рослый и величественный. Ощущение непринужденного спокойствия распространилось во мне, и я вдруг почувствовала себя уютно в совершенно незнакомой обстановке. Эдвард уставился на брата, подняв бровь, а я вспомнила о необычных способностях Джаспера.

– Здравствуй, Белла, – произнес Джаспер. Он сохранял дистанцию и не пытался пожать мне руку. Но рядом с ним чувствовать себя неловко было попросту невозможно.

– Здравствуй, Джаспер, – я робко улыбнулась ему, а потом и остальным. – Очень приятно познакомиться со всеми вами, у вас очень красивый дом, – светским тоном добавила я.

– Спасибо, – отозвалась Эсме. – Мы рады тебе, – с чувством добавила она, и я поняла, что впечатлила ее смелостью.

А еще заметила, что Розали и Эмметта нигде не видно, и вспомнила, как старательно Эдвард отрицал мое предположение о том, что остальные недолюбливают меня.

Развить эту мысль я не успела: меня отвлекло выражение лица Карлайла, пристально и многозначительно смотревшего на Эдварда. Краем глаза я увидела, что Эдвард кивнул.

Из вежливости я отвела взгляд и снова засмотрелась на прекрасный инструмент на возвышении у двери. Мне вдруг вспомнилось, как в детстве я мечтала выиграть в лотерею и купить рояль для мамы. На нашем купленном с рук пианино она играла не особенно хорошо, только для себя, но мне нравилось смотреть на нее. Играя, она превращалась в новое, таинственное существо, не похожее на просто мою маму, которую я принимала как должное. Конечно, она записала меня в музыкальную школу, но я, как большинство детей, ныла и жаловалась, пока она не разрешила мне бросить уроки.