Последний Завет - Алексей Пехов

— Чего? — переспросил Густав, внимательно прислушивавшийся к разговору, сощурив глаза и выпятив нижнюю губу.

— Паранормальное? Не знаю, друг мой. После войны и Черных веков появилось много такого, что до сих пор остается для нас загадкой. Ведь я уже говорил, что человечество утратило часть своих знаний, и боюсь, что навсегда.

— Но вы хотя бы знаете, чего они хотят? Что им нужно, этим призракам? — Госпитальер со страхом обернулся к развалинам.

— Да ничего им не нужно, Франц, — поморщился Пилигрим. — Если они и существуют, то в совершенно другом мире или другой реальности. Нас они не видят и не чувствуют. Они всего лишь образ, как голограмма, песчинки прошлого. Иногда они смотрят, иногда разговаривают с кем-то или попросту появляются на несколько мгновений и исчезают. В основном это происходит в сумерках и ночами, когда светит полная луна. Кстати, вот еще одна странность — обычно призраке, можно увидеть именно в высотных домах или постройках имеющих четкую форму шпиля.

— Высотки являются фокусировкой? Аккумулятором этой паранормальной энергии? — высказал предположение Франц, и лицо его побелело от страха.

— Хм? Об этом я как-то не подумал. — Дуто озадаченно потер подбородок. — Громоотвод наоборот? Очень даже может быть.

— Я не усну теперь, — пробормотал Франц и затряс головой, словно хотел стряхнуть с себя ужас.

— Заканчивайте ваш диспут, мы пришли, — буркнул Герман, которого разговор Госпитальера и Пилигрима начал раздражать. — Эта домина нам подойдет.

За разговором Франц и не заметил, что улица кардинально изменилась. Находящиеся здесь дома были так же высоки, как и в других кварталах района, но отличались куда большей ухоженностью и целостностью. К твердым, промазанным глиной стенам были приставлены крепежные конструкции из дерева и камня.

— Ты уверен? — поджал губы Густав, с недоверием оглядывая выбранную Германом двадцатиэтажку. — Что-то нижние этажи не внушают мне доверия. Хоть и стоят тут какие-то хреновины.

— Значит, заночуем на верхних, — отрезал Герман, оглядываясь кругом в поисках следопытов. Серых зверьков не наблюдалось, и, достав из мешка химический фонарь, охотник смело вошел в подъезд. Остальные последовали за ним.

— А как же призраки? — испуганно спросил Франц, оглядывая темное помещение огромного холла.

— Ты думаешь, их тут сотни и им делать больше нечего, как тебя пугать? — фыркнул Герман. — Через десять минут наступит ночь, а ночью ты здесь никого, кроме крыс и других мелких животных, не встретишь, да и то эти твари обитают на первых двух этажах. Выше они не полезут. — Последние слова прозвучали неуверенно.

— Здесь где-то должна быть лестница, — проговорил Дуго.

— Да вот она. — Герман пошел вперед.

Лестница выглядела крепкой, к тому же местами заметны следы свежей кладки. Ступеньки нижних этажей были завалены мелким мусором, идти оказалось трудно. Где-то по углам возмущенно пищали крысы, сетуя на то, что незваные гости потревожили их покой. Герман сделал знак своим спутникам остановиться и потянулся к запретному, поводя в воздухе невидящим взглядом, — как и предполагалось, людей в здании не было. Начиная с четвертого этажа, мусора стало меньше и подниматься было намного легче.

— Ты и вправду решил заночевать наверху? — пробубнил идущий позади всех Густав.

— И вправду. Там должно быть почище, — сказал Герман и добавил про себя: “И чертовых следопытов нет…”

Уже вслух он сказал:

— Остановимся этаже на десятом. Золотая, так сказать, середина.

— Не нравится мне все это, — опять пропищал Густав. — Кэ-эк рухнет все это, кэ-эк похоронит нас под завалом…

— Здание крепкое, Густав, — попытался убедить великана Пилигрим.

— Как же! Вон лестница под моими ногами едва не рушится!

— Меньше жрать надо, — выдавил Герман сквозь зубы, и великан, обиженно засопев, умолк.

Разведчик клана действительно остановился на десятом этаже и вошел в длинный коридор. По левую и правую руку тянулись двери. Некоторые оказались заперты, часть дверей сорвана с петель или разбита. Стены коридора с облупившейся потускневшей краской были похожи на изъязвленную шкуру жабобыка.

— Я думал, что Бастионовцы излазили все дома вдоль и поперек! — удивленно пробормотал Франц.

— Это ты к чему? — не оборачиваясь, спросил у него Герман.

— Ну, почти все двери на месте. Сюда даже никто не заходил! — пояснил Госпитальер.

— Нашел тоже дураков! А может, за такой дверкой тела больных черной чумой? Только ненормальные копаются в древних могильниках! Если Бастион и шарил, то поднимался этажа до второго, не выше.

— Тогда что мы здесь делаем? — спросил Густав.

— Ну… шанс нарваться на какую-нибудь дрянь не очень велик, скорее даже совсем невелик. А нам нужно место для ночлега, — пояснил Герман.

— Убедил, — язвительно ответил Франц, которому слова Германа о черной чуме показались вполне разумными — сколько раз уже случалось подобное. Полез куда не следует и явил всему свету новую вспышку казалось бы давно исчезнувшей болезни.

— Пожалуй, эта нам подойдет. — Герман не обратил внимания на тон Госпитальера и ткнул пальцем в запертую дверь, находящуюся справа от них. — Густав, пришла пора действовать.

Великан кивнул и с одного удара вышиб хлипкую дверку. Она с грохотом упала на пол, подняв клубы серой пыли. Герман вошел в помещение, освещая дорогу химфонарем. Франц осторожно выглянул из-за его спины. Небольшой холл был устлан толстым ковром пыли, в зеленоватом свете выделялась старая мебель, ваза с осыпавшейся трухой цветов. Они прошли в холл, заглянули в ближайшую комнату. Та же старая мебель, стеллажи с книгами, сразу же приковавшими внимание Дуго, странный ящик на небольшой тумбочке. На высоком столе — куполообразная клетка, на дне которой лежали тонкие птичьи кости. Герман заглянул в соседнюю комнату.

— Франц, — позвал он.

— Да?

— Ты мертвецов не боишься?

— Я? Н-нет, — не понимая, куда клонит охотник, ответил Франц. — На Базе мне приходилось вскрывать трупы, это входило в общий курс обучения. Но почему ты…

— Тогда за мной! — скомандовал Герман.

Франц следом за охотником прошел в следующую комнату и испуганно ойкнул. Свет химфонаря открыл его взору широкую кровать, на которой лежало два иссохших мумифицированных тела. Мужчина и женщина. Даже после смерти мертвые держались за руки. Лица их были ужасны, провалы глазниц зияли в тусклом свете фонаря.

— Что их убило? — Франц и сам не заметил, как перешел на шепот.

— Может, радиация, а может, болезни. Они лежат здесь с самых Черных веков, если не с Последней войны, — проговорил Дуго, который неслышно вошел в комнату и теперь стоял пороге. — Я думаю, это жилище — не лучшее место для ночевки. Давай не будем тревожить мертвых, Герман.