Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Так было. Размышления о минувшем - Анастас Микоян

Так было. Размышления о минувшем - Анастас Микоян

Читать онлайн Так было. Размышления о минувшем - Анастас Микоян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 230
Перейти на страницу:

Еще до нашего ареста нам стало известно, что в этой тюрьме сидит арестованный дней десять назад Борис Шеболдаев. По своему характеру он был очень спокойный и выдержанный, никогда не раздражался, в спорах не горячился, говорил обдуманно, не любил лишних слов. Это был прекрасный человек.

Надзиратель, о котором я уже говорил, оказался человеком порядочным. Он не только отнес тогда наше письмо, но и доставил ответ. И так делал не раз.

Товарищи с воли наметили два варианта нашего освобождения, и оба были очень рискованными.

Меня все время мучила мысль о том, как это я, нарушив правила конспирации, согласился с предложением Гогоберидзе. Конечно, я не мог особенно упрекать Левана, потому что гораздо большая ответственность за происшедшее ложилась на меня: я был старше Левана и по возрасту – мне было 24 года, и по опыту политической работы, а поэтому должен был проявить большую осмотрительность. Все эти тягостные мысли, однако, развеивал тот же Гогоберидзе. Жизнерадостный, веселый, он всегда вносил оживление, много шутил, и это нас приободряло.

Третий наш товарищ по камере Юрий Фигатнер был серьезным, сосредоточенным, не шутил и не любил, а может быть, не понимал шуток. Угрюмо устремив взгляд в потолок камеры, лежа на койке, он подолгу о чем-то думал. Он опасался, как бы ему не пришлось разделить трагическую судьбу хорошо известного ему коммуниста Анджиевского, председателя Пятигорского Совета рабочих депутатов. Анджиевский был арестован мусаватистскими властями, передан английскому командованию, которое, в свою очередь, переправило его на Северный Кавказ – к деникинцам, на расстрел.

Однажды вечером, часов около десяти, старший надзиратель открыл дверь нашей камеры и сказал: «Господа! Приготовьтесь, вас должны перевести из Баиловской в Центральную тюрьму». Это неожиданное сообщение всех нас сильно встревожило. Мы знали, что обычно в 8 часов вечера ключи от дверей всех тюремных камер передавались начальнику тюрьмы и только на следующий день в 7 часов утра они возвращались обратно надзирателям, которые вновь могли открыть камеры.

Надзиратель ушел, а мы стали обмениваться мнениями: что бы все это могло означать? Пришли к единому заключению, что это не перевод в Центральную тюрьму. Скорее всего, нас хотят отсюда вывести, чтобы ночью посадить на пароход и передать англичанам.

Скоро появились начальник жандармского управления, надзиратели и много полицейских, заполнивших весь коридор, и потребовали немедленно выйти из камеры. Нас тесно окружили полицейские и повели через коридор в контору тюрьмы. Через несколько минут видим: вводят Бориса Шеболдаева. Новая неожиданность! Никакого общего дела у нас с ним не было. О нем нас ни разу не допрашивали. Вообще в разговорах с нами фамилия его не упоминалась.

И вот тогда, в тюремной конторе, мы еще больше утвердились в мнении, что нас собираются не просто переводить в другую тюрьму, а хотят вместе с Шеболдаевым передать английской военщине. Когда Бориса Шеболдаева ввели в контору, вид у него был довольно заспанный. Он осмотрелся по сторонам, увидел нас, провел рукой по лицу, издав какой-то непонятный звук, и сказал: «А, теперь я все понимаю!» Ясно, что и он заподозрил что-то неладное. Однако мы даже не поздоровались с ним, делая вид, что незнакомы.

Стоим в ожидании, что будет дальше. Вдруг входит какой-то надзиратель с длинной толстой веревкой и спрашивает у начальства: «Эта годится?» Я не удержался и в шутку спросил: «Вы что, господа, повесить нас собираетесь?» На мою реплику начальник тюрьмы ответил: «Наручники находятся в Центральной тюрьме, у нас их сейчас нет. Поэтому вместо наручников мы свяжем вас всех вместе этой веревкой». Так и сделали. Каждому из нас заложили руки за спину, связали их веревкой и одновременно привязали друг к другу.

После этого гуськом, под усиленной охраной вывели на улицу. Там был приготовлен грузовик. Вместе с нами в кузов забрались и полицейские.

Дорога, по которой мы ехали, проходила по набережной. Когда наш грузовик подъезжал к пристани, мы все ждали, что вот-вот он остановится и нас погрузят на корабль. Когда же, не замедляя хода, мы проехали мимо и направились к Центральной тюрьме, на душе стало гораздо легче.

Нас провели на 5-й этаж, в корпус вечных каторжан и смертников, где мне уже приходилось раньше сидеть. Здесь нам развязали руки. Арестанты в соседних камерах проснулись и глядели на нас через дверные отверстия. Вдруг из одной камеры раздался голос: «Товарищ Микоян?» На счастье, рядом не было полицейских. Я тут же подошел к двери этой камеры и очень тихо сказал: «Я не Микоян, а Тер-Исраелян». Видимо, меня поняли, потому что больше из этой камеры не раздалось ни звука. Все это произошло так быстро и тихо, что надзиратели ничего не заметили. Нас повели дальше и поместили в камеру, расположенную в конце коридора.

В тюремном корпусе, где мы находились, арестованные сидели в камерах-одиночках. Нас же пятерых посадили в одну такую камеру. Мы спали прямо на бетонном полу.

И в Баиловской тюрьме, и здесь нас, как, впрочем, и других арестованных, на прогулку во двор не выпускали: весь день мы находились в камере. Только выходя в туалет, мы видели других заключенных-уголовников: они относились к нам с почтением, как к «политикам». К тому же Гогоберидзе был известен всему городу, пользовался большим уважением, а мы были его товарищами.

У меня из головы не выходила мысль о тех документах, что я оставил под скатертью стола в ресторане. Не было сомнения, что при уборке официанты их обнаружили и если передадут в полицию, то наше положение серьезно осложнится. Потом оказалось, что официанты при уборке действительно нашли документы, но ни администрации, ни полиции их не передали. Один из официантов отнес их в Рабочий клуб и отдал секретарю рабочей конференции для передачи Бакинскому комитету партии. Хочется отметить, что в ресторане среди служащих не было ни одного коммуниста.

Как-то через день зашел в наше отделение старший надзиратель еще с каким-то типом. Надзиратель подошел к нашей камере и, обращаясь ко мне, спросил: «Вы Микоян?» Я, как говорится, глазом не моргнув, отвечаю: «Откуда вы это взяли? Я Тер-Исраелян. А с Микояном даже не знаком». В наш разговор вмешался Гогоберидзе: «Разве вы не знаете, что Микоян давно в Тифлисе? Он бежал из этой тюрьмы и сейчас находится там». На этом разговор окончился.

Когда они ушли, мы стали обсуждать этот случай. Было ясно, что кто-то меня узнал, но вот кто? Особенно беспокоился Гогоберидзе. Он предлагал передать на волю записку, чтобы кто-нибудь срочно встретился с надзирателем и пригрозил ему, что если он что-либо донесет о сидящих в тюрьме политических арестованных и их положение в связи с этим ухудшится, то ответит за это головой, а если даст обещание не делать этого, то получит деньги. Так и было проделано. Впоследствии выяснилось, что меня узнал именно он, но обещал сослаться на свою ошибку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 230
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Так было. Размышления о минувшем - Анастас Микоян торрент бесплатно.
Комментарии