Песня сердца - Сильвия Соммерфилд

Бред видел, как она остановилась, покачнулась и стала медленно опускаться на пол. Он подбежал как раз вовремя, чтобы подхватить ее на руки.

Бред уложил Шелби поближе к огню, заботливо укутал двумя одеялами и подбросил в костер хвороста. Он понимал, что нужно немедленно возвращаться домой. Доктора поблизости не было, но дома Абби, доброе сердце и умелые руки которой помогут больной.

Он седлал лошадей, придумывая на ходу, как довезти ее до дома, как вдруг откуда-то из бушующей мглы прозвучало его имя. Присмотревшись, Бред увидел приближающегося одинокого всадника и по посадке сразу узнал его. Этот человек был способен разыскать его где и когда угодно. Том Маленький Бобер соскочил с лошади.

– Том, ты как нельзя кстати.

– Я приехал на ранчо, и Джек рассказал, что произошло. Я подумал, что в такой дождь ты скорее всего решишь отсидеться в укрытии, и вспомнил про эту пещеру. Ты нашел леди?

– Она здесь. Промокла и заболела. Ее надо срочно отвезти домой.

Они заботливо укутали Шелби одеялами, и Том, как ребенка, вынес ее на руках и подал Бреду, уже севшему в седло.

На обратном пути Бреду казалось, что мили бесконечны, а время замерло. Наконец лошади остановились перед домом. Том соскочил на землю и принял на руки живой сверток, чтобы сразу вернуть его быстро спешившемуся товарищу. Бред бережно прижал к себе девушку и через одеяла почувствовал, что ее бьет крупная дрожь. Он распахнул дверь и навстречу ему раздался встревоженный вскрик Мери-Бет. Резко и властно Бред оборвал расспросы и причитания.

– Нет времени на объяснения. Беги за матерью и захвати холодной воды.

Испуганная девушка убежала, а Бред осторожно положил Шелби на кровать, наклонился над ней, дрожащей рукой убрал с ее лица влажные спутанные волосы. Впервые за много дней он страстно молился.

Бред не мог вспомнить, когда он испытывал такую смертельную усталость и тревогу. Два долгих дня Шелби металась в горячечном бреду. Бред совсем не спал. Он ухаживал как самая старательная сиделка. Абигаль не раз уговаривала его пойти поспать, но Бред решительно отвергал все предложения. Жгучая тревога, пробудившаяся там, в пещере, разрослась в глубокую незатихающую боль.

Вошла Абигаль, чтобы зажечь лампу.

– Бред, покормить тебя?

– Я не голоден. Когда же это кончится? – Он повернулся к женщине, и глаза его были полны страдания и страха.

– А то, что она рассказала Мери-Бет, правда?

– Она все рассказала?

– Да, а также и то, что вы любите друг друга.

– Почему же…

– Шелби попросила об этом. Бедная девочка боялась, как бы ты не подумал, что она ловчит. – Абигаль улыбнулась. – Я сразу все поняла про вас обоих. Но ты ведь упрям, как буйвол.

– Абби, перестань. Иди.

– Конечно. Я и сама рада. Мне нечего добавить. Ты больше не хозяин себе?

– Да, – сдержанно ответил Бред, – но я должен подумать.

– Подумать? О чем? Твое самое большое желание, чтобы она осталась здесь. Ты это знаешь сам. Так в чем же ты сомневаешься?

– Да, я хочу, чтобы она осталась здесь, – подтвердил Бред.

– И что же? Предложи ей остаться.

– Я предложил. Но может быть, это нужно только мне. А как же она?

– Что она?

– У нее совсем другая жизнь, ей будет трудно.

– Трудно! – передразнила Абигаль. – Вряд ли она так думает. Ты в самом деле любишь ее, Бред?

Он промолчал, сжав зубы.

– А деньги… – не закончила Абигаль свой вопрос.

– Деньги ничего не значат. Думаю, ты права, Абби.

Абигаль направилась к двери, но отказаться от последнего слова не могла.

– Если ты позволишь ей уехать, это будет самой большой ошибкой в твоей жизни. – И она захлопнула дверь, прежде чем он успел ответить.

Бред взял руку Шелби. Сжав в ладони маленькое и нежное запястье, он услышал слабое биение пульса.

– Шелби, – прошептал он охрипшим от усталости голосом, – Шелби, вернись ко мне оттуда. Я не выдержу больше этот ад.

Он вздохнул, поднес к губам безжизненную руку и нежно поцеловал каждый пальчик. Потом вскочил и нервно зашагал по комнате. Напряженная тишина нарушалась лишь тяжелым дыханием больной. Ему хотелось плакать, рыдать, ненависть к себе отнимала последние силы. Он выглянул в окно, но всегда радующий пейзаж не нашел отзвука в сердце.

Шелби сопротивлялась тяжелой темноте, навалившейся на нее. Ей не хватало воздуха, и мучительная тревога, которая жила в ней, стала стремительно разрастаться в страх. Знойная тьма, окутавшая ее, сгустилась настолько, что стала похожа на расплавленную лаву.

Однажды показалось, что она не одна в этом аду, и это ощущение возвращалось снова и снова. Словно доносился знакомый голос, а кожи касалась прохлада, как дуновение ветерка.

Снова послышался ласковый голос, произносивший ее имя, вызывающий ее из тьмы. Глаза не открывались из-за навалившейся на веки тяжести, но знакомые прикосновения и голос утешали, приносили облегчение. Вдруг все пропало. В страхе потерять последнюю надежду, связывающую ее с жизнью, Шелби открыла глаза.

Через минуту-другую прояснившееся сознание установило, что она уложена в уютную постель, раздета. Вслед пришло ощущение, что она не одна. С трудом повернув голову, Шелби узнала высокого широкоплечего мужчину. Она хотела позвать его, но это ей не сразу удалось – дрожащие губы шевельнулись беззвучно, а потом незнакомый хриплый шепот оформился в едва узнаваемое слово.

– Бред? – Звук был так слаб, почти не отличался от бессвязного бормотания, которое он слышал последние два дня. Она позвала снова. Бред обернулся, на него смотрели синие глаза, такие милые, такие родные. Горячая волна радости поднялась в его груди.

– Наконец-то ты решила вернуться к нам.

– Как я здесь оказалась? Я ничего не помню.

– Успокойся, дорогая. Ты была очень больна. Потом все вспомнишь.

Шелби облизнула пересохшие губы и попыталась улыбнуться.

– Вот уж не думала, что все так обернется. – Она лукаво улыбнулась.

– Еще бы – попасть в такой ураган! Но он и соединил нас. Хорошо, вовремя приехал Том. Что бы я делал с тобой там, в пещере, без воды и пищи… и без помощи Абби!

– Она очень добра ко мне. – Шелби внимательнее присмотрелась к Бреду. Он выглядел так, будто долго не спал.

– Ты очень устал.

– Не волнуйся обо мне. Все в порядке. Побереги силы для себя. Ты хочешь есть?

– Хочу. И пить тоже.

– Пойду разведаю, что есть на кухне. – С трогательной осторожностью он взял ее руку. – Ты быстро поправишься. – Его губы бережно коснулись ее пальцев. – Когда ты поправишься, мы решим, что делать дальше.

Он поднялся и решительно направился к двери. Оставшись одна, Шелби с некоторой тревогой размышляла над его словами. Ведь у него было время подумать. Не изменил ли он своего решения?