Чистилище. Янычар - Александр Золотько

– Значит, пришлют сюда что-то гусеничное. Скорее всего – БМП или БМД, так? Могли еще какую-нибудь спецмашину, но это вряд ли. Вероятность небольшая, – спокойно продолжил охранник. – И машина будет одна – незачем для разведки отправлять несколько.

– Целый эскорт для тебя…

– Сколько может быть человек в БМП? Не больше восьми. А в нынешних условиях – наверняка меньше. А если даже и восемь – это будут спецназовцы? Вряд ли, сейчас не до жиру. Вы же все заражены, ведь так? – Охранник усмехнулся, обводя взглядом сидевших вокруг стола. – Каждый из вас подцепил заразу…

Петруха выругался и отодвинул консервную банку.

– Пасть закрой, – посоветовал Анюта. – Что ты про это вообще знаешь?

– А что тут знать? Все, кто не спрятался, заразились. Кого сразу выкосило, кого в уродов превратило…

– В мутантов, – сказал Крымов.

– Что?

– Велено именовать мутантами, так правильнее.

– Хорошо, мутантами. Вот где-то треть народу стало мутантами. И продолжает становиться. У вас как этот вопрос решили?

– Никак. Следим друг за другом… если началось, то…

– Пулю в голову – для лучшего друга, – кивнул с пониманием охранник. – Это очень сплачивает боевой коллектив. Смешно, наверное, когда все это в машине происходит, на ходу. Сидишь, а приятель вдруг биться начинает, пену пускать… А ты прикидываешь, как его грохнуть… Красота!..

– Я тебе сейчас… – начал заводиться Брысь.

Судя по наколкам на руках, в армию он затесался уже после катастрофы. Приткнулся, чтобы выжить в компании. И ему совершенно не нравилось, что какой-то фраер говорит ему прямо в лицо подобные вещи. Заткнуть, чтобы…

– Не мешай ему, – сказал сержант. – Пусть говорит.

– Значит, восемь вооруженных парней, – как бы в задумчивости произнес охранник. – Уверенных в своем превосходстве. А тут им навстречу – туповатый мужичок, не понимающий, какое сокровище по нынешним временам имеет. Кто-то станет ожидать от него подвоха?

– А нужно? – спросил молчавший до это Егорыч.

– А что, можно как-то иначе? – в тот ему ответил охранник. – Меня же ваш командир приговорил почти с ходу. Убрать, чтобы не путался под ногами. Не так, сержант?

Сержант не ответил.

Автомат стоял у стола, кобура была расстегнута, а пистолет снят с предохранителя – все под рукой, все можно использовать через секунду, но как-то это перестало успокаивать. Совершенно не вызывало чувство уверенности.

И похоже, нечто подобное испытывали остальные ребята.

Петруха нож не выпускает из руки, рука Анюты легла на автомат…

– Значит, меня вы убьете, какие проблемы? Совсем никаких. Продукты повезете своему начальству? – Охранник покачал головой. – Нет, не повезете. Себе оставите. А потом… Бежать потом, ясное дело. Что вы в этой армии забыли? Бежать. Только вы не знаете куда. Вы этого не решили. Подальше от Москвы? В деревню, в глушь, в Саратов? Вы – не решили, а я… Я знаю точно, куда нужно прорываться.

– И куда это? – спросил Брысь.

– Тут недалеко. На северо-восток. А потом – дальше.

– Куда дальше? – В голосе Петрухи прозвучала искренняя заинтересованность. – Точно знаешь – куда?

– А иначе зачем бы я затевался со всем этим? Продукты кому попало скармливал? Мне нужна гусеничная машина. В идеале – две машины, но тут выбирать не приходится. Мне нужны люди – в одиночку я, пожалуй, не справлюсь… – Охранник сделал паузу, и в вестибюле зависла тишина, липкая и студеная, тонкими паутинками легла на лица людей, на руки, сковала движения.

Все ждали, что этот странный охранник скажет еще. Ждали, будто от его слов зависела жизнь каждого из них. А может, так оно и было.

– С вами можно было бы договориться… – задумчиво произнес охранник. – Не со всеми – с сержантом, например, нельзя. Он уже принял решение, наметил какой-то план… Я не знаю, насколько этот план хорош, но что-то мне подсказывает, что мой – лучше. Для меня, во всяком случае.

Можно выхватить пистолет и выстрелить, подумал сержант. Только вот выглядеть это будет нелепо – вдруг запаниковать и пристрелить безоружного. Особенно после того, как он четко отделил сержанта от его людей. С ними договориться можно, а вот с сержантом… Кричать, чтобы он заткнулся? Так ведь и самому интересно услышать подробности его плана.

– И я бы договорился со всеми… – Охранник дернул щекой, как от боли. – Времени нет. И нет необходимости… Меня учили, что говорить правду – не всегда лучшая политика. Но вам я скажу – мне не нужна вся ваша группа. Я смогу вывести с собой только двоих. Скажем, вот его… Петруха, да?

– Петруха… – кивнул пулеметчик.

– И, возможно, Егорыча. Вы же в паре работаете? Хотя вот уголовник мне бы подошел больше.

– А остальных что? – хриплым голосом спросил Анюта.

– В расход, – спокойно ответил охранник. – Вы же меня грохнули бы не раздумывая, ведь так? Так что – ничего личного…

Сержант вздрогнул.

Ничего личного. Вот фраза к нему и вернулась.

– Бодливой корове бог рогов не дает, – пробасил Крымов. – Ты так здорово все расписал, только…

– Что – только?

– Вначале нужно считать научиться. Нас – семеро.

– И?

Крымов не успел ничего сказать – охранник вдруг оказался возле него и ударил в горло. Крымов захрипел и стал сползать со стула.

– Шестеро, – сказал охранник, продолжая движение вдоль стола. – Пятеро…

Исламов упал лицом на стол, задергался, разбрасывая банки. Его собственный нож торчал у него из шеи. Кровь потекла на стол.

Сержант рванул из кобуры пистолет, вскинул его, но резкая боль обожгла руку, пистолет выпал, ударился о мраморный пол.

– Не нужно, сержант, не нужно… – Охранник зацепил командира группы за воротник и швырнул прочь от стола. – Четыре…

Нож, непонятно откуда вдруг оказавшийся в руке охранника, описал полукруг, рассекая горло Анюте, который схватил, наконец, автомат, но выстрелить не успел.

– Спать! – приказал охранник. – Остальным я делаю предложение. Мне нужно два человека… Два.

Выстрел. Еще один.

Охранник замер – стреляли не в него, стреляли в Петруху. Брысь сообразил, что вариантов у него немного. Брысь всегда быстро соображал, только вот двигался не очень быстро. Ему бы ножом ударить, как он умел делать раньше, еще в той жизни, до катастрофы. А он решил стрелять. И промахнулся. Два раза промахнулся, хотя до Петрухи было всего метра полтора.

Петруха прыгнул в сторону, пригибаясь, поскользнулся в крови, упал, перекатился, пытаясь дотянуться до пистолета сержанта, но не успевал, не успевал… Брысь что-то закричал, взревел, словно зверь, почувствовавший кровь…

Автоматная очередь пробила его насквозь, пули, прошив живот, разбили несколько декоративных плит на стене вестибюля.