Новария - Лайон Спрэг де Камп

Сказано — сделано, хоть Филомен в душе и терзался, потому как винил себя, что отправил этого прощелыгу в одну из соседних стран. Король рассеял призрак Цейдара и расплатился с Гло. Ведьма увидала деньги, да как завопит: «Сир! Меня обманули! Это ж никчемные подделки, что ты давеча начеканил!» — «Поскольку, — отвечает Филомен, — совет твоего призрака оказался тоже никчемным, мы в расчете. А теперь убирайся в свою пещеру, и чтоб духу твоего не было».

Гло удалилась, бормоча проклятия; и кто знает, не сказались ли ее проклятия, когда спустя несколько лет король погиб, свалившись с лошади? Филомен назначил новым министром Ойнэкса; дела в Кортолии потихоньку пошли на поправку. Но тут король Филомен угодил в лапы так называемого святого Аджимбалина; а что из этого вышло, я вам уже рассказывал.

За разговором Джориан придвинулся к царевне вплотную и теперь сидел, обхватив рукой ее мощный обнаженный стан. Яргэли запрокинула лицо для поцелуя и так сдавила Джориана в объятиях, что тому почудилось, будто его душит огромная змея.

— Благодарю за с-сказку, человече, — проворковала она. — А теперь поглядим, удается ли тебе обс-с-какать этих мальванских недомерков, у которых причиндалы не больше зубочис-стки? Поехали!

Три часа спустя царевна Яргэли лежала на боку, повернувшись лицом к окну, через которое влез Джориан, и мерно дышала во сне. Джориан неслышно соскользнул с огромной кровати. Он быстро натянул на себя одежду, а башмаки заткнул за пояс.

Затем он обшарил спальню в поисках Ларца Авлена. Свеча в этой комнате догорела и погасла, но через открытую дверь гостиной, где по-прежнему горели две масляных лампы, проникало вполне достаточно света. Джориан обследовал сундуки, расставленные вдоль стен, но не нашел того, который искал. Да и в самих стенах, похоже, не было секретных ниш и тайников. Поиски в царевниной мыльне тоже ничего не дали.

В конце концов Джориан обнаружил Ларец там, где следовало поискать с самого начала: под кроватью Яргэли. Это оказался потрепанный сундучок примерно в полтора локтя длиной и в локоть шириной и высотой, закрытый на латунные замки и перетянутый для прочности старым кожаным ремнем. Ларец стоял у дальнего — если смотреть от окна — края кровати. Кончив заниматься любовью с Яргэли, Джориан лежал как раз на этом краю. Разумеется, он должен был именно с той стороны вытащить сундук, затем на цыпочках обойти кровать, подкрасться к окну и выбраться наружу.

Осторожно, будто ступая по бритвам, Джориан приблизился к кровати и опустился на колени. Ухватившись за одну из латунных ручек, он медленно потянул к себе Ларец. Тот оказался довольно легким. Джориан, почти не дыша, пядь за пядью тянул сундук из-под кровати. И вот наконец Ларец стоит перед ним. Джориан взялся за обе ручки, встал с колен и сделал шаг назад.

Тут, к его полнейшему ужасу, царевна Яргэли забормотала во сне и перевернулась на другой бок. Глаза ее широко распахнулись. Царевна рывком сбросила покрывало, выставив напоказ свое огромное смуглое тело с неимоверно большими грудями.

— С-с-с-стой! — сказала она.

Мгновение Джориан, все еще немного пьяный от вина Яргэли, стоял ни жив, ни мертв. За это мгновение Яргэли разительно изменилась. Тело ее удлинилось, руки и ноги словно втянулись внутрь. Шоколадную кожу сменила оливково-зеленая чешуя, покрытая сетчатым узором в терракотовую и желтую полоску. Лицо вытянулось и превратилось в длинную безобразную морду. В спальне потянуло мускусом.

Перед Джорианом была змея — в легендах и мифах, которые он слышал в Новарии, никогда не упоминались змеи такой величины. Над кольцами огромного тела возвышалась голова размером с лошадиную. В пасти метался раздвоенный язык. В самой толстой части туловище змеи было обхватом с Джорианову талию.

Разом протрезвев и стряхнув с себя минутное оцепенение, Джориан лихорадочно соображал. Чтобы добраться до окна, надо обежать вокруг кровати, то есть оказаться в опасной близости от змеиной головы. Если бы только он велел Карадуру поместить веревку у одного из окон гостиной, можно было бы улизнуть, но сейчас путь к отступлению был отрезан. Слишком поздно вспомнил Джориан предостережение Гоании об окнах в спальне. Если он попытается выбраться через окна гостиной, то наверняка грохнется с высоты на мраморные плиты террасы и свернет себе шею либо сломает ногу. Наружная стена была абсолютно гладкой, и не было ни плюща, чтобы, уцепившись за него, спуститься на землю, ни дерева, на ветки которого он мог бы перепрыгнуть.

Когда змея соскользнула с кровати, затрещавшей под ее тяжестью, и устремилась к Джориану, тот опрометью бросился в гостиную. У этого зала было два выхода. Первая дверь, как решил Джориан, вела на третий этаж соседнего чертога; за ней скорее всего стояла охрана. Вторая — приотворенная — открывала ведущую на первый этаж лестницу, по которой Яргэли в начале празднества спускалась из своих покоев в бальный зал.

Джориан промчался через гостиную и выскочил на лестницу. Он побежал вниз; следом, шипя, как гигантский чайник, и извиваясь всем своим непомерным — в сорок локтей длиной — телом, ползла Яргэли. Хорошо еще, промелькнуло в голове Джориана, что, приняв змеиное обличье, царевна лишилась способности звать на помощь.

В бальном зале царил полумрак; горела лишь небольшая масляная лампа, подвешенная к стене. Царские слуга раскатали огромный ковер, который покрывал мраморный пол в промежутках между балами.

Джориан подскочил к ближайшему из окон, выходивших на террасу. Однако оказалось, что окно не только закрыто, но и заперто. Джориан почти на ощупь отыскал замочную скважину. В дверном проеме у подножия лестницы показалась змеиная голова Яргэли.

Будь у него в запасе хоть пара минут, Джориану, разумеется, не составило бы труда отомкнуть любое из продолговатых окон. Будь у него время и не опасайся он помехи, Джориан мог бы просто выдавить стеклянные квадратики и вырваться из западни. Но стеклышки были маленькие, а переплет частый и прочный, и, чтобы высадит окно, пришлось бы колотить по нему каким-нибудь тяжелым предметом — стулом, к примеру; шум привлек бы внимание стражи, стоящей на часах по ту сторону парадных дверей бального зала.

Если он попытается открыть оконный запор отмычкой, Яргэли нападет сзади, обовьется кольцом, сожмет в своих змеиных объятиях и, начав с головы, мало-помалу заглотнет его, как лягушку. Теперь Джориану стало ясно, почему за пять столетий никому не удалось стащить Ларец из-под ее, казалось бы, такой ненадежной охраны.

Совсем рядом вынырнула голова Яргэли, в ее пасти метался раздвоенный язык. Джориан опустил Ларец Авлена на ковер. Ухватившись за край, он с натугой, рывками потащил ковер за собой к дальней стене бального зала, подальше от продолговатых окон. Ковер сбился в складки, и тянуть его стало неимоверно трудно, ведь весил он в несколько раз больше, чем сам Джориан. Окажись на его месте человек пониже ростом и послабее, ему бы нипочем не сдвинуть такую тяжесть. Но Джориан, мышцы которого готовы были лопнуть от напряжения, обливаясь потом, ценой неимоверных усилий сумел оттащить ковер в дальний угол бального зала, где тот и остался лежать беспорядочной грудой.