Принцесса-беглянка - Ребекка Ли

– Не совсем так. То есть вы меня не поняли. Если хотите, мы можем остановиться на этом, и вы по-прежнему останетесь девственницей. – Адам посмотрел девушке прямо в глаза.

Принцесса смотрела на него во все глаза; было очевидно, что она не понимает, о чем речь.

– Джорджи, вы поняли, что я имею в виду?

Она молча покачала головой.

– Я хотел сказать следующее: сейчас мы с вами можем оставить все как есть и одеться. И после этого каждый из нас пойдет своей дорогой. И для вас все останется по-прежнему. Вы забудете обо всем.

Джорджи нахмурилась, однако не сказала ни слова. Опершись на локоть, Адам поцеловал ее и вновь заговорил:

– Больше всего на свете я хочу, чтобы вы помнили обо мне всю жизнь, Джорджи. Но сейчас вы еще можете уйти и выйти замуж за другого мужчину. Или найдете себе другого возлюбленного, более для вас подходящего. И никто, кроме нас с вами, никогда не узнает о том, что было между нами в этой комнате.

Джиане не вполне был понятен смысл всех его слов, но одно она поняла: Адам дает ей возможность выбирать, принять решение. Разумеется, она прекрасно знала: хотя ее родители заключили брак по любви, такое среди особ королевской крови случается чрезвычайно редко. Принцессы должны выходить замуж, руководствуясь государственными соображениями, и должны свято чтить интересы своей страны и заботиться о благе своих подданных. С самого рождения особам королевской крови внушалось, что они не имеют права вступать в брак по любви. Думая об этом, Джиана то и дело вздыхала. Она понимала, что ее долг – сберечь себя ради будущего брака. Принцесса должна предстать перед своим будущим супругом целомудренной. Но Джиану неудержимо влекло к Адаму Маккендрику, и она ничего не могла с этим поделать. Более того, сейчас ее совершенно не волновало то обстоятельство, что они с Адамом в будущем никогда не смогут соединиться в законном браке. Ей просто хотелось быть любимой. Ради себя самой. Хотя бы раз в жизни. Хотелось на время забыть о своем долге перед княжеством и подданными.

Да-да, ей надо хотя бы на время забыть о долге принцессы, хотя бы на один день стать просто женщиной. Обычной женщиной, которая имеет право сама сделать выбор. Которая имеет право любить мужчину и принимать его любовь.

Дотронувшись до руки Адама, Джиана, улыбаясь, проговорила:

– Я не хочу оставаться девственницей.

Какое-то время он молча смотрел на нее. Потом тоже улыбнулся и принялся расстегивать крючки у нее на юбке. Затем расстегнул пуговички у нее на панталонах и, развязав черные, в оборках, подвязки, снял с Джорджи черные шелковые чулки.

– Что это? – Адам указал на массивную золотую цепочку, опоясывавшую ее талию. На цепочке висело массивное золотое кольцо-печатка. Хотя в Париже Адам видел браслеты на животах танцовщиц-египтянок, такое странное украшение ему встречалось впервые. Цепочку невозможно было расстегнуть без ключа. Но кто же мог застегнуть на девушке эту цепочку? Не было никаких сомнений в том, что раньше это кольцо принадлежало какому-то мужчине, потому что на нем были выгравированы девиз и герб. – Это какая-то новомодная конструкция пояса верности? Или подарок на память от рыцаря на белом коне? – пробормотал Адам. Он не знал, что это такое, но был абсолютно уверен: эта вещь висела у Джорджи на поясе не просто так. У этой вещицы наверняка было какое-то назначение – только вот какое?..

Принцесса опустила глаза, взглянула на свой пояс и только в этот момент вспомнила о том, что там у нее хранится государственная печать. Господи, как она могла о ней забыть?! Джиана была сейчас совершенно нагая. На ней была только цепочка с государственной печатью.

– Это украшение передается в нашей семье из поколения в поколение. Ее дал мне мой отец.

Если эту вещицу дал Джорджи отец, то, выходит, она и впрямь была чем-то вроде пояса верности. «Но меня это не остановит», – подумал Адам с усмешкой.

Джиана покраснела и зажмурилась.

– Откройте глаза, Джорджи, и посмотрите, какая вы красивая, – сказал Адам.

Открыв глаза, принцесса поняла: ее маленький обман сошел ей с рук – Адам смотрел на нее с улыбкой.

– От вашей красоты у меня перехватывает дыхание.

Она снова вспыхнула и на мгновение отвела взгляд.

Адам же, прижав ее к груди, прошептал:

– Мне хочется узнать ваш вкус, Джорджи.

Джиана посмотрела на него с недоумением.

– Доверьтесь мне, – сказал он. – Вы ведь мне верите?

Она молча кивнула. А через несколько секунд невольно вскрикнула, внезапно ощутив тепло его дыхания у своего лона.

Адам приподнял голову и посмотрел ей в лицо.

– Не бойтесь, дорогая. Я только хочу любить вас. Если вы мне это позволите. Вы ведь не возражаете?

Когда Адам смотрел на нее так, как сейчас, Джиана понимала, что не может ему ни в чем отказать – и не хочет ему ни в чем отказывать. Он был ее наставником, а она была его ученицей. Он был скульптором, а она была глиной в умелых руках мастера. И если Адам будет держать свое слово, если будет любить ее, то он волен распоряжаться ее телом как ему заблагорассудится.

– Нет, я не возражаю, – прошептала Джиана.

– Вот и хорошо, – ответил он с улыбкой.

Когда Адам несколько минут назад ласкал ее самые сокровенные места, Джиана думала, что познала наивысшее блаженство. Однако сейчас она убедилась в том, что заблуждалась. Когда Адам принялся ласкать ее губами, она поняла, что существуют еще более сильные ощущения.

Адам довел Джиану до вершин блаженства, а потом терпеливо ждал, когда она, уже лежавшая в его объятиях, вернется с небес на землю. Наконец она заглянула ему в глаза и с восхищением в голосе прошептала:

– Неужели может быть что-то более прекрасное, чем это?

Адам поцеловал ее в губы и кивнул.

– Конечно, может быть. Но перед этим придется немного потерпеть.

– Потерпеть? Кому?

– Вам.

– Ах!..

Он снова поцеловал ее в губы.

– Не бойтесь, милая. Доверьтесь мне.

– Я доверяю… Действуйте же!

– Боже правый! – рассмеялся Адам. – Да вы настоящий диктатор, моя милая Джорджи!

Его последние слова повергли Джиану в смятение.

– Я вовсе не диктатор, – заявила принцесса, поджав губы. – Мне больше по душе конституционная монархия.

Маккендрик громко расхохотался.

– А я убежденный сторонник демократии. Однако оставим политику в стороне. В настоящий момент мне необходимо обсудить с вами более важный вопрос.

– Какой?

– Видите ли, дело в том, что на мне до сих пор остается слишком много одежды… Неужели не заметили?

Джиана лукаво улыбнулась, и ее глаза озорно заблестели.

– Сэр, вы позволите мне помочь?

Адам тоже улыбнулся:

– Я полностью в вашем распоряжении, миледи. Делайте со мной все, что вашей душе угодно.