Последнее пророчество - Жан-Мишель Тибо

– А что, если эти монахи давно умерли?

– Это тайное братство, в которое входят представители разных орденов. Новых членов, которым передается секрет, они принимают методом кооптации, то есть монахи сами избирают себе преемников. Мы несколько лет пытались получить эту информацию, пока наконец не узнали ее из исповеди одного епископа, служившего у монсеньора Тардини, доверенного лица папы Пия XII. Некоторые люди в Ватикане получили приказ вычеркнуть темные страницы из нашей истории, другие так и не решились явить миру сокровища, собранные в ходе Второй мировой войны. И те и другие покинули этот мир, не оставив завещания человечеству. С момента смерти нашего духовного наставника Марсиаля мы не получали никакой новой информации. У нас нет возможности установить наблюдение и проверить содержимое всех швейцарских банков. Но теперь это и не нужно. Последняя страница блокнота с серебряной чашей содержит все необходимое, чтобы найти хранителей. Ты должна мне помочь.

– Что ты дашь мне в обмен на эти сведения? – спросила она резко.

– Возможность посетить папу.

– Папу?!

– Только он может сделать так, чтобы Михаэля отпустили.

– А зачем ему это?

– Потому что в обмен на свободу иезуита ты передашь ему нечто очень ценное.

– Что именно?

– Ты узнаешь, когда монах передаст нам содержимое сейфа номер один.

Глава 49

Буржуазный двухэтажный дом явно должен был напоминать небольшой замок. На двух его углах возвышались квадратные башни, крытые блестящей черепицей. Вокруг раскинулся сад со столетними деревьями, окруженный непреодолимой стеной. От главного входа, расположенного с восточной стороны, к национальной трассе, ведущей в Женеву, протянулась аллея. С восточной стороны имелась еще одна дверь. Здесь начиналась тропинка, ведущая к деревянному дебаркадеру на Женевском озере. Ночью боевая группа легионеров Христа прибыла к дому, воспользовавшись именно этим путем.

Восемь легионеров ворвались в дом и разбудили его обитателей. А проживали в нем двадцать три монаха, предположительно, члены некоего ордена, отделившегося от доминиканцев; эти монахи трудились во благо «Всемирной организации по борьбе с голодом».

Встревоженных, напуганных священнослужителей собрали в столовой и объяснили, чего именно от них хотят. Однако эти паршивые псы делали вид, что ничегошеньки не понимают.

Предводитель легионеров в третий раз повторил свою просьбу, обращаясь к восьмидесятилетнему брату Жильберу, главе братства:

– Повторяю, семеро из вас имеют коды доступа к сейфам и счетам. Семеро других в любой момент готовы заменить хранителей. Мы знаем все ваши правила. И знаем, что вы – хранители секретов Ватикана, забывшего о вашем существовании. Они-то забыли, но мы – нет! Ты, – легионер уткнул указательный палец в грудь брату Жильберу, – без сомнения, ответственен за сохранность сейфа и счета номер один.

– Нет, что вы, я даже не понимаю, о чем вы говорите!

– А это ни о чем тебе не говорит?

Легионер сунул ему под нос какой-то листок бумаги. На нем были указаны номера сейфов и счетов, а также адрес одного весьма уважаемого женевского банка. Взгляд легионера в капюшоне испугал Жильбера. Так мог смотреть только дьявол.

– Молитесь, монахи, – сказал легионер.

Молиться? Монахи переглянулись.

– Молитесь за душу вашего собрата, – добавил легионер, делая знак одному из своих солдат.

Тот подошел к самому молодому из священнослужителей и убил его выстрелом в голову. Пистолет был снабжен глушителем, поэтому звука выстрела не последовало. Тело бесшумно упало на пол. Никто не издал ни звука. Смятение и ужас отразились на лицах монахов.

– Продолжим. Брат Жильбер, так что же хранится в сейфе номер один?

Звуки в этом зале тонули, не успев родиться. Клерки трудились молча, клиенты говорили вполголоса. Что-то вызывающее беспокойство было в роскошном, немного обветшалом декоре. Инесс чувствовала себя не в своей тарелке. Ей казалось, что за ней постоянно следят чьи-то глаза. Богатая событиями история лозаннского отеля «Палас» во многом была связана со странами Восточной Европы. Здесь в 1923 году Турция была признана суверенной державой, а незадолго до начала Второй мировой войны и во время военных действий происходили встречи и заключались компромиссы между нацистской Германией и странами-союзницами. В наши дни отель охотно посещали шпионы и наркоторговцы, смешиваясь с богатой публикой и бизнесменами всех национальностей и рас.

Роскошный отель у озера, казалось, выпал из времени. Волны тумана поднимались от воды. Редкие прохожие неуверенно вступали в это голубоватое марево.

Инесс ждала, стоя у окна в большом салоне. Сквозь мокрое стекло не было видно ни Лозанны, ни Тени. С легионером она в последний раз виделась на рассвете. Он никогда не показывался перед постояльцами отеля. Он приехал в Лозанну из Базеля, она – из Женевы. В этом отеле они планировали провести не более трех суток. Боевой отряд легионеров, спешно вызванный из Израиля, не вызывал у Инесс доверия. Тень отдал им приказ и предоставил полную свободу действий.

«Это мои лучшие люди, – заверил он Инесс, придя к ней в номер. – Как только это станет возможным, мы переведем счета в наши банки через страны Азии. Видишь, я ничего не скрываю от тебя, сестра Инесс. Мы заберем содержимое сейфов. Ты получишь свою долю и поедешь на встречу с папой… В его резиденцию в Кастель Гандольфо».

Это было слишком легко, слишком хорошо, чтобы быть правдой… Тень мог избавиться от нее в любой момент. И все же не сделал этого, когда она передала ему коды с последней страницы блокнота.

Инесс не могла больше сидеть сложа руки. Она спустилась к администратору.

– Здравствуйте, мадемуазель. Будьте так добры, сообщите мсье Помье из 1401 номера, что мадам Лучетти ждет его.

– Хорошо, мадам.

Администратор набрала на телефоне нужный номер и замерла в ожидании.

– Его нет в номере.

Инесс вздохнула.

– Спасибо.

Она решила покинуть мышеловку. С каким же удовольствием она толкнула эту дверь с колокольчиком! Укрывшись в спасительном тумане, она шла по тротуару, пока впереди не показалась улица, ведущая к вокзалу. Прохожие куда-то торопились. Словно фантомы, они возникали у освещенных витрин и снова пропадали в тумане. Инесс показалось, что позади себя она несколько раз видела одного и того же мужчину. Она остановилась.

«У меня нет оружия», – подумала она.

Удивительно, но прямо перед ней оказался магазин, специализировавшийся на коллекционных предметах военной униформы, наградах и знаках отличия. В витрине стоял поднос с медалями. Среди них она узнала одну – испанскую, франкистскую. Такая же была у ее деда. Здесь были представлены награды двух мировых войн – русские, немецкие, американские, французские. Орлы над свастикой, серпы и молоты, дипломы военных вузов, нашивки и галуны всех видов ожидали своих ностальгирующих покупателей, этих коллекционеров несчастий. Перед мысленным взором Инесс предстали ужасающие видения: охваченные огнем города, марширующие армии, пламя и кровь, легионеры под предводительством Тени, батальоны Черного ордена, возглавляемые ее отцом…

Она не услышала, как подъехал и остановился за ее спиной черный «мерседес». Задняя дверь приоткрылась.

– Садись.

Молодая женщина обернулась. Тень сделал приглашающий жест. Она засомневалась.

– Куда мы поедем?

– В аэропорт. Я захватил твой багаж с собой.

– Операцию отменили?

– Нет. Все прошло по плану. Вот твоя часть.

И он указал на кожаный саквояж на сиденье. Инесс многое отдала бы, лишь бы узнать, что у Тени на уме. Он смотрел на нее как обычно, – холодный, расчетливый, с неподвижными глазами хищника из фильмов категории «Я».

Она села в машину.

– Вот твой билет до Рима. Для тебя зарезервирован номер в отеле «Ла Гриф».

– А что в саквояже?

– Свиток и шкатулка. У тебя будет достаточно времени, чтобы внимательно их рассмотреть. К ним я приложил записку. Сегодня пятница. Твоя встреча со святейшим отцом назначена на среду.

Глава 50

Вот уже три дня экраны оставались темными. Допросы прекратились. Только хромой охранник все так же подавал поднос с едой через низкое отверстие в двери. Михаэль наконец-то позволил себе расслабиться. Он держался молодцом и ничего не рассказал своим тюремщикам.

В определенные часы он все так же слышал слова молитв, иногда – безнадежные жалобы, удары хлыста и исполненные грусти песнопения. Звуки, присущие «Opus Dei». Своей рутиной они навевали успокоение. У этих людей был свой способ почитать Господа. Способ, прямиком ведущий в ад.

Подумав об этом, Михаэль содрогнулся. Он знал, что и сам совершил не один смертный грех. Ему довелось прочесть немало книг и рукописей, в которых говорилось о Сатане и его демонах. В памяти запечатлелись описания пыток, которым подвергались души грешников, и миров из огня и льда, населенных скулящими от боли и ужаса существами. Безграничной была фантазия Дьявола, когда речь заходила о муках, уготованных для несчастных, угодивших в его царство.