Печать Индиго. Дочь Сварога - Арина Теплова

прекрасно видела, что ее общество не тяготит его, а наоборот, весьма занимает. Ведь облик супруга — таинственный, интересный, сдержанный и эффектный — будоражил сознание девушки. Слава неистово хотела, чтобы они с Кристианом стали близки телесно и мечтала об его объятиях и поцелуях.

Следующий ее день прошел как и предыдущий, с той лишь разницей, что девушка помогала кухарке Матильде с обедом на кухне, а затем долгое время гуляла по саду. Поговорив с садовником Демьяном, Слава узнала о том, что управляющий никак не хотел закупить новые саженцы. Об этом она решила рассказать Кристиану вечером. Фон Ремберг, как и накануне, позавтракав с женой, будучи доверенным лицом прусского посланника, еще поутру уехал на службу. Возвратился он в усадьбу только вечером к ужину. За вечерней трапезой на вопрос жены, может ли она попросить его об одном одолжении, Кристиан, удивленно подняв брови, кивнул:

— Разумеется, майн херц. Что вы хотели?

— Ваш садовник Демьян хочет высадить небольшие цветники из роз, но управляющий, господин Дерюгин, никак не дает денег на покупку саженцев.

На это заявление фон Ремберг удивленно поинтересовался:

— Светослава, вы беседовали со слугами по душам?

— Да, и не только с садовником. Ваша кухарка Матильда очень приятная женщина. Она рассказывала мне о поместье, пока мы вместе готовили это жаркое.

— Что за манеры, майн херц? — возмутился вмиг он. — Зачем вы проводите время на кухне со слугами? У вас что, нет других дел?

— Но чем же мне себя занять? Вы весь день на службе, одна я скучаю.

— Читайте, вышивайте, гуляйте по саду. Вы дворянка, не забывайте об этом. Это недопустимо — проводить время рядом с челядью.

— Матушка всегда учила меня не разделять людей на простых и дворян.

— Слава, вы так изысканны и начитанны. Зачем вы опускаетесь до простого люда и ведете с ними задушевные беседы? Отныне вы госпожа фон Ремберг и должны соответствовать своему статусу. Оттого прошу вас впредь не говорить со слугами. Ваша обязанность давать им то или иное поручение и только.

— Если вам так хочется, Кристиан, я не буду более общаться со слугами, — тихо ответила девушка, боясь вызвать неудовольствие обожаемого супруга.

— Вот и правильно, майн херц. И упаси вас Бог впредь помогать на кухне. Это никуда не годится. Вы должны пребывать в неге и спокойствии. Быть мне послушной и вести себя подобающе. Вы поняли меня?

— Да, Кристиан, простите. А могу я кататься верхом?

— Верхом? Зачем это?

— Но у отчима в доме я почти ежедневно каталась верхом.

Фон Ремберга стал напрягать этот разговор. Он понимал, что надо изолировать девушку от всех. От слуг, которые могли сболтнуть лишнее, и от посторонних людей, которые так же могли как-то повлиять на его планы относительно этой девицы.

— Я думаю, нет. В моей конюшне всего три рысака. Один жеребец слишком стар, второй постоянно при мне. А третья кобыла довольно норовиста и не раз сбрасывала меня с седла, — умело соврал фон Ремберг и, увидев, как личико девушки совсем сникло, добавил: — Если вам угодно, я могу проводить с вами больше времени. Например, буду возвращаться чуть раньше, и мы сможем вместе гулять по саду. Что вы об этом думаете?

Он попытался даже изобразить на своем лице подобие улыбки, понимая, что должен играть свою роль как можно лучше, чтобы затуманить ее наивную юную голову. Кристиан жаждал, чтобы Слава быстрее прониклась к нему симпатией и нежными чувствами, ведь только тогда, возможно, ему удалось бы завершить дело, задуманное Верховным.

— Я буду очень рада этому, Кристиан, — ответила Слава и ласково улыбнулась ему.

Глава IX. Новобрачная

Прошла неделя после венчания, а фон Ремберг так и не посещал ее спальню. Слава терялась в догадках, отчего Кристиан не стремится к интимному уединению и даже ни разу не поцеловал ее. Однако прямо спросить мужа об этом Слава стеснялась. И эта неопределенность терзала ее. Все же теперь, по прошествии полутора месяцев знакомства с молодым человеком, девушка отчетливо осознала, что любит Кристиана искренне и сильно. Ее чистое открытое сердечко отмечало располагающее вежливое отношение фон Ремберга. Она весьма ценила его постоянные знаки внимания в виде маленьких безделушек, комплиментов и цветов, которые он ежедневно дарил ей. Он проводил в ее обществе пару часов утром и около трех часов вечером. Только около девяти вечера фон Ремберг ежедневно стремительно покидал ее, будто за ним гнались некие призраки, выбегая из гостиной с перекошенным от нервного тика лицом. Это было девушке непонятно. Стремительные исчезновения молодого человека из гостиной после ужина невероятно терзали ее.

Она очень хотела выяснить немного больше о своем муже, но не знала как. Она даже попыталась узнать у камердинера Кристиана, отчего муж так себя ведет. Но неприятный мрачный Людвиг ответил ей, что у хозяина часто бывает много неотложных дел и госпожа не должна беспокоиться. Но это заверение совсем не успокоило Славу, и она напряженно размышляла, отчего Кристиан ведет себя так странно. Каждый вечер в гостиной он мило беседовал с ней, но едва часы пробивали девять, он словно превращался в другого человека, нервного, уязвленного и мрачного, который неизменно уклонялся от ее общества. Лишь на следующее утро он появлялся за утренней трапезой, опять вежливый, в спокойном настроении, умиротворенный и галантный. Проводил с ней отмерянные пару часов, затем отбывал на службу и возвращался вечером с очередным подарком для нее. В основном он дарил ей новые ленты, зонтики, туфельки или перчатки. Но иногда привозил новые книги, которые она считала лучшим подарком от мужа.

Слава часто скучала днем. Только в книгах она находила отраду. Ведь со слугами фон Ремберг запретил вести беседы, а друзей, которые могли бы посещать их дом, у Славы в Петербурге не было. Единственная подруга Любаша жила в Москве. К тому же из последнего письма девушка узнала, что Артемьевы вскоре намерены отправиться на жительство в другую страну. Семен получил новую должность при русском после во Франции,