Россия и Германия. Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера - Сергей Кремлев

— Если это найдет свое разрешение, то мы, поляки, поставим Вам, господин канцлер, прекрасный памятник в Варшаве. Однако и эта идея «не прошла» из-за отсутствия средств. Прошло еще два года, и теперь уже «добродетельные» англосаксы не ухватились за шанс, предоставлявшийся им Гитлером в 1940 году по плану «Мадагаскар». Хотя был у них шанс и раньше. Мы уже знаем, как смотрели в рейхе на плановую эмиграцию евреев в середине тридцатых годов. А 16 декабря 1938 года президент Рейхсбанка доктор Яльмар Шахт беседовал на эту тему в Лондоне с лордом Уинтертоном, главным экономическим советником английского правительства Лейт-Россом и председателем комитета по делам беженцев Рубле. Речь шла о вывозе из Германии 150 000 евреев за счет средств иностранного консорциума в размере полутора миллиардов марок. Германия обязывалась постепенно покрыть этот долг. Однако дальше разговоров дело не пошло и на этот раз. Англичане вели себя вообще странно, а точнее — загадочно. Еще 2 ноября 1917 года британский министр иностранных дел лорд Бальфур гарантировал евреям возможность селиться в Палестине. После получения Британией в 1922 году мандата на управление Палестиной можно было ожидать лишь усиления гарантий Бальфура, но на деле англичане жестко запретили массовое переселение туда немецких евреев. Так же жестко они отсекли и германский план «Мадагаскар». 5 января 1939 года Гитлер встречался в Оберзальцберге с польским министром иностранных дел полковником Беком. Зашел разговор и о еврейской проблеме. Гитлер оживился:

— Еврейская проблема — это общая проблема и для вас, и для нас. Я преисполнен твердой решимости выбросить евреев из Германии. Сейчас им еще будет позволено захватить часть своего имущества.

— Часть? — осмелился перебить его Бек.

— Да, но при этом они наверняка увезут больше, чем имели, когда поселились у нас. Однако чем больше они будут тянуть с эмиграцией, тем меньше имущества смогут взять с собой.

— Насколько я знаю, господин рейхсканцлер, проблема эмиграции сложна и потому, что сложно определить ее пути.

— Ну если бы западные державы были уступчивей в колониальном вопросе, то я бы предоставил одну из территорий в Африке для поселения не только немецких, но и польских евреев. ДАЖЕ война, начавшаяся через восемь месяцев, не лишила этот план привлекательности в глазах фюрера. А может даже усилила ее. Остров Мадагаскар вблизи экватора был колонией Франции. И хотя уже шла война рейха с ней, был предложен замысловатый и тем не менее, вполне осуществимый план. По нему Франция уступала Мадагаскар Германии, и туда переселялись евреи Германии и Польши. Финансирование — за счет экспроприации собственности, принадлежавшей евреям (которая и так уже была во многом отобрана). Об имперских субсидиях, на которые Гитлер был готов пойти в 1934-м, речи не было, но ведь и времена изменились серьезно: немцы уже заняли Париж… Все это было не так уж и фантастично, если вспомнить, что в реальной истории государство Израиль было позднее создано абсолютно искусственным путем и наполнялось «гражданами» за счет массовых переселений. Впрочем, был в реальной истории и до израильской эмиграции прецедент успешной, несмотря на грандиозность, кампании переселения евреев. Правда, об этой массовой акции молчат так прочно, что и забыта она крепко. А ведь еще в 1891 году в Лондоне была образована «Еврейская колонизационная ассоциация». Совет ее находился уже в Париже, а Центральный комитет — в Петербурге. Такой вот «интернационал»… Задачей организации состояло содействие «пособиями и указаниями» переселению евреев из России. Председателем ЦК в России был барон Гораций Гинзбург, вице-председателем — знаменитый железнодорожный магнат (но не барон) Яков Поляков. Если вспомнить, что 80 процентов еврейской общины США составляют потомки выходцев из России, то масштабы «предприятия» и его успех не могут не поражать. «Мадагаскар-ская» затея Гитлера выглядела по сравнению с размахом Гинзбурга, в общем-то, скромно. Затея фюрера была, конечно, не без задней мысли. План предполагал также устройство военно-морских баз флота рейха на Мадагаскаре. Замысел, ничего не скажешь, лакомый. Но зато перспективы европейского Холокоста исключались напрочь. Помешало не только несогласие Франции, а главным образом, нежелание Англии покончить с войной и заключить мирный договор. Евреи оставались в Германии. «Выдавливали» их долго. В 1935 году были приняты Нюрнбергские расовые законы. Тем не менее, «сверх-раса» тотальных нобелевских лауреатов никак не могла оторваться от Германии. Знаменитое в веках «перекати-поле», тут она оказалась поразительной «домоседкой». Впрочем, чуда не было — были очень уж вкусные экономические и финансовые интересы. Есть один почти неизвестный, но поразительный исторический факт. После заключения Мюнхенского соглашения о передаче Судетской области из Чехословакии в состав Германии Риббентроп в телеграфной инструкции статс-секретарю МИДа Вейцзеккеру указывал: «Соответствующими инстанциями должен быть рассмотрен вопрос, возможна ли высылка из Вены 27 000 евреев — чешских подданных». То есть прошло уже полгода после вхождения Австрии в состав рейха, а десятки тысяч чешских евреев вместо того, чтобы бежать из Вены в Прагу, текли из Праги в Вену? Что тут остается, читатель? Пожалуй, лишь почесать в затылке… Резко изменила ситуацию лишь «Хрустальная ночь» с 8 на 9 ноября 1938 года — ночь разбитых еврейских витрин. После того, как Гершель Грюншпан, мстя за дискриминацию евреев в Германии, смертельно ранил в Париже секретаря германского посольства фон Рата, эта ночь открыла собой серию антиеврейских погромов. Хотя известная в Берлине фрау фон Штенгель (урожденная Арон) еще долгие годы спустя свободно держала открытый светский салон. ПРИВЕДЕННЫЕ исторические сюжеты дополняют «портрет» Золотого Интернационала очень своеобразно. Становится понятно, что Капиталу было крайне необходимо наличие в Европе и прежде всего в Германии больших еврейских масс. Идея создания компактного еврейского государства принадлежала не Гитлеру. Ее впервые высказал в 1894 году теоретик сионизма Теодор Герцль в статье, которая так и называлась: «Еврейское государство». Через три года в Базеле прошел Первый сионистский конгресс, а к 1914 году из России эмигрировало два с половиной миллиона евреев, но почему-то не в Палестину, как призывал Герцль, а в США. Два с половиной миллиона — это не 600 «германских» тысяч… В России, правда, евреев оставалось еще более 3-х миллионов, плюс налицо было возникновение американского центра еврейского расселения — третьего после европейского и российского. Причина создания такого центра была вполне очевидной. США становились резиденцией Мирового Золота, где почетное место занимала еврейская элита, а она нуждалась в массовом окружении, в питательной среде, родственной ей по крови и духу. Новая ситуация создавала новые возможности, иногда совершенно неожиданные. Интересные сведения сообщил в своей книге «Мафия» внучатый племянник первого Крестного отца Батисты Бальзамо — Уильям Бальзамо. Уж этот-то автор знал, что писал, а писал он в соавторстве с Джорджем Карпоцци-младшим вот что… К 1935 году крупнейшим руководителем мафии в США стал Чарльз Лаки («Счастливчик») Лучиано, по сравнению с которым знаменитый Аль Капоне выглядел чуть ли не детсадовцем. Лучиано пользовался, к слову, полной поддержкой центра политической коррупции в США — «клуба избирателей» демократической партии (партии Вильсона и Рузвельта) «Таммани-Холл» в Нью-Йорке. Прекрасный и безжалостный организатор, Лаки полностью реорганизовал мафию, а основную поддержку в этом он получил от мощнейшего мафиозного новообразования — «Корпорации убийств», где руководителями были исключительно… евреи. Этот кровавый картель имел и второе название — «Кошер Ностра». Бальзамо и Карпоцци заключали, что этот союз «Козы Ностры» и «Кошер Ностры» покончил с дорогостоящими и трудными конфликтами между отдельными бандами и позволил обеспечить работу крупных преступных механизмов не только на местном уровне, но и в национальном масштабе. Здесь была очень остро ухвачена отточенная веками уникальная способность еврейства к эффективной клановости, к безудержному обеспечению групповых интересов. Этой-то особой способностью и талантом к сплоченности ценна была еврейская масса для Золотого Интернационала. Создав ее американскую базу в Новом Свете, Капитал никак не мог упускать из рук старые возможности, давно обеспеченные этим фактором в Старом Свете. Вот не менее интересное, чем у заокеанских исследователей мафии, свидетельство на этот счет из другого, что называется, лагеря. Советский разведчик Дмитрий Быстролетов в конце 1920-х годов очередной раз оказался в Европе с разведывательным заданием на долгое оседание. Нужны были деньги и «прикрытие»… Быстролетов описывал это так: «Я настоял на открытии торговой фирмы где-нибудь, скажем, в Голландии. Из Лодзи прислали проверенного человека, специалиста-текстильщика Боруха-Давидовича. Большую помощь оказал мне содержатель одной из «работниц» соседнего с моей квартирой борделя банкир и делец Исроэль Поллак. Он дал мне рекомендации в Амстердамский банк и торговую палату. С помощью амстердамских евреев Борух вошел в их религиозную общину и наладил деловые связи. Скоро первые партии тряпья (оптово торговали именно им. — С.К.) были отправлены в Лодзь, а затем в Африку и Южную Америку. Доходы фирмы резко пошли вверх. Из Лодзи приехали помогать дяде племянник Эммануил, два шурина — Абрам и Исай, прибыл какой-то хромой Сеня Бернштейй с братьями, за ними прикатил Изя Рабинович с сестрами, откуда-то вынырнули и приблудились толстая тетя Рива и безрукий дедушка Эфраим. Вся эта компания сытно кормилась около фирмы ГАДА и только дивилась, откуда Бог послал им такого дурака, как я. А я, хотя и видел, что меня нагло обманывают, никогда не спорил: хватало и того, что мне отчисляли». А ведь здесь, читатель, речь была о копеечном, по сути, деле. Можно лишь догадываться, как много таких сил и специфического умения вкладывалось в серьезные, крупные дела Золотого Интернационала. А самым крупным делом для него было одно — новая война. Все остальное для Больших денег вновь становилось маловажной деталью. В воздухе все более пахло Большой Войной и, значит, еще большими деньгами… К КОНЦУ 30-х годов бурного XX века функции главной видимой, то есть политической, фигуры Европы Капитал-Интернационал отдал Невиллу Чемберлену. Потомственный политик, сын министра Джозефа Чемберлена и брат министра Остина Чемберлена, он до 28 лет плантаторствовал на Багамских островах, а потом пошел по традиционной семейной, то есть министерской дорожке. Но разве это было в нем главным? Главным был пост директора бирмингемских заводов стрелкового оружия в сочетании с положением крупного акционера Имперского химического треста (ИХТ же был связан с титаном мировой химической индустрии — германским «ИГФарбениндустри»). О чем мог думать Чемберлен, кроме новой европейской войны? Собственно, дело было даже не в личных пристрастиях и воззрениях сэра Остина. Большую войну опять надо было начинать в Европе, а готовить ее, как и прошлый раз, в Европе было некому, кроме Англии. Советский Союз думал о мире, Франция одряхлела. Чемберлена порой называли «человек с зонтиком». Над Европой собирался бомбовый дождь, и зонтик можно было складывать. Ведь финансовому Интернационалу такой «дождь» вполне подходил: до его сейфов бомбы долетали уже чистым золотом. Что ж — у каждого свой инструмент и своя роль. Чемберлен «сработался», вышел «в тираж». Имел он еще и тот «недостаток», что был чересчур уж англичанином, и космополитизма ему, к досаде Капитала-Космополита, недоставало. Поэтому мирный зонтик Чемберлена сменила воинственно дымящая сигара Черчилля. Чемберлен готовил «предприятие» к работе, Черчиллю предстояло им управлять в деле-в качестве доверенного и проверенного приказчика. Черчилль подходил на эту роль идеально: абсолютно «свой», но не при деньгах. Родился в 1874 году — как раз вовремя для того, чтобы успеть ко всем бурям грядущего века. Прямой потомок знаменитого герцога Мальборо, но очередным герцогом не стал — подвели случайности наследования. Мать — американка. А в целом это был питомец той среды, где Мальборо перемешивались с Вандербильтами, Солсбери — с Ротшильдами, титулы с деньгами и деньги — с властью. Черчилль прошел хорошую школу: носил гусарские шпоры, подавлял восстание патанов в Индии, участвовал в завоевании Судана, писал корреспонденции в «Морнинг пост» с бурского фронта, был взят в плен, бежал, за что был оценен в 25 фунтов. В 26 лет его впервые (еще без активной помощи евреев) направили в парламент. В 32 его в парламент провели уже с участием евреев. В 34 он впервые стал министром. Вначале — торговли, потом — внутренних дел, потом — военно-морским, потом, в 1915-м, казначеем герцогства Ланкастерского. В 1916 году он, сорокадвухлетний, командует шестым батальоном королевских шотландских стрелков во Франции, а через год — опять министр. Теперь — военного снабжения. Авантюрист? Не без того, но главное СВОЙ! За океаном могучий Джон Пирпонт Морган-младший возглавлял синдикат для финансирования союзников и был официальным представителем Англии и Франции по военным заказам в США. Лично он с Черчиллем тогда не видался, и писаная история умалчивает, курил ли бравый экс-гусар и экс-стрелок сигары за счет Джона Пирпонта… Но то, что сигары сэр Уинстон любил, история зафиксировала. Что ж, спасибо и на этом… Потом несостоявшийся герцог служил министром ВВС, военным министром, министром колоний, финансов. Писал книги. В сентябре 1939 года стал военно-морским министром у Чемберлена, а с 10 мая 1940 года — премьером и министром обороны. За океаном исподволь готовил к войне Америку Рузвельт. Точнее, готовили-то другие. За долгие годы до Пёрл-Харбора Бернард Барух советовал Гарри Гопкинсу войти в новый кабинет Рузвельта не министром торговли, а военным министром. Средний американец еще предпочитал в качестве президента «изоляциониста» Рузвельта, а Барух уже ЗНАЛ, что не за горами то время, когда «военное министерство станет наиболее важным органом». Впрочем, и сам Гопкинс был от наивности далек. Члены Глупого клана Капитала планировали похищение якобы «красного», в их представлении, президента Рузвельта. А страницы служебного дневника его «серого кардинала» Гопкинса, слывшего еще более «красным», пестрели именами членов Умного Клана Капитала: Гарримана из железнодорожной «Юнион пасифик», генерала Вуда и Дональда Нельсона из «Сиэрс Робэк», Кларенса Френсиса из «Дженерал фудс», Уильяма Бэтта из шарикоподшипниковой «СКФ», Стеттиниуса из «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», Фолса из «Истмен Кодак», Вайнберга, Гольдмана, Закса из «Континентал Кен»… Что ж, Гопкинс достойно нес эстафету Хауза, Грея, Гольштейна и других «серых преподобий» Капитала. Во время Первой мировой войны Бернард Барух возглавлял Военно-промышленный совет США. И теперь опять он же готовился к исполнению той же роли в уже Втором Мировом Посеве Военных Сверхприбылей. Вся эта компания была способна на одно — подготовить войну и развязать войну. Предотвратить войну, избежать войны могли только два человека, два политических лидера — Гитлер и Сталин. Но они могли это сделать лишь вместе. ЗА НИМИ стояли и народы, верившие им. Правда, Сталин был вождем Востока. Гитлер же формально относился к западноевропейским лидерам. Однако он стоял совершенно отдельно, если иметь в виду источник его личной власти и границы его личных полномочий. Абсолютно все остальные «руководящие» фигуры демократического Запада — Рузвельт, Чемберлен, Черчилль, Даладье, Болдуин, Бенеш, Мосьцицкий, Бек и прочие были приказчиками. В лучшем для них случае — младшими партнерами интернационального Капитала. Даже личное лидерство Рузвельта относилось к области мифов. И Рузвельт был ширмой. А Гитлер нет. К концу 1930-х годов он стал крупнейшей величиной в Германии сам по себе, вне зависимости от того, поддерживали его или нет генералитет, элита и промышленники вместе взятые. Гитлер был в то время химически чистым фюрером, то есть вождем германской нации! И элите приходилось исходить из этого волей-неволей. Сталин в СССР имел еще более надежную поддержку народа. И дело тут не в том, заслуживал ли он ее и оправдывал ли. Только он ее и имел! Так же, как Гитлер в рейхе. Черчилли и Рузвельты то и дело оглядывались на элиту, на Капитал, на манипулируемых Капиталом избирателей, и в своих действиях самостоятельными не были. Только Сталин и Гитлер в конце 1930-х уже не оглядывались ни на кого, а обрели возможность уверенно смотреть вперед и идти вперед, зная, что их страны идут за ними. Если бы они встали рядом, то мир стал бы неузнаваем. Тем, кто управлял любителями треуголок, зонтиков, сигар, могли противостоять лишь кавалер двух Железных крестов и хозяин трубки, набитой табаком из папирос «Герцеговина Флор»… Да, за каждым из них была страна, облик которой формировался при активнейшем влиянии фигуры фюрера немецкого народа и Генерального секретаря ЦК ВКП(б). Какими были эти страны, читатель? Что собой представляли? Посмотрим же на них, начав с нас, с СССР Сталина…