Преддипломная практика - Нина Ахминеева

опустившемуся старикашке без малого тысяча лет. Живучий, гад, — выправив дыхание и утихомирив эмоции, Итан стоял возле аккуратно собранных вещей. — Оставлю ему. Пусть пользуется».

Подняв взгляд и увидев тихую грусть в глазах Пелагеи, эльф сделал шаг ей навстречу. Нежно прижав к себе девушку, зарылся лицом в её волосах.

— Это позорище, сын наших путешественников, — тихо произнес, крепко сжимая в объятиях. — Зато теперь я абсолютно точно знаю, что на Земле потерянных ученых нет. Как нет и других эльфов.

— Домой?! — встретившись с ним взглядом, ровным голосом поинтересовалась Пелагея.

— Домой, — выдохнул Итан и грустно усмехнулся.

Медленно наклонившись, он поднял Василия и бережно прижал к себе тонкую фигуру девушки. Через несколько мгновений их силуэты растаяли в легком золотистом свете. Одиноко висевший в воздухе шарик света тут же погас. Пещера Дивья мгновенно погрузилась в привычную ей вековую тьму.

Тихо шурша камешками, потомок великих путешественников быстро приблизился к месту стоянки. Споро шаря в вещах, наткнулся на рюкзак. Усевшись поудобнее на скатке палатки, грязный старикашка громко чавкал и думал о том, как ему сегодня невиданно повезло…

***

С наслаждением вдохнув прохладный речной воздух Пелагея мягко отстранилась от эльфа. Посмотрев на стоящий от них в нескольких шагах дом-портал, она удивленно подняла брови.

— Ты на него защиту поставил? Зачем?

— Привычка, — пожал он плечами. — Мало ли что… Так я уверен, что никто не войдет и не выйдет. Василий? — озабоченно спросил замершего на месте съякса.

Не реагируя, тот медленно подошел к защитному куполу, словно пленка укутывающему дом. Казалось, Василий к чему-то принюхивался.

— Всё нормально, — спустя несколько долгих мгновений произнес съякс и тряхнул головой. — У меня после встречи с этой вонючкой всякая дрянь мерещится, — хмыкнул он и бодро затрусил к дому.

Кривовато улыбнувшись, Итан замер на секунду, и тут же защита истаяла. Подойдя к входной двери, открыл её перед Васей. Едва переступив порог, грязный до жути спаниель мгновенно принял облик огромной черной животины. Грациозно встав на четыре мощные лапы, съякс, поблескивая янтарными глазами, деловито отправился на кухню.

Нервно улыбнувшись, Пелагея закусила губу и зашла следом за Васей. Путешествие подходило к концу. Всё заканчивалось! Зайдя в кухню, она медленно села на стул. Почувствовав ее кране напряженное состояние, Вася тотчас подошел и положил тяжелую голову ей на колени. Нервно покусывая губы, девушка гладила мягкую шерстку меж ушей.

— Хочешь возвращаться прямо сейчас? — не отрывая взора от девушки, с грустью в голосе спросил Итан.

— Да, — лаконично ответила она.

Печально усмехнувшись, Повелитель достал из кармана зеленый камень и закрыл глаза. Тут же золотистые нити раскрасили камень, одновременно сильная рябь пробежала по воздуху. Причудливо исказив очертания предметов и людей, она усилилась, а затем внезапно пропала.

— Мы на Влане, — услышала Пелагея голос довольного Василия. — Я с тобой иду, — добавил съякс и пошел на выход.

Медленно встав со стула, девушка пошла следом за огромной кошкой.

— Подожди! — Итан встревоженно смотрел ей в спину. — Ты не можешь так просто уйти. Ты нужна мне. Нам надо поговорить.

— Не стоит, — не оборачиваясь, очень тихо сказала она. — Приключения кончились. Всё кончилось, — с трудом удержавшись от желания взглянуть в последний раз на любимого мужчину, Пелагея вышла из дома и крепко закрыла за собой дверь.

Сдавленно застонав, Итан с силой ударил кулаком по столу. Треснув от удара, массивная столешница медленно сложилась пополам. Словно крылья гигантской бабочки, расколотый на две половины стол лежал пред Повелителем. Та, что стала бесконечно ему дорога, сделала свой выбор. Его девочка ушла.

***

Уверенной походкой Пелагея шагала по едва видной тропинке, все дальше и дальше углубляясь в лес. Пребывая в глубокой задумчивости, тем не менее краем уха слышала где-то позади себя легкую поступь Василия. Неожиданно тонкая веточка пребольно щелкнула ее по лицу.

— Ай! — потерев красную полосу на щеке, сердито посмотрела на веточку. Не испытывая вины за свое поведение, веточка мягко покачивалась возле ее лица.

— Куда идем? — флегматично поинтересовался Василий. Плавно обогнув девушку, он сел перед ней и широко зевнул.

— Туда! — вытянув вперед руку, Пелагея наугад показала направление.

— Ну, да. Ну, да, — хмыкнул в ее голове съякс. — И что там? — наклонив набок голову, он высунул влажный розовый язык.

— Издеваешься? — подозрительно прищурившись, Пелагея смотрела на невозмутимую морду Василия.

— Интересуюсь, — не спускал с нее насмешливых глаз Василий. — Мы с тобой куда идем-то?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Куда-то. Мне надо было от Итана уйти! А то сдалась бы, — призналась и густо покраснела. — И меня не Мария, а Пелагея зовут. Вот, — смущаясь все больше, она внимательно разглядывала траву возле ног.

— У-у-у, — глубокомысленно протянул Василий. — Что это меняет?

Бросив короткий взгляд на Василия, Пелагея удивленно изогнула бровь. Помолчав несколько минут, неуверенно предположила:

— Ничего?!

— Между нами — ничего, — твердо ответил съякс.

Сев на траву рядом с гигантской черной кошкой, Пелагея прислонилась к теплому боку и тяжело вздохнула.

— Я запуталась, — тихонько призналась. — У меня столько всего произошло. И что с этим со всем делать, я ума не приложу.

Осторожно просунув морду между тонких девичьих рук, Вася удобно устроил лобастую голову на ее коленях.

— Рассказывай, — серьезно сказал он.

Покусывая губы, она мягко поглаживала шелковистую шерсть на голове Василия. Медленно выдохнув, уверенно произнесла:

— Меня зовут Пелагея-Тильда-Мария Клоуз. Я учусь на последнем курсе в Академии магии, и я единственная дочь первого советника короля, — явно собираясь с духом, ненадолго замолчала. А после, ничего не утаивая, не жалея себя, рассказала съяксу всё, что с ней случилось: о дурацком пари; о решении родителей выдать её замуж; о сложном ритуале, что провели друзья и выдали её замуж за незнамо кого; о дипломе, что еще не написан и практике, которую удачно завалила. Ну и поведала о женатом Повелителе эльфов, что в душу запал накрепко…

Над их головами шелестели листвой могучие деревья. В траве стрекотали кузнечики и в вышине заливались трелями птицы. Жизнь шла своим чередом. А Пелагея всё говорила и говорила. Впервые она понимала, что может рассказать о самом сокровенном. И её не осудят, но действительно выслушают.

— Как-то так, — закончив говорить,