Сногсшибательная Мэри (ЛП) - Ренделл Никола

Как только вибратор прикасается ко мне, я начинаю стонать.

— И я собираюсь оставаться внутри тебя всё это гребаное время. Буду трахать тебя в течение трёх оргазмов и потом сделаю это снова. Как тебе такое?

— Это звучит так…

Ну, внезапно, я действительно не знаю, как это звучит. Вибратор действует на меня своей магией, я таю и пульсирую, а Джимми снова и снова входит в меня.

— Ты даже не представляешь, как сильно я хочу увидеть, как ты кончаешь прямо сейчас, — говорит он, как раз когда я начинаю переваливаться через край. — Как сильно я хочу, чтобы ты отдалась мне.

— Как же?

— Я нуждаюсь в этом с той самой минуты, как ты ушла. С тех пор как я в последний раз был внутри тебя, — говорит Джимми, входя в меня и хватая за бедра. — Я думал об этом.

— О Боже... — я чувствую, как начинаются сокращения, волны удовольствия заставляют меня крепко обхватить его.

— Кончай. Дай мне почувствовать тебя. — Он поддерживает меня, положив ладонь мне между грудей, и я опускаю свой вес вниз и вперед.

— И мне можно кончить? — я тяжело дышу.

— Чёрт, да, можно.

Это происходит именно как в тот раз, когда я стояла на коленях. Оргазм огромный и всепоглощающий, и пока я кончаю, я слышу, как Джимми слегка смеется своим теплым, красивым смехом.

— Черт возьми, да. Ещё. Продолжай.

Затем он садится, заставляя меня соскользнуть к нему на колени. Я прижимаю вибратор к своему клитору, не сильно надавливая — потому что я очень чувствительна, — но оставляя его там, позволяя своим мягким губам быть своего рода буфером.

— Оргазмы подобны волнам, — шепчет он. — Просто отпусти его. Просто позволь ему случится.

И снова он входит в меня, заставляя закручиваться спираль удовольствия внутри меня точным прикосновением к моей точке G. Я изо всех сил сосредотачиваюсь на том, чтобы дать ему то, о чем он просит, второй оргазм, так скоро после первого.

— Кончай на этом члене, красавица. Сделай это. Черт возьми, сделай это прямо сейчас, — говорит Джимми с оттенком мрачности в голосе. — Помнишь, как ты уступила мне на стуле? Сделай это снова. Потому что ты вся моя. Всё это, чёрт возьми, мое. — Он обхватывает мои плечи сзади, притягивая ещё ниже на себя. — Ты же знаешь, что умеешь притворяться недотрогой. Ты знаешь, что можешь сказать мне отступить, но я не смогу. И не стану. И никогда этого не сделаю. Потому что ты, чёрт возьми, полостью моя, вот в чём дело.

Полностью, чёрт возьми, моя.

Я закрываю глаза. Я думаю о его члене внутри меня. Его пульсирующем, невероятно большом, великолепном…

— О черт, Джимми...

— Я же тебе говорил, — говорит он, ускоряясь.

— Кончаю, — тихо говорю я ему, когда всё вокруг начинает мерцать и дрожать. — Я уже кончаю.

Одним легким движением он заставляет меня снова лечь на кровать, прижав ладонь к моей груди. Когда я падаю на матрас, моя голова склоняется к полу, и оргазм каким-то образом расширяется, увеличивая глубину, угол и силу, сотрясающую кровать до дребезга мебели, силу того, что Джимми берет то, что хочет.

Кто ему принадлежит?

Я.

Я кричу его имя. Издаю рычания и стоны, о которых даже не подозревала.

— Вот так. Пусть всё чертово здание знает, что Джимми Фалькони внутри тебя.

Боже.

Пока я отхожу от второго оргазма, по моим щекам текут слезы. Как будто это был не просто оргазм, а что-то более личное. Слышать слова Джимми, которые он говорит без всякой осторожности, просто выкладывая все, что думает, — это разрушает меня.

— Я становлюсь такой эмоциональной из-за тебя, — говорю я ему, убирая вибратор с моего клитора. Одна из его больших рук смахивает мои слезы, и я целую его ладонь. — Это не просто секс.

— Нет, мать твою, это не просто секс. Только не между нами, — говорит Джимми. — Ты тоже это чувствуешь?

— Да. Чувствую, — мои слова едва слышны даже мне. Но он меня слышит, я точно знаю. — И это пугает меня до смерти.

— А ты не бойся, — его голос звучит грубо и уверенно. — Я так долго ждал встречи с кем-то, кто заставит меня чувствовать себя так, как я чувствую себя с тобой. Как будто я в безопасности, любим и необходим. И как будто я не так уж одинок, в конце то концов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты не…

— И ты тоже. Потому что я буду защищать тебя, заботиться о тебе и дам тебе всё, что тебе нужно. Осознание, что я буду с тобой, — это единственное, что было хорошего в сегодняшнем дне. Ты. Только ты. Поминаешь?

— Ты же знаешь, что понимаю.

— Я думаю, что мне придется тебе это показать. То, что я хочу. От тебя. Прямо сейчас. В глубине души я хочу только тебя…

Наши взгляды встречаются. Он врезается в меня и рычит.

— Чёрт, — выдыхаю я. Чистая человеческая потребность в этом настолько сильна, что я даже не в состоянии ему ответить.

— Если бы мы были просто волками в дикой местности, знаешь, что бы я всё время пытался сделать?

Джимми врезается в меня ещё глубже, и я со стоном выдыхаю:

— Знаю.

Потому что я очень и очень хочу этого. То, что он делает с моим мозгом, неразумно. То, что он делает с моим телом, происходит почти автоматически. Прямо сейчас мы далеки от логики. Мы пропитаны феромонами, потребностью и желанием.

— Я буду пытаться овладеть тобой при каждом гребаном удобном случае, Мэри Монахэн. Вот что ты делаешь со мной. Вот что творится у меня в голове.

Это именно то, что мне нужно услышать. Это фантазия, которую я похоронила, фантазия, которая было нелепой, неловкой и безумной. До этой поры.

— Скажи мне, что ты этого хочешь.

— Да. Я хочу этого. Мне это нужно.

— Хорошая девочка.

Я действительно хочу этого. Я чувствую себя разорванной, испуганной и удивленной. Я чувствую себя совершенно, невероятно свободной.

— Ты мне доверяешь? — говорит он, снова входя в меня, но на этот раз уже не так агрессивно. Тщательнее. Нежнее.

— Да. — Мне даже не нужно об этом думать.

И именно тогда его пальцы сжимаются вокруг моей шеи.

Это заставляет меня немного паниковать, но не сильно. Потому что я действительно ему доверяю. И я нуждаюсь во всём, что он может сделать.

— Я собираюсь перекрыть тебе воздух, совсем чуть-чуть, — говорит он мне на ухо. — Тогда, ты сможешь подарить мне третий.

— Вещи, которые ты говоришь, сводят меня с ума, Джимми, — мой голос звучит напряженно и хрипло.

— Отлично. Именно это я и хочу услышать. — Он крепче сжимает свою руку.

Я чувствую, как бьется мой пульс под его рукой. Джимми не отводит от меня взгляда, он серьезен и сосредоточен.

— Я хочу никогда не отпускать тебя, Мэри.

— Тебе и не нужно этого делать.

— Ты поедешь со мной в тур? — спрашивает он низким гортанным голосом.

Я с трудом сглатываю.

— Я тебе там не нужна.

— Нихрена подобного, — его хватка становится ещё крепче. — Я нуждаюсь в тебе больше, чем ты можешь себе представить. Мне нужно, чтобы ты была со мной. Я хочу, чтобы ты была со мной. Рядом со мной, чёрт возьми, в моей постели, в моей жизни. В туре. В самолёте. Не просто ради траха. И не только для грязных делишек. Мне нужно, чтобы ты позволила мне любить тебя. Мне нужно, чтобы ты позволила мне влюбиться в тебя. Я больше не могу любезничать по этому поводу.

Прямо сейчас, с этим огнём между нами, и его огромной рукой вокруг моего горла, я чувствую, как всё меняется. Он перестает быть тактичным, если вообще когда-нибудь таковым был. Все меняется. Я чувствую это, смотря в его глаза. Джимми очень серьезен. Я серьезна. Всё это очень серьезно.

Самый серьезный момент, в котором я когда-либо участвовала.

— Кончай ещё раз, — говорит он, придвигаясь ещё немного. Его ладонь упирается мне в грудину. — Позволь мне любить тебя. Не заставляй меня ждать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Именно тогда это и происходит.

Самый жёсткий, самый возмутительный, самый фантастический оргазм в моей жизни. Я выкрикиваю его имя во всё горло, а он рычит:

— Отдай мне всю себя полностью.