Сборник забытой фантастики №7. Субспутник - Чарльз Клуки

Я думаю, Уилсон, должно быть, каким-то образом что-то почувствовал, потому что я заметил (я вижу этот взгляд даже сейчас) выражение страха, появившееся на его суровых чертах. Но было слишком поздно, потому что как раз в тот момент, когда он поворачивал голову, чтобы посмотреть, что находится позади него, наступил конец. Последовало легкое движение ужасных челюстей, видимо инстинктивно заложенное в существо, затем, как вспышка, опустилась отвратительная голова, челюсти с щелчком сомкнулись, и Уилсон, чьи ноги торчали из морды чудовища, был поднят со своего места со скоростью и легкостью, с которой курица подбирает кукурузное зернышко.

Невыразимый ужас овладел моим разумом, и мне кажется, я на мгновение потерял сознание. Возможно, на какое-то время я сошел с ума, потому что я не помню, как шел к дому, и, пока меня не разбудил ужасающий раскат грома, у меня не было осознания того, что что-то вокруг происходит.

Когда я пришел в себя, я сидел, ссутулившись, на одном из кухонных стульев. Я чувствовал себя ошеломленным, как человек, который долго был пьян. Тени странных воспоминаний промелькнули в моем сознании, не показывая ничего определенного. Затем еще один ужасный грохот смел паутину с моего мозга, и я почувствовал, как память стремительно возвращается.

Другие воспоминания пришли быстро, и, возможно, к счастью, чтобы занять мой разум и потребовать моего внимания, поскольку одна из самых страшных бурь, которые я когда-либо видел, назревала быстро и яростно. Дом, каким бы крепким он ни был, дрожал и скрипел под натиском разгулявшейся стихии.

Встав со стула, я, пошатываясь, подошел к окну. Небо было затянуто тяжелыми облаками, те, что находились непосредственно над головой, были серовато-черными, в то время как дальше, на юго-западе, высоко в небесах клубилась неземная зеленоватая масса клубящихся кучевых облаков. То, что существовало несколько воздушных потоков, приходящих с самых разных направлений, было очевидно по тому, как вели себя верхушки деревьев. Они изрядно болтались из стороны в сторону. Вскоре температура начала падать, и огромные тучи с северо-запада пронеслись мимо, скрывшись в черноте далеко над головой, а затем вспышки молний стали ужасающими, когда огненные столбы метались от облака к облаку, в то время как оглушительные раскаты грома заставляли все вокруг дребезжать.

Затем пошел дождь; хлынул потоками, которые были настоящими каскадами несущейся воды, бьющими в каждую трещину и расщелину. Вспыхнула ослепительная вспышка в сотне ярдов от дома, и высокое дерево, разлетевшееся на щепки, полетело во все стороны, шторм закружил и подбросил ствол, в конце концов сбросив его в озеро, поверхность которого покрылась пеной.

Я услышал грохот над головой и понял, что куски дымохода рассыпались по черепице. За этим последовал треск, и словно крышу, как крылья огромной птицы подняло в воздух и понесло к воде, где она поплыла прочь по озеру, и когда сам дом начал трястись до самого фундамента, я ожидал, что он последует за крышей. Однако этого не произошло, не потерял дом и крышу, хотя, как я обнаружил позже, на ней не осталось ни единой целой черепицы.

Внезапно отвратительный грохот усилился звуком, который перекрыл все остальные шумы. Каждое оконное стекло было разбито, каждая дверь сорвана с петель, в то время как через отверстия хлынул поток воды, затопивший дом и отбросивший меня в угол.

Я вспомнил о Судном дне, и, если он будет еще хуже, чем происходящее сейчас, я не хочу этого переживать. Однако это воспоминание, как показалось, сослужило службу, потому что после того, как это произошло, ужасный грохот начал стихать, и в течение часа только редкий гул свидетельствовал о том, что стихия еще не успокоилась окончательно. Однако дождь продолжался до тех пор, пока не стало казаться, что океаны осушаются, чтобы обеспечить его водой.

Мокрый, замерзший и усталый, я пробрался сквозь воду, которая плескалась взад и вперед по нижним комнатам, к лестнице, ведущей на второй этаж. Я потащил свое ноющее тело вверх по лестнице, по которой стекали маленькие ручейки, потому что окна наверху тоже были разбиты. Я переходил из комнаты в комнату в поисках какого-нибудь укрытия от ветра, где я мог бы найти хоть какую-нибудь сухую одежду и прилечь. Второй этаж довольно сильно промок, но я наконец нашел убежище в большой гардеробной в задней части дома. Эта часть дома была обращена к востоку, и поскольку шторм налетел с юго-запада и севера, там было сравнительно сухо. В этой гардеробной я нашел воскресный костюм Уилсона, несколько рубашек и пару туфель, а также несколько пар носков. Костюм был слишком мал, а туфли слишком велики, но я был не в том положении, чтобы быть слишком разборчивым, поэтому я надел их. Если вы не оказывались в подобном затруднительном положении, вы не можете знать, насколько комфортна сухая одежда любого вида или марки.

После того, как я отжал свою собственную одежду и повесил ее на спинки стульев сушиться, если дождь когда-нибудь прекратится, я сложил кое-какие вещи на пол, а устроил из них постель, вскоре я совсем забыл о грозе и о том, что было до нее.

Солнечный луч, попавший мне в глаза, отразившись от зеркала, разбудил меня. Мои часы остановились, так что я точно не знал, который был час, хотя, насколько я сообразил, было, должно быть, около девяти часов. Я был слегка окоченевшим и голодным, но в остальном в довольно хорошей форме. Выставив стулья, на которых висела моя одежда, на солнечный свет, я спустился по лестнице, выгреб мокрую золу из печки, развел огонь и приготовил себе яичницу с ветчиной и кофе. Затем я начал изучать масштабы ущерба.

Они были обширными. Крыша сарая обвалилась, вынеся стены наружу. К счастью, погода была теплой, так что скот все еще держали снаружи. Наконец я нашел коров там, где был маленький яблоневый сад, которые, по-видимому, ничуть не пострадали от того, что пробыли на улице всю грозу, и с удовольствием ели траву. Я сказал "был", потому что практически каждое из деревьев было разломано, а ветви были оторваны.

Затем, без какой-либо особой причины, я спустился к озеру. За исключением множества плавающего мусора, веток и досок, это был тот же самый, улыбающийся, красивый голубой водоем – последнее место в мире, подумал я, где могли произойти такие ужасные трагедии, и самое невероятное укрытие для ужаса, вызвавшего все эти события. Вскоре я услышал приглушенный звук, похожий на журчание воды при падении, и задался вопросом, чем он вызван. Немного