Страж Арконии - Лерси Маршал

повернула к нему испуганные глаза, — дело ведь не в них, да? Здесь кто-то конкретный, кто тебе сильно дорог. Это не он, — волк бросил мимолетный презрительный взгляд на Бланка, — вы с ним едва ли друзья. Кто же тогда? Кого ты так любишь, что не можешь забыть даже под страхом смерти? — он задумался и вдруг просиял, вспомнив последний разговор Тейи с принцем. — Конечно! Как же я раньше не догадался? Тот, кого ты зовешь «папой». Он ведь человек, да? Он вырастил тебя, и ты привязалась к нему, но когда ты стала проблемой, избавился от тебя. Люди такие, им нельзя доверять.

— Нет! — Тейя дернулась, пытаясь вырваться. — Он спасал меня!

— Это просто благовидный предлог. Даже бесшерсткам хватает совести не бросать своих детей. А мы для них лишь звери, не ровня им. Ты не дочерью ему была, а опасным питомцем.

— Перестань! — всхлипнула ани.

С самого начала Бланк не вмешивался в их разговор. Это стоило ему немалых усилий — слишком много претензий было у него к волку. Но принц понимал: тот пришел образумить Тейю, поэтому призвал на выручку все свое терпение. Он отрешенно подпирал плечом решетку и старался даже не замечать обоих ани. Однако заставить уши не слышать Бланк не мог. Брови его все больше хмурились, прочертив над переносицей две глубокие борозды, а пальцы то и дело сжимались в кулаки. Зря он не наподдал ему в яме — уж тогда не светилась бы так от удовольствия эта волчья рожа, упиваясь отчаянием маленького ребенка, чье больное место с особой жестокостью ковырял ее роженосец. Сейчас уже поздно было махать кулаками, но в последнем возгласе Тейи было столько беспомощной мольбы, что Бланк не удержался и шагнул к ним в угол.

— Оставь ее, — он произнес это негромко, но оба ани притихли и странно посмотрели на него, будто перед ними стоял кто-то другой.

Бланк и сам удивился этому истинно Кибировому тону, которым тот осаживал зарвавшихся подданных. К еще большему удивлению, Артей послушался и отпустил Тейю. Поднявшись, он вздернул губу в оскале, но уверенности в этом движении поубавилось.

— Не смей трогать ее отца. Ты ничего о нем не знаешь, так что, будь добр, держи свои домыслы при себе, — пристально глядя в волчьи глаза, все также хладнокровно сказал Бланк. — А сейчас покинь нас, — и добавил: — Пожалуйста, — правда, последнее прозвучало как обещание выпустить волку кишки, даже если из оружия у принца будут только зубы.

— Вы сентиментальный идиот, Ваше Высочество. А она — труп. Я умываю руки, — прорычал Артей и раздраженным шагом отправился в деревню.

— Ну ничего себе! — воскликнула Тейя. — Как ты его! То есть, вы, Ваше Высочество. Теперь буду вас величать только так.

— Не будешь, — резко ответил принц. — Трупы не разговаривают. А я снова идиот. Сентиментальный. Который раз уже…

— И совсем не идиот. Ты меня спас. И ты — герой!

Бланк бросил на нее тяжелый мрачный взгляд. Ему никогда не понять ани. Как она сейчас может вести себя столь легкомысленно? Более сумасбродной особы он в жизни не видел.

— Чего ты веселишься, Тейя? Забыла, что будет завтра? — дал он выход своему раздражению.

Улыбка Тейи померкла, будто кто-то погасил Аструм. И правильно, мелькнуло в голове у принца, неуместное это светило, сейчас время Магны Мизарии, предшественницы беды.

— С тобой в принципе невозможно забыть всякие гадости! — фыркнула ани и спрятала лицо в коленях.

Бланк потер виски. Потом переносицу. Потом привалился лбом к решетке и вздохнул. Правда об Энае противно ворочалась внутри него, не давая покоя, и в эти минуты принц почти ненавидел этого человека. Почему тот сам не рассказал ей? Почему сам не забрал надежду? Лучше всех ведь, наверное, знал, какие фокусы эта маленькая преданная ему дурында может выкинуть.

А что она сделает, узнав правду? Перестанет ли хвататься за призрак Эная? Или это знание только добавит страданий перед казнью? Бланк хотел надеяться на первое и боялся вероятного второго. Но если он смолчит, то даже малейшего шанса не будет. Так что и выбора особо нет. Главное, найти сейчас нужные слова…

— Бланк, что ты знаешь о папе? — пробормотала в колени Тейя.

От этого неожиданного, слишком проницательного вопроса Бланк отшатнулся и больно приложился головой о стальные прутья.

— Ты сказал Артею, что он ничего не знает о нем. Но ты сказал это так, будто ты знаешь. Расскажи теперь мне, почему он меня бросил?

— Он… — начал принц и тут же замолчал: правильных слов он не успел подобрать, а сейчас ничего и не лезло в голову.

Тейя повернулась и требовательно уставилась на него. Он больше не смел тянуть. Сейчас или никогда.

— Он тебя не бросил, он умер.

Бланка самого бросило в дрожь от этого признания, а у ани расширились немного зрачки — только и всего.

— Откуда тебе знать? Он был жив, когда мы его видели. И ты говорил, что его не убьют, пока не допросят.

— Тейя, на нем висело смертельное проклятье. Когда я поймал его, — да я и поймал его только потому, что оно ослабило его, — наш лекарь сказал, что лечения от него нет. Только то зелье, которое Энай нам дал, немного помогало. Но он тогда на себя вылил последнее. Его и допросить-то вряд ли успели… Тейя, он отправил тебя сюда, чтоб после его смерти ты была в безопасности. Он тогда мне рассказал про Страж, потому что знал, что не успеет отвести тебя сам. И поэтому остался прикрывать нас.

Тейя слушала его речь с бесстрастным выражением на лице, и когда Бланк замолчал, упрямо произнесла:

— Но ты же говорил…

— Я врал тебе! Врал, ясно? С самого начала врал!

— Зачем?

Наверное, самое лучшее, что он бы мог сейчас ответить — это повторить слова Артея: «Люди такие, им нельзя доверять», но слова сами полились из него:

— Мне нужна была твоя помощь, и я не думал… не верил, что он так важен для тебя. А потом я просто не знал, как… Мне казалось, что если он утаил это от тебя, то я тоже не должен… Какое право я имею говорить тебе такую правду?

— А это правда?

— Это — правда.

Тейя дернулась, как от удара. Бланк ожидал слез и истерик, но она только судорожно вцепилась пальцами одной руки в пальцы другой. После тяжелого продолжительного молчания Тейя напряженно пробормотала:

— А я ведь знала. Он говорил мне это постоянно. Он всегда спрашивал, кто защитит меня, когда его не станет. И тренировал меня