Россия в эпоху Петра Великого. Путеводитель путешественника во времени - В. Зырянов

«Ведомости Московского государства» были не единственным заголовком первой русской газеты, вместе с ним попеременно использовались «Ведомости московские», «Реляции», «Российские ведомости», «Эссенция из французских печатных газетов» и другие. Ее подготовка была поручена Монастырскому приказу, руководил которым Н. А. Мусин-Пушкин. В переписке с Федором Поликарповым, директором Московской типографии, мы видим любопытнейший фрагмент: «Присланные от тебя куранты неугодны. Изволил Великий Государь говорить, не надобно писать „Реляция“, но „Ведомости“, писать из котораго места присланы. И ты, исправя, печатай и передавай в народ… А в конце надо писать: печатано в Москве 1709 лета марта… а не так, как у вас напечатано». В тот момент Мусин-Пушкин находился при государе в Воронеже, где Петр Алексеевич лично контролировал постройку первых русских боевых кораблей. Трудно даже представить, каким потенциалом работоспособности обладал самодержец, если даже в невероятном напряжении тех дней отыскивал момент для корректировки текста и поиска недостатков оформления первой русской газеты.

Первоначальным местом издания вновь учрежденной газеты был выбран московский Печатный двор (где Федор Поликарпов был ответственен за ее редакцию), правда, с 1711 года к нему добавляют и петербургскую типографию (где редактура была поручена Михаилу Аврамову, а с 1719 года чиновнику Коллегии иностранных дел Борису Волкову). С 1722 года прерогативу ее выпуска окончательно закрепляют за Москвой.

В обязанности редакции входило не только формирование актуального и грамотного текста, но и оптимизация процесса, его ускорение, контроль. Вот, например, Борис Волков даже позволял себе слегка пошутить над оперативностью печатников, чересчур затянувших набор свежего номера, он писал, что аудитория читателей «не почтут за новости, но за какой-либо меморий для гисториков». Чтобы призвать к порядку распоясавшихся типографских служащих, срывающих выход номера, Волков даже сослался на самого государя, написав: «Сии куранты нравны Его Императорскому Величеству, который сам соизволит их прочитывать и погодно собирать, яко всекуриозный в литературе монарх».

Вообще, издание газеты осуществлялось иррегулярно, в 1703 и 1704-м объем составил 39 номеров, в 1705 – 46, а в последующие годы их количество нередко исчислялось несколькими за 12 месяцев. Уникальные объемы тиража были достигнуты, когда Екатерина родила Петру наследника – это 4000 экземпляров, в обычные же годы он едва преодолевал отметку в 200 экземпляров. До 1727 года она выпускалась в малом формате малым объемом (от 4–8 до 16 и более страниц). Распространяли ее за 1–2, 3–4 деньги. Дизайн «курантов» был незамысловатым: формат не менялся в течение всего периода издания и представлял из себя двенадцатую долю печатного листа с очень узкими полями, московские экземпляры содержали заставки с гравюрами на меди с ее городским пейзажами, аналогичная история была с петербургскими. Заставка содержала сочетание вида на Неву, где плыли корабли, с Петропавловской крепостью и церковью Троицы. На переднем же плане поместили летящего Меркурия с трубой, символизирующего воинский триумф. Вариант таких заставок содержит подпись А. Зубова. Надо сказать, что гравюра была исполнена в барочном стиле, что изрядно гармонировало с барочным же стилем шрифта. С 1722 года печатники стали использовать в декоре обрезные гравюры. Для выделения особенно важных сведений их печатали киноварью, нередко в качестве украшений использовались виньетки. К слову сказать, абзац, посвященный разгрому шведов под Полтавой, как раз и был напечатан киноварью.

Чтобы умножить число читателей «Ведомостей», Петр изобрел незамысловатую методику: газету надлежало передавать трактирам на бесплатной основе, чтобы их посетители приобщались к актуальным новостям. Нередко чтецов еще и бесплатно угощали чаем. Номера наполнялись нередко и оригинальными материалами, среди авторов были «птенцы гнезда Петрова», Шафиров, Головкин, Апраксин, Долгорукие. Их объем местами доходил до 300 строк в разном литературном исполнении, включая и памфлеты, и даже фельетоны.

Особое место в тематике обозреваемых тем занимали реформы в экономике, ее развитие и укрепление. Освещалась и промышленность, и торговля. «Купеческие, мануфактурные и всякие рукодельные дела зело успевают». В этом тоже просто усмотреть стратегический пропагандистский прицел: читателя надо убедить в том, что силы для борьбы со шведом есть, более того, и на суше, и на море их становится больше: «в Адмиралтействе на стапелях 11 кораблей, в том числе один чают нынешнею осенью спустить», а на петербургском литейном дворе отлита артиллерия «на новый манер разных калибров 20 штук». Благополучие России умножается: «в государстве обретающиеся материалы и минералы весьма изрядно выходят». На реке Ахтубе, в Казанской губернии, по сообщениям, вырос селитровый завод. Инфраструктура Русского Царства становится выносливее за счет Вышневолоцкого канала, а «морской флот в 30 больших купецких кораблей счастливо на Темзу реку пришел». Русский народ становится просвещеннее, число школ растет, ученики прилежно осваивают навигационные и математические науки и прочее.

К сожалению, с уходом Петра из жизни его печатное детище переживало не лучшие времена. Все же его расцвет и взлет пришелся как раз на годы Северной войны и буквально несколько лет после. Обеднели со временем публикуемые статьи, в итоге сведясь к хронике официальных празднеств. В 1727 году вышли рекордные 4 номера газеты, тогда же Академия наук была формально назначена ответственной за ее издание. Вплоть до 1914 года с 1728 года ее наименование, однократно преобразованное, неизменно: «Санкт-Петербургские ведомости».

Типография Киприянова

Пристального внимания заслуживает история устройства гражданской печати непосредственно в Москве. Дата 30 мая 1705 года считается отправной точкой непосредственно русской гражданской печати. Она тесна связана с фигурой Василия Анофриевича Киприянова. Киприянов был не высокого происхождения, не имел дворянского или боярского достоинства: родители его были из числа «новоприбылых», то есть внутренних переселенцев, в недавнем прошлом пополнивших число московских тяглецов в Кадашевской слободе. Родным городом Киприяновых был Осташков, в Москве Василий завел свое дело, которое состояло в продаже мелких принадлежностей писца: сала, кож, пергамента и свечей. Среди главных покупателей его лавки были Посольский приказ и Оружейная палата, где переписчики создавали богато оформленные книги для царской семьи.

Л. Ф. Магницкий в 1701 году решил привлечь Киприянова к работе над знаменитой «Арифметикой». Тот охотно согласился и принял участие в ее написании. Для того чтобы порадовать глаз государя, в Оружейной палате сделали специальные, «подносные», написанные от руки экземпляры. Снабженные разными декорациями, они были вручены Федору Головину и самому Петру. Рукописный же оригинал получил Киприянов: ему надлежало осуществлять надзор за ее тиражированием в печатном виде. Предложенный Василием проект типографии, способной издавать гравированные листы, вызвал сочувствие государя, и дело двинулось. Монарх, кроме того, наделил его и правом надзора за всеми графическими продуктами, ходящими в старой столице. В 1706 году Василий бьет челом перед Петром: просит о разрешении книжной торговли. Он пишет: «В прошлом 1705 году майа с 30 числа, вашего величества повелением велено мне заводить против доносительных статей вновь типография гражданская на моих кошах ради тиснения и продажи разных ко гражданству потребных книг и листов против прочих европейских окрестных государств, и в тое типографию повелено мне забрать ради освидетельства которыя продаваемые на спаском мосту разных вещей изображения листы и у мастеров доски медныя и деревянныя, на которых те вышеизъявленныя вещи печатают, и ежели из оных вещей которыя несут в народ потребныя, тех изображеней не печатать и держать их до указу, а которыя потребные, за те доски и листы выдать по настоящей цене деньги, и печатать на них в той типографии, а продавать из единый библиотеки в ряды и по кресцах, и кроме б той типографии инде не печатать, а за труды от вашего величества пожалован я ради того заводу на три годы торговать теми вещьми безпошлинно, а впредь будущий вашему величеству давать десятствование с продажи всяких тисненных вещей ежегодно, и о том вышеписанном изъявлении указ в ратуше закреплен. Те мои доносительные статьи были изъявлены тогож 705 году в феврале князю Александру Даниловичу через господина генерал-майора Якова Вилимовича. Прошу вашего величества во еже бы повелено было на завод оного дела дать мне денег две тысящи рублев на время, которыя вашему величеству повинен я заплатить, исправясь после прешедших трех лет погодно вчетыре года, на год по пятьсот рублев кроме десятствования с продажи, потому что я иждивением маломочной, и оного всего без вашего подательства завесть невозможно, да библиотеку у Спасских ворот пристроить ради продажи вашею же государскою казною, и дать мне против повелительных статей свой великого государя указ впредь сподкреплением. Рочпись людем которыя должны быть у того дела ради правления правописанием и переводу с греческого и латинского диалектов, из латинской школы Петра Михайлова, да с Печатного двора чтеца Федора Герасимова ради правленияж правописанием и переводу с греческого диалекта». Есть вероятность, что Петру о пользе дела нашептывал Яков Вилимович Брюс. Без его протекции влияние главы Печатного двора – монополиста в графической сфере – и его руководителя, И. А. Мусина-Пушкина, сложно было бы преодолеть. Текст послания Киприянова Брюсу 1706 года говорит о противоречиях, накопленных между ним и Мусиным-Пушкиным: «Писанием употреблях по твоему надзирателству от посылке указа из Артиллерии в Монастырский приказ ради словоливца Михаила Ефремова к новосостоятельному типографскому заведению, который мог бы дело управить без трудности, и еще в том деле без него быть невозможно, которого боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин не отпускает на управление того дела, а кроме того Михаила еще на печатном дворе словоливцев трое останутся и токмо что новейшего завода управить не могут, якобы германской азбуки, нотных характиров и прочих, а порядочное дело все могут управить и опричь его Михаила в тиснении доходных книг на славенском диалекте. Также проведаючи, что по указу, противо доносительных статей у нас к тиснению нотному пению, еще же и иным книгам в указе изъявленным, которых книг до состоявшегося указу под надзрение Вашего превосходительства у него с прочими молю твою милость да невозбранная будет противо указных статей под надзирательством вашего превосходительства книгам печататися, а именно против статей Арифметики большия и малыя. Хронографцы, Лексиконы большия и малыя на разных диалектах с русским, грамматики на разных диалектах с русским же, и алвар, букварики латинословенские, книжицы докторские, и врачебные, математического учения книги, нотного пения, и иные многия гражданству приличествующие книги и всякие листы, с которых желаю да поволишь ваша милость отписать указом к боярину Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину дабы их не заводить кроми состоявшияся новыя типографии, такожде вышепомянутого словоливца Михаила Ефремова в ту новую типографию отослать».