Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники - Уилбур Смит

Объехав всю ограду, Четти поставил машину позади склада, рядом с небольшим помещением из того же рифленого асбеста, что и основное сооружение. Похоже, его соорудили недавно.

Едва лишь Сингх вышел из лимузина, как в носу у него защекотало от еле уловимого, но острого запаха из единственного небольшого окна этой постройки. На окне высоко над землей виднелась решетка с толстыми металлическими прутьями.

— Как сегодня зверь? — спросил Сингх, поглядывая на Чави.

— Она в маленькой клетке, как вы приказали, Mambo, — ответил Чави.

Несмотря на заверения охранника, Четти сначала заглянул в глазок на двери постройки и только потом вошел туда. Свет падал в помещение из единственного окна под потолком, и здесь было совсем темно, особенно после яркого дневного света на улице.

В сарае пахло очень сильно — тяжелым духом дикого зверя, чье злобное рычание послышалось вдруг из глубины полумрака, и Четти Сингх невольно попятился к двери.

— Ну надо же, — хмыкнул он, пытаясь хоть как-то скрыть свою нервозность и страх, — да мы сегодня прямо-таки рвем и мечем.

Гибкая тень животного неслышно передвигалась по клетке, и только золотые угольки глаз сверкали в темноте.

— Нанди, — умильно заговорил Сингх, — красавица ты моя.

Он назвал зверя в память матери короля Чака.

Сингх протянул руку к выключателю возле двери, и помещение залил холодный голубой свет лампы дневного освещения.

Леопард в клетке мгновенно отскочил от решетки к дальней стене, бросая на людей взгляды, полные лютой злобы. Устрашающе оскалившись, животное глухо урчало.

Эту огромную кошку свыше двух метров длиной, если мерить от носа до кончика хвоста, и весом не меньше шестидесяти килограммов привезли из лесов горных массивов Мланье. Пойманный старым колдуном в самом расцвете сил зверь в течение долгого времени наводил ужас на жителей многих деревушек, ютившихся на склонах горы, где животное резало и тащило не только скот, но и сторожевых собак. А незадолго до отлова дикая кошка жестоко задрала мальчика-пастуха, пытавшегося защитить свое стадо.

Леопарды африканских лесов гораздо темнее по окрасу животных саванн, и на шкуре Нанди угольно-черные пятна встречались столь часто, что кошка больше походила на пантеру. Она яростно стучала хвостом и не мигая глядела на вошедших. Ее ненависть к людям была почти осязаемой, как и тот густой запах, что окружал ее, наполняя собой тесное и душное помещение.

— Ты сердишься, да, Нанди? — заворковал Сингх, и дикая кошка оскалилась еще сильнее. Она очень хорошо знала этого человека. — Нет, ты недостаточно сердита, — решил Четти и потянулся за тычком, лежавшим на полке возле выключателя.

Леопард среагировал на его движение мгновенно. Зверь слишком хорошо был знаком с электрическим тычком, и в следующий же миг людей оглушил жуткий рык животного, заметавшегося по клетке в тщетной попытке спрятаться от предстоящих мучений. Там, где клетка прикреплялась к небольшой двери в стене склада, она резко сужалась, наподобие трубы, ширина и высота которой достаточна лишь для того, чтобы леопард мог пролезть в нее ползком.

Просунув между прутьями клетки тычок, прикрепленный к длинному алюминиевому шесту, Четти Сингх попробовал дотянуться до леопарда. Охваченная ужасом Нанди пыталась увернуться от страшного орудия, а Сингх, заливаясь смехом, наблюдал за дикими прыжками зверя, которого он стремился загнать в трубу.

Нанди кидалась на стенки клетки, готовая перегрызть Сингху горло, но в слепой ярости лишь кусала и царапала когтями толстые металлические прутья, ибо длинный шест позволял Четти держаться от зверя на вполне безопасном расстоянии.

— Бог ты мой! — весело воскликнул Сингх, легонько коснувшись шеи Нанди кончиком тычка. Из-под него тут же посыпались голубые электрические искры, и леопард, спасаясь от боли, кинулся в узкую трубу, служившую продолжением клетки.

В ту же секунду Четти опустил металлическую сетку, перекрывшую проход, и зверь оказался в западне. Нанди чуть не тыкалась носом в стену склада, но отступать было некуда, ибо задними лапами она упиралась в сетку. И повернуться зверь тоже не мог: клетка почти касалась головы Нанди. Теперь леопард оказался абсолютно беспомощен, и Сингх на минуту передал тычок Чави.

Он вернулся к столу у двери и, раскрутив короткий провод паяльника, воткнул вилку в розетку. Затем двинулся обратно к скрючившемуся в трубе леопарду. Просунув руку между прутьями, Сингх погладил Нанди по спине, по густому и шелковистому меху. Зверь, оскалившись, глухо урчал, напрасно напрягая мышцы своего прекрасного и сильного тела, чтобы избавиться от прикосновения этих страшных пальцев.

Сингх плюнул на раскаленный конец паяльника. Послышалось шипение, и слюна мгновенно испарилась. Удовлетворенно хмыкнув, Четти снова просунул руку между прутьями и ухватил леопарда за хвост. Высоко приподняв его, он поглядел на обнажившиеся гениталии зверя.

Охваченная лютой ненавистью, Нанди зашипела, яростно царапая цементный пол передними лапами. Она знала, какая ей предстоит пытка, и невероятными усилиями старалась опустить хвост и спрятать крайне чувствительные части своего тела.

— Помоги мне, — приказал Сингх, и Чави обеими руками ухватился за извивавшийся змеей хвост леопарда.

Сингх внимательно оглядывал розовевшую кожу гениталий, почти сплошь покрытую шрамами, в большинстве своем совсем свежими и еще не зажившими от недавних ожогов. Выставив паяльник перед собой, Сингх отыскивал глазами участок кожи, к которому можно было бы прикоснуться паяльником. Леопард, почувствовав жар от металла, инстинктивно сжался.

— Прижжем совсем крошечку, моя красавица, — снова заговорил Сингх. — Совсем чуточку, чтобы разозлить тебя как следует на случай прихода доктора Армстронга сегодня ночью.

Сингх отлично знал, что если леопарда специально не беспокоить, то он, в общем, не представляет для человека серьезной угрозы. В естественной среде леопард на человека не охотится, избегает встреч с ним и не пытается напасть. Однако раненый зверь, и в особенности тот, которому намеренно причинили боль, становится крайне опасным и превращается в одного из самых злобных диких африканских животных.

Четти Сингх дотронулся раскаленным железом до нежной ткани возле анального отверстия зверя. В помещении запахло горелой кожей и палеными волосами, Нанди завизжала от боли, беспомощно кусая прутья клетки.

Сингх осмотрел ожог. По опыту он знал, что в таком месте рана болела сильнее всего. Но заживала она в течение недели и не оставляла некрасивых следов на теле Нанди, позволяя зверю двигаться с прежней легкостью во время атаки.