После расставания. Вернуть Любовь - Мила Реброва

Глеба побыть с дочкой и поехать с тобой. Тогда бы он убедился в моей серьезности и уехал, – не понимая, откуда взялся этот бред в моей голове, проговорила я.

– Конечно уверен! Если ты уверена, что можешь оставить с ним дочь, поехали! – настаивал Сергей, подпитывая мою решимость. В том, что Глеб справится с Васей, я не сомневалась, ведь в поездке не раз оставляла его с ней, отправляясь с Ксюшей исследовать остров.

– Уверена, – кивнула я. – Подождешь меня? Я быстро.

– Давай, у нас еще есть время, – улыбнулся он мне, снова занимая свой пост на стуле, стоящем у окна.

Вернувшись в гостиную, я, пытаясь не поддаваться влиянию картины, что предстала перед моими глазами, и игнорировать ту нежность, которой делились друг с другом отец с дочкой, заговорила:

– Если хочешь, можешь остаться и побыть с ней. Мы вызвали няню, но я подумала, что раз ты тут… – безбожно врала я.

– Конечно, я с радостью побуду няней! – чуть ли не сквозь зубы проговорил Глеб после недолгого молчания, испепеляя меня взглядом.

– Отлично. Мы опаздываем, так что пойду одеваться, – пытаясь не стушеваться под его обжигающим взглядом, продолжала я свою игру.

Спроси меня кто, зачем я это делаю, я вряд ли нашлась бы с ответом. Наверное, во мне говорили обида и женское желание отомстить. Мне хотелось, чтобы Глеб ощутил на себе, каково это, когда тебя предают, предпочтя другого. Пусть увидит меня с другим и почувствует ту же боль, что переполняет меня и живет во мне!

Пусть это подло, незрело, пусть! Могу я хоть раз в жизни подумать о своих желаниях?! А именно сейчас я больше всего желаю его боли! И не важно, что та тоска, что застыла в его глазах, отдавалась во мне. Одной раной больше, одной меньше, какая разница, когда душа и так кровоточит?

Открыв шкаф и достав единственное нарядное платье, я выскользнула из комнаты, боясь передумать и впасть в истерику, требуя от него ответа. Хватит! Достаточно я унижалась за свою жизнь, пора наконец вспомнить о гордости!

Глава 13

– Всё хорошо? – спросил Сергей, грея машину. – Не хочешь поделиться?

Оставив Глеба с дочкой, мы ушли из квартиры, захватив торт, и с той самой минуты я была сама не своя, не понимая, что творю. Зачем только затеяла всё это, вместо того чтобы вести себя как взрослая женщина и поговорить?! Что за блажь пришла мне в голову?!

– Нет, не в порядке, – спрятала я лицо в руках, скрючиваясь на сиденье его огромного джипа. – Я, наверное, сошла с ума, затеяв этот спектакль!

– Мы все творим глупости, когда нам делают больно, – мягко произнес он, поглаживая меня по плечу. – Только скажи, и я вышвырну его из твоей квартиры.

– Спасибо, но лучше не надо, – издала я невольно смешок. – Я, пожалуй, пойду… – неуверенно протянула я.

– Еще чего! Никуда ты не пойдешь. Пусть побудет с дочкой, подумает. А ты проведешь вечер в приятной компании и остынешь, – не терпящим возражений тоном заявил Серёжа, начиная выруливать с парковки.

Он был не в курсе наших с Глебом отношений, знал только, что неделю назад я уехала после совместного отпуска, решив со всем покончить.

– Но…

– Пусть понервничает. Ты ведь сказала, что уверена в том, что его можно оставить с дочкой?

– Да, за это я не волнуюсь, – вздохнула я.

– Вот и расслабься. Поужинаем, послушаем хорошую музыку. Я говорил тебе, что моя мама – бывшая прима оперного театра? – спросил он.

– Нет, – пытаясь выбросить из головы Глеба и сосредоточиться на Сергее, повернулась я в его сторону.

– Да, мама у меня творческая личность. И на вечере будут такие же ценители искусства, как и она. Будем наслаждаться живой музыкой.

– Почему это звучит не как наслаждение, а как наказание? – с интересом спросила я.

– Ненавижу оперу, – улыбнулся он одним уголком губ. – Но маме об этом конечно же не скажешь. Они с отцом и так считают, что меня подменили в роддоме, – пошутил он.

Как же легко мне с ним было. Жаль, что он не Глеб…

***

Вечер действительно был интересным. И в других обстоятельствах я бы насладилась им в полной мере, но мысли о Глебе, находящемся в моей квартире, не давали покоя. Я только и делала, что думала о нем на протяжении всего ужина, а вместо арии, исполняемой мамой Сергея, внутри звучал его голос. Собственная зависимость от этого мужчины пугала, но я не могла с ней бороться. Не когда он рядом…

Глеб

– Какая же ты сладкая, – проворковал я, наблюдая за тем, как дочь с жадностью ест свою бутылочку, не спуская с меня глаз. Сходство с Мусей было невероятным, будто кто-то взял и просто срисовал дочку с нее. – И как я только мог держаться от тебя на расстоянии? – спросил я так, словно она могла понять и ответить.

Когда я только узнал о ее существовании, я был переполнен злостью и отчаянием. Все мысли были о том, как вернуть Марусю, и дочь отошла на второй план. Но после потери памяти, когда всё плохое забылось и мы смогли сблизиться, она стала частью меня, заполнив мое сердце любовью и заботой.

Только она и помогла мне сегодня не сорваться и отпустить Марусю. Хотя, видит бог, единственное желание было выкинуть отсюда этого мужика и запереть Мусю, заявив, что она никуда не пойдет. Что ее место рядом со мной, а не с этим…

– Вот придет твоя мама и отхватит по первое число, – пригрозил я, откладывая пустую бутылочку и поднимая дочку перед собой, чтобы срыгнула.

– Й-и-й! – задрыгала ножками малышка, улыбаясь мне. Было почти восемь часов, а учитывая, что ушла Муся в пять, пора бы уже вернуться. Невольные подозрения о том, что ошибся и Маруся действительно завела отношения с этим Сергеем, начали заполнять сердце, заставляя нервничать.

– Нет, Муся бы не стала… – выдохнул я, пытаясь сосредоточиться на малышке, что довольно прижалась ко мне, сытая и ленивая.

Решив