Босс с причудами (СИ) - Варвара Корсарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Родион вежливо спрашивает разрешения у других пациенток через дверь, и только потом заглядывает в палату.
Лицо Екатерины Анатольевны делается очень строгим:
— Родион! Где тебя носит!
— Привет, мама, — с крайне сдержанной нежностью здоровается Родион. — Как ты? Тебе лучше?
— Ну как мне может быть лучше! — теперь поток жалоб хлещет в сторону Родиона.
Он сочувственно кивает, его лицо полно нечеловеческого терпения.
— Почему ты так поздно приехал? Почему тебя дома не было?
— Я был у себя на складах, меня срочно вызвали на работу.
— В выходной день? Да что это за работа такая дурацкая! Давно говорила, брось свои глупости, иди к отцу работать, он тебе все условия создаст!
На щеке Родиона дергается жилка. Кажется, слышу скрип его зубов.
— Мама, сейчас не время для этих разговоров, — прерывает он ее. — Пожалуйста, слушайся врача. Завтра утром тебя перевезут в другую клинику.
— А почему не сегодня? Я что, должна ночевать в этом бедламе?! В одной палате со всеми этими людьми?! Здесь плохо пахнет!
— Мама! — предостерегающе говорит Родион.
— Что «мама»? Я уже тридцать шесть лет «мама», — отрезает она. — Все эти годы я учила своих сыновей говорить только правду. И сама говорю только правду. Имею право высказать мнение!
Бабушка с кровати у окна звучно говорит «Тьфу! Вот ведь халда честная какая!», встает и уходит, шаркая тапками. Другие пациентки бросают на маму Катю убийственные взгляды. Не исключено, что ночью они захотят устроить ей «темную».
К счастью, мама Ремезова переходит на обсуждение домашних дел. Ее увезли внезапно, она требует, чтобы Родион заехал к ним на квартиру и проверил, выключена ли плита и заперта ли дверь. Чтобы встретил завтра папу в аэропорту, позвонил брату, завез ее бумаги на работу и переделал кучу других ее поручений. Она не просит — она диктует и приказывает.
Родион кивает и незаметно косится на часы.
— Пожалуй, нам пора… — робко говорю я, правильно истолковав его взгляд.
— Вы и пяти минут тут не сидите, — возмущается мама и опять переходит на эмоциональную критику больничных порядков.
Я незаметно выскальзываю в коридор и звоню Родиону.
— Да! — слышу в трубке его голос с нотками отчаяния. Фоном тарахтит голос мамы Кати.
— Родион Романович, мне кажется, вас срочно вызывают на работу, — говорю я. — У вас в офисе вторжение инопланетян. Требуется ваше присутствие, чтобы установить с ними контакт.
— Да. Сейчас еду. Спасибо, что сообщили.
И в сторону, твердо:
— Мама, извини, но мне пора! Срочное дело.
Он выскакивает из палаты через минуту, весь красный и взмокший.
— Спасибо. Ты спасла меня.
— Можно, я не буду прощаться с твоей мамой?
— Можно. Я потом извинюсь за тебя.
Мы выходим на улицу, вдыхаем свежий весенний воздух, Родион говорит «Фуух!», трясет головой, усмехается и разводит руками.
— Ну да, она такая, — отвечает он на мой невысказанный вопрос. — Говорит, что думает, и всегда приказным тоном. С ней непросто.
— Ей сейчас плохо, она испугалась, — объясняю я и ему, и себе. — В такой ситуации сложно сдержать негативные эмоции. Прекрасно ее понимаю.
— Она всю жизнь такая. Но когда ей весело, она точно так же щедро делится хорошим настроением с окружающими. Поэтому мы с отцом и братом все-таки ее любим. Отец с ней отлично ладит, ну а мы с братом сбежали из дома сразу после школы. Маму Катю проще любить на расстоянии. Таня, спасибо, что поехала со мной.
— Не за что…
— Никогда так не отвечай на благодарность, — строго велит Родион. — Не принижай свои заслуги. Я растерялся, когда мне позвонили. Ты помогла мне собрать мозги в кучу. При тебе мама вела себя лучше, чем обычно. Мне было проще. Постой… Посидим немного на скамейке? Вечер чудесный.
* * *
Мы садимся на скамью под цветущей яблоней. Родион закладывает руки за голову, откидывается на спинку и подставляет лицо солнцу.
Я замечаю, что он осунулся, приобрел интересную бледность, под глазами темные круги. И он какой-то невеселый. Таким я его еще ни разу не видела.
У Ремезова был тяжелый день, а до этого всю неделю на него сыпались мелкие неприятности.
Однако он не раскис. Мне понравилось, как Родион держался со своей мамой. Не спорил с ней, не психовал, но и не потакал ее характеру. Заботился, но не прогибался.
Говорят, мужчина будет обращаться со своей женщиной так, как он обращается со своей мамой.
Он поворачивает ко мне голову, наши глаза встречаются, и на миг у меня возникает чувство, что в его взгляде промелькнул настоящей Ремезов. Шебутной, надежный и проницательный парень Родик, который до этого момента прятался под маской язвительного, властного шефа-самодура.
У меня к горлу вдруг подкатывает комок.
— Как у тебя дела? — спрашиваю внезапно. — Ты решил проблему с твоим другом, который тебя кинул?
Родион улыбается — но невесело, уголком губ.
— Да, решил. Начал так, как ты посоветовала — поговорил. Напомнил ему о годах дружбы, обо всем, через что мы прошли. Спросил, что им двигало.
— И… что?
Он выразительно пожимает плечами.
— А с Валерией как?
— С ней все прекрасно. Звонил ей вчера по делу, она сообщила, что не сможет срочно заняться моим заказом, потому что ей нужно на первый урок танцев на пилоне.
— Ты не думаешь… попробовать… построить с ней отношения заново?
Он отрицательно качает головой.
— Я ей не нужен.
— Не расстраивайся, — утешаю его. — Это не потому, что ты для нее недостаточно хорош. Она просто лучше узнала себя. Дай ей время. Покажи ей, что она тебе нужна.
Родион смотрит на меня внимательно и задает внезапный вопрос:
— Таня, как ты думаешь, что больше всего нужно мужчине от женщины?
— Секса и чтобы вами восхищались, — отвечаю не задумываясь.
— Ну да. Но есть еще одна вещь. Очень важная.
— Какая?
— Нам порой нужно, чтобы нас выслушали. Не осуждали, не советовали, не восхищались. Просто выслушали. Обняли — без всякого эротического подтекста — и сказали, что все будет хорошо и в нас верят.
— Это всем нужно, — улыбаюсь я. А потом, повинуясь порыву, придвигаюсь ближе, обхватываю его руками и говорю:
— Родион, с тобой совершенно точно все будет хорошо. Я тебя недолго знаю, но вижу, что ты такой человек, который всегда справляется. Честно-честно! Я это не просто так говорю, чтобы утешить. Ты крутой мужик. И с мамой твоей все будет хорошо. Она уже вон какая бодрая, с соседками по палате воюет! И с Валерией все будет хорошо. Вы останетесь друзьями,
