Босс с причудами (СИ) - Варвара Корсарова

минут, но за это время Екатерина Анатольевна успевает вывалить на меня тонны жалоб и категорических суждений.

Родион вежливо спрашивает разрешения у других пациенток через дверь, и только потом заглядывает в палату.

Лицо Екатерины Анатольевны делается очень строгим:

— Родион! Где тебя носит!

— Привет, мама, — с крайне сдержанной нежностью здоровается Родион. — Как ты? Тебе лучше?

— Ну как мне может быть лучше! — теперь поток жалоб хлещет в сторону Родиона.

Он сочувственно кивает, его лицо полно нечеловеческого терпения.

— Почему ты так поздно приехал? Почему тебя дома не было?

— Я был у себя на складах, меня срочно вызвали на работу.

— В выходной день? Да что это за работа такая дурацкая! Давно говорила, брось свои глупости, иди к отцу работать, он тебе все условия создаст!

На щеке Родиона дергается жилка. Кажется, слышу скрип его зубов.

— Мама, сейчас не время для этих разговоров, — прерывает он ее. — Пожалуйста, слушайся врача. Завтра утром тебя перевезут в другую клинику.

— А почему не сегодня? Я что, должна ночевать в этом бедламе?! В одной палате со всеми этими людьми?! Здесь плохо пахнет!

— Мама! — предостерегающе говорит Родион.

— Что «мама»? Я уже тридцать шесть лет «мама», — отрезает она. — Все эти годы я учила своих сыновей говорить только правду. И сама говорю только правду. Имею право высказать мнение!

Бабушка с кровати у окна звучно говорит «Тьфу! Вот ведь халда честная какая!», встает и уходит, шаркая тапками. Другие пациентки бросают на маму Катю убийственные взгляды. Не исключено, что ночью они захотят устроить ей «темную».

К счастью, мама Ремезова переходит на обсуждение домашних дел. Ее увезли внезапно, она требует, чтобы Родион заехал к ним на квартиру и проверил, выключена ли плита и заперта ли дверь. Чтобы встретил завтра папу в аэропорту, позвонил брату, завез ее бумаги на работу и переделал кучу других ее поручений. Она не просит — она диктует и приказывает.

Родион кивает и незаметно косится на часы.

— Пожалуй, нам пора… — робко говорю я, правильно истолковав его взгляд.

— Вы и пяти минут тут не сидите, — возмущается мама и опять переходит на эмоциональную критику больничных порядков.

Я незаметно выскальзываю в коридор и звоню Родиону.

— Да! — слышу в трубке его голос с нотками отчаяния. Фоном тарахтит голос мамы Кати.

— Родион Романович, мне кажется, вас срочно вызывают на работу, — говорю я. — У вас в офисе вторжение инопланетян. Требуется ваше присутствие, чтобы установить с ними контакт.

— Да. Сейчас еду. Спасибо, что сообщили.

И в сторону, твердо:

— Мама, извини, но мне пора! Срочное дело.

Он выскакивает из палаты через минуту, весь красный и взмокший.

— Спасибо. Ты спасла меня.

— Можно, я не буду прощаться с твоей мамой?

— Можно. Я потом извинюсь за тебя.

Мы выходим на улицу, вдыхаем свежий весенний воздух, Родион говорит «Фуух!», трясет головой, усмехается и разводит руками.

— Ну да, она такая, — отвечает он на мой невысказанный вопрос. — Говорит, что думает, и всегда приказным тоном. С ней непросто.

— Ей сейчас плохо, она испугалась, — объясняю я и ему, и себе. — В такой ситуации сложно сдержать негативные эмоции. Прекрасно ее понимаю.

— Она всю жизнь такая. Но когда ей весело, она точно так же щедро делится хорошим настроением с окружающими. Поэтому мы с отцом и братом все-таки ее любим. Отец с ней отлично ладит, ну а мы с братом сбежали из дома сразу после школы. Маму Катю проще любить на расстоянии. Таня, спасибо, что поехала со мной.

— Не за что…

— Никогда так не отвечай на благодарность, — строго велит Родион. — Не принижай свои заслуги. Я растерялся, когда мне позвонили. Ты помогла мне собрать мозги в кучу. При тебе мама вела себя лучше, чем обычно. Мне было проще. Постой… Посидим немного на скамейке? Вечер чудесный.

* * *

Мы садимся на скамью под цветущей яблоней. Родион закладывает руки за голову, откидывается на спинку и подставляет лицо солнцу.

Я замечаю, что он осунулся, приобрел интересную бледность, под глазами темные круги. И он какой-то невеселый. Таким я его еще ни разу не видела.

У Ремезова был тяжелый день, а до этого всю неделю на него сыпались мелкие неприятности.

Однако он не раскис. Мне понравилось, как Родион держался со своей мамой. Не спорил с ней, не психовал, но и не потакал ее характеру. Заботился, но не прогибался.

Говорят, мужчина будет обращаться со своей женщиной так, как он обращается со своей мамой.

Он поворачивает ко мне голову, наши глаза встречаются, и на миг у меня возникает чувство, что в его взгляде промелькнул настоящей Ремезов. Шебутной, надежный и проницательный парень Родик, который до этого момента прятался под маской язвительного, властного шефа-самодура.

У меня к горлу вдруг подкатывает комок.

— Как у тебя дела? — спрашиваю внезапно. — Ты решил проблему с твоим другом, который тебя кинул?

Родион улыбается — но невесело, уголком губ.

— Да, решил. Начал так, как ты посоветовала — поговорил. Напомнил ему о годах дружбы, обо всем, через что мы прошли. Спросил, что им двигало.

— И… что?

Он выразительно пожимает плечами.

— А с Валерией как?

— С ней все прекрасно. Звонил ей вчера по делу, она сообщила, что не сможет срочно заняться моим заказом, потому что ей нужно на первый урок танцев на пилоне.

— Ты не думаешь… попробовать… построить с ней отношения заново?

Он отрицательно качает головой.

— Я ей не нужен.

— Не расстраивайся, — утешаю его. — Это не потому, что ты для нее недостаточно хорош. Она просто лучше узнала себя. Дай ей время. Покажи ей, что она тебе нужна.

Родион смотрит на меня внимательно и задает внезапный вопрос:

— Таня, как ты думаешь, что больше всего нужно мужчине от женщины?

— Секса и чтобы вами восхищались, — отвечаю не задумываясь.

— Ну да. Но есть еще одна вещь. Очень важная.

— Какая?

— Нам порой нужно, чтобы нас выслушали. Не осуждали, не советовали, не восхищались. Просто выслушали. Обняли — без всякого эротического подтекста — и сказали, что все будет хорошо и в нас верят.

— Это всем нужно, — улыбаюсь я. А потом, повинуясь порыву, придвигаюсь ближе, обхватываю его руками и говорю:

— Родион, с тобой совершенно точно все будет хорошо. Я тебя недолго знаю, но вижу, что ты такой человек, который всегда справляется. Честно-честно! Я это не просто так говорю, чтобы утешить. Ты крутой мужик. И с мамой твоей все будет хорошо. Она уже вон какая бодрая, с соседками по палате воюет! И с Валерией все будет хорошо. Вы останетесь друзьями,