Мужья на сдачу, или Центр их Равновесия (СИ) - Руш Диана

Пока я недоверчиво трогала её рукой, снова поражаясь тому, на что способна магия, мой дракон решил, что достаточно ждал, давая мне к себе привыкнуть, и просто потянул за лодыжку, роняя спиной в объятия своей магии.

Ориентация в пространстве сменилась так быстро, что я успела лишь судорожно вдохнуть, а затем хрипло простонать, когда жадные губы мужа влажно, сильно, до лёгкой боли втянули мой тугой сосок, посасывая, покусывая, нежа в горячем плену. Второй рукой Шан жадно смял мою грудь, иногда забываясь и срываясь на торопливые, чуть болезненные прикосновения.

Бедром я ощущала, как пульсирует, подрагивает от нетерпения его мощный, длинный член, зажатый между нашими телами. Воздух, до предела насыщенный ароматом нашего возбуждения, дрожал от тихих, прерывистых стонов и невнятного шёпота, что шуршащими шорохами звучал у меня в ушах.

Казалось, что ещё мгновение - и я просто взорвусь от этих невинных ласк. От ощущения твёрдых, уверенных губ и бережно-острых зубов на своих сосках, от того, как Шан мучительно-медленно скользил пальцами по моему лону, раздвигая нежные складки и с нажимом размазывая мою влагу по пылающей плоти. Испытывая своё и моё терпение на прочность. Возводя возбуждение почти в абсолют. Когда от желания трудно дышать, когда тело горит так сильно, а невидимая пружина взведена так туго, что до взрыва не хватает лишь крохотного толчка, одного поцелуя, торопливого касания…

И, словно почувствовав эту грань, дракон нетерпеливо рыкнул, отрываясь от моей груди. Заглянул в мои затуманенные страстью и желанием глаза, а затем одним уверенным движением скользнул вниз, широко разводя мои бёдра руками и рывком забрасывая ноги к себе на плечи. Впился тёмным, нечитаемым взглядом в пульсирующую промежность, и на его губах промелькнула порочная, предвкушающая усмешка.

Мои щёки обдало удушающим жаром, а из груди вырвался сдавленный полувсхлип, когда Шан резко склонился ещё ниже, делая жадный вдох, а затем мучительно медленно провёл языком по влажным лепесткам, с жёстким нажимом раздвигая их и проникая глубже. Достигнув влажной горошинки, он резко втянул её в себя, и я громко, надрывно застонала, впиваясь пальцами в прозрачное ложе.

Была ли наша связь тому виной, или Шан просто имел огромный опыт, но он точно знал, что нужно делать, где надавить или слегка прикусить, как приласкать, чтобы я исступлённо сгорала в огне, захлёбываясь стонами и надрывными криками. Он резко погружал язык в мою жаркую глубину, едва ли не с урчанием слизывал им соки, ударял по возбуждённому комочку плоти или втягивал его в себя, резко погружая внутрь сразу два пальца. А я металась по нашему ложу, молила прекратить эту пытку или, наоборот, ни за что не останавливаться, и стонала. До хрипов, до чёрных мушек перед глазами, до сорванного голоса!

Когда до падения в бездну остался лишь миг, мой дракон резко отстранился, заставив меня разочарованно застонать  и всхлипнуть от обиды и нетерпения. На его губах расцвела понимающая усмешка, и мне тут же захотелось его ударить, но это желание взорвалось месте со мной, когда он резко, выбивая весь воздух из лёгких, заполнил меня собой одним слитным движением.

Мир завертелся и потемнел у меня перед глазами, разлетаясь осколками непередаваемых ощущений и эмоций. Мои стеночки пульсировали и сжимались вокруг толстого члена мужа, что растянул меня слишком сильно, проник так глубоко, что, казалось, вот-вот проткнёт насквозь. Но вместо тянущей боли я испытывала лишь мучительное удовольствие, на грани, на краю пропасти, в которую он снова меня сбросил, начав двигаться длинными, резкими толчками. Наполняя меня до предела, меняя угол наклона и безжалостно вбиваясь глубже, быстрее, сильнее.

Он впивался железными пальцами в мои бёдра, чуть надавливал ладонью на живот, усиливая ощущения, а я стонала, кусала губы и цеплялась руками за его запястья, стараясь обрести равновесие в этой сумасшедшей буре прикосновений и жёстких движений. Жар лавой растекался по телу, плавил мышцы и хрупкие кости, превращая меня в дрожащий комок оголённых нервов.

Я охнула, когда Шан рывком перевернул меня на колени, вынуждая опереться на локти и опустить голову. Его рука скользнула по моим волосам, сжимая влажные пряди, а затем он сорвался в такой сумасшедший темп, что в моей голове не осталось ни единой мысли.

Лишь вспышки острого удовольствия проносились по телу, да отблески скатывающихся вниз золотых монет цепляли мой потерянный взгляд. В миг, когда муж наполнил меня последним, самым длинным движением, содрогаясь и пульсируя глубоко внутри, я взорвалась так сильно, полностью теряя себя в сокрушительном оргазме, что практически не почувствовала, когда острые зубы впились в основание моей шеи, став метку и навсегда закрепляя нашу брачную связь.

- Я всё, - хрипло простонала я, всем телом растекаясь по прозрачному ложу и не представляя, как донести до Шангаара, что больше ни на какие подвиги не способна. - Меня не кантовать, при пожаре выносить первой…

А затем отрубилась под хриплый смех мужа, что аккуратно улёгся рядом, укладывая меня к себе на плечо.

54. Аршар

Аршар Ишту

Внутри всё просто полыхало от злости. И я не знал, на кого злился больше - на себя или на эту маленькую наивную иномирянку, что умудрилась дать нам надежду и свободу, но ещё раньше - привязать нас к себе невидимыми путами. Нет, она не использовала магию или ритуалы, не давила, не выдавала желаемое за действительное. Но при этом каким-то непостижимым образом проникла под кожу, занозой впилась в душу, вызывая жгучий интерес, желание быть рядом, оберегать, узнавать, так ли она добра и чиста, по сравнению с нашими женщинами, как пытается казаться. Узнал… Был ли я этому рад? Однозначно - нет.

Первоначально я подумал, что легко справлюсь с неопытной девчонкой. Подчиню себе её сознание, заставлю сделать всё, что мне нужно, воспользуюсь, как доступным ресурсом для достижения своих целей. Даже клятву ей дал. Что такое десять лет в масштабах нашей условно бессмертной жизни? Одно долгое мгновение. Да и с охраной проблем не должно было быть. Это как беречь очень выгодное вложение. Сначала бесполезно, но зато потом какой результат!

Так я считал, и как же ошибался. Изучив память Марьяны вдоль и поперёк я неожиданно понял, как сильно она отличается от нас. Не только мышлением и поведением, но и своими моральными ценностями, понятиями добра и зла, принципами. Неожиданно оказалось, что рядом с ней я не чувствую себя рабом, наоборот, осознаю себя простым мужчиной. Это было новое, непонятное и… на удивление потрясающее ощущение. Даже перепалки с ней не напрягали, а лишь вызывали затаённую улыбку, которую, впрочем, я не демонстрировал, чтобы не обидеть свою Госпожу. Смешно, но я впервые не чувствовал себя ущемлённым рядом с женщиной, которая была выше меня по статусу в данный момент. Не опасался подлости, удара в спину, предательства. Даже защищал её абсолютно добровольно. Её и её мужей. И использовать её уже не мог. Да и не хотел.

Лишь одно омрачало мне существование рядом с женщиной, которая по-настоящему дарила надежду, свой свет и искренние эмоции всем нам. Моя семья. Дочь и жена. Хотя, можно ли так назвать ту, что предала и продала меня, стремясь занять моё место?

Сравнивая Ирму и Марьяну, я всё больше понимал, как был слеп, долгое время считая свою жену если не лучшей, то вполне приятной женщиной. Наакхи не могут читать своих супругов, а Ирма прекрасно маскировала лицемерие, зависть и властолюбие за маской заботы, интереса к моим делам и любви с лёгким привкусом ревности, придававшей нашим отношениям острой перчинки.

Когда-то я думал, что мне повезло. Заключил политически выгодный брак с представительницей высшего сословия Сенайры* и нашёл в ней понимающую, умную супругу, жизнь с которой не была невыносимой. Оказалось же, что Ирма и её родственники планировали моё устранение с самого начала. Именно для этого она и втиралась ко мне в доверие, чтобы я позволил ей вникать в мои дела, наравне со мной править Лейсаром. Проклятье, да она даже дочь родила, чтобы было проще мной манипулировать.