Лучшее (сборник) - Роман Трахтенберг

Правда, встреча все откладывалась. Срака не успевала поймать момент, когда я приезжаю в Питер. Или не спешила ловить. Разве ее разберешь.

– А может, я приеду к тебе в Москву? Я все равно собиралась туда на денек, – как-то по телефону спросила она.

– Приезжай, я сейчас один… Если ты на денек.

Следующий звонок от нее раздался в шесть утра:

«Запиши номер поезда и вагон, – перекрикивая стук колес, кричала Срака. – Я через час в Москве». – «Запиши адрес, сама доберешься».

Неужели я бы поперся ее встречать?! С ума сошла. И продиктовав ей адрес, снова уснул до следующего звонка – уже в дверь. Открыл и… оторопел. Куколка заявилась с огромным чемоданом!

– Ты же сказала, что всего на денек.

– Да… Ну или на два. Какая разница, знаешь (тут Срака выдала что-то невиданное), самое главное – мы снова вместе.

«Мы?!» – В полном недоумении я задумался над этим «мы». То есть я плюс девица, которая шесть лет никак не давала о себе знать и совсем не интересовалась мною, да на которую и мне было насрать. Вообще-то она говорила, что едет в Москву по своим делам, а не ради меня. «Мы снова вместе»…гм-мм???

А она уже проскользнула в дверь, ловко втянув за собой тяжеленный баул, и тут же стала снимать с себя зимнее пальтишко. Которое – Бог мой! – носила еще семь лет назад. Неужели за годы бл…ва ничего не нажила? Скорее, все профукала, будучи уверенной, что всегда найдет богатого лоха.

Ну, а мне, впрочем, в такую рань все равно не хотелось разбираться в подробностях чужой биографии, и я отправился досыпать. Нежданно свалившееся на мою голову сокровище приняло душ и тоже полезло под одеяло. Заметьте, не я это предложил….А бывшая танцовщица, между прочим, потяжелела. Ее роскошная жопа, и в годы юности своей хозяйки ведшая отдельное существование, нынче просто отвисла. На бедрах появились растяжки. Да, обратно на работу в танцовщицы ее уже и не позовешь. Только если переспать по старой памяти.

Проснулся я к обеду (которого, правда, так и не дождался) и отправился умываться. В ванной Срака уже по-хозяйски расставила свою дешевую косметику. Видимо, оглядевшись вокруг и поняв, что женщиной в доме (заметьте, не бедном) не пахнет, она решила, что и тут ей может подвернуться шанс – так зачем упускать. Правда, и от имеющихся у нее первоначальных планов она явно отказываться не собиралась. Пока я чистил зубы, ее мобильник звонил два раза. Она хватала его и выбегала в другую комнату пошептаться. Параллельно накрашивая мордашку, словно собиралась сегодня посетить конкурс красоты для отставных. Наконец, она закончила наряжаться и сказала, что «пойдет погулять по городу. Ей очень хочется Третьяковку посмотреть». Понимая и разделяя ее глубокую любовь к искусству, я все-таки решил расставить точки над i.

– Слушай, если у тебя в Москве мужик, но ты стесняешься заявиться к нему сразу с чемоданом, ты так и скажи. Я все равно тебе разрешу переночевать пару дней или оставить здесь вещи.

– Как ты можешь такое думать! Я же сказала, что просто давно хотела тебя увидеть, – воскликнула она. – Неужели я могу так обманывать?

– Ты еще и не так можешь! – пришлось мне напомнить ей об этом.

– Рома, перестань. Я решила, что хочу быть только с тобой! Вспомни, какая у нас была любовь!

– Помню… Как ты наставила мне рога. А кстати, где тот наш общий друг – твой мужик?

– Ах… Ну, в общем, он давно в прошлом. Да и не было у меня с ним ничего. Он меня просто подвозил. А потом мы с ним просто жили четыре года. Я люблю тебя одного. Вот сейчас только схожу в… в Третьяковку. И вернусь!

Еще раз глянув в зеркало и поправив перышки, птичка вылетела в подъезд, где ее мобильный снова нетерпеливо зазвенел.

…Как вы уже, наверное, догадались, я в этот период жил один. Делать мне особо было нечего, а этот внезапный визит обещал некоторое разнообразие в жизни: лекарство от скуки. Интересно же посмотреть, как она на этот раз будет выкручиваться, когда ее поймают на двойной игре. Ну если она вдруг не врет – и правда пошла в Третьяковку, – тем более ужасно интересно посмотреть на такое невиданное чудо!

Раскаявшаяся грешница, кажется, такая, была в истории только одна, Мария Магдалина. Она была единственная – потому и прославилась! Народ просто обалдел. Кто в такое мог поверить?

…

Срака не стала потрясать человечество.

Так что чуда я не увидел. Нынче чудеса редки.

Девочка продержалась паинькой ровно день.

На второй день обнаружилось, что парень у нее в Москве все-таки есть. Правда, «он просто старинный друг и не более».

– Ага. А ему ты про меня то же самое говоришь? – поинтересовался я у Сраки, когда после секса валялся с ней в постели.

– Нет, Рома! Я же сказала тебе, что ты мне дороже всех, – она чмокнула меня и… снова засобиралась, видимо, в Пушкинский музей.

На третий день ее пребывания ко мне заехали старинные питерские друзья, и мы устроили пьянку. Махнув вискаря, Срака неожиданно раздухарилась. Слово за слово – она пообещала им, что немедленно станцует стриптиз: «Если вы мне заплатите». – «Как же это, ты приехала к Роме, клянешься ему в любви и уже готова раздеться перед нами?» – подкалывали они. Ведь у нормальных людей такое поведение ничего кроме недоумения не вызывает. «Только за деньги!» – Дурное создание еще считало нужным это уточнить. Но, вскоре поняв, что компания просто издевается над ней, она устроила нам всем истерику. Оказалось, это мы все плохие и «совсем не так ее поняли», а она, может, вообще всегда любила только меня…

Правда, на следующий вечер она снова улизнула из дома и на этот раз… гуляла до упора. Мне самому пришлось собрать в чемодан все ее вещички, чтобы сразу выдать их ей, как только она появится. В половине восьмого утра, осторожно открыв дверь ключом, который я сам ей дал… получила от меня чемодан в руки.

А на что еще она рассчитывала?!

Ситуация дошла до полного абсурда. До настоящего кретинизма. Жить у меня. Крутить мозги и мне, и своему парню, который наверняка уверен, что мы с ней «только друзья» (для убедительности она могла наплести, что я живу с бабой), а к друзьям все равно, во сколько возвращаться. Ночью, утром…

В общем-то я сам дал этой ситуации дойти до предела. До маразма. Интересно же посмотреть, как себя будет вести охотница за двумя зайцами. Ведь должен наступить момент, когда надо выбрать, – ну ведь не разорвешься же! Ан нет.

Конечно, нормальный человек сразу бы ее выставил. Но я тогда уже работал над этим трактатом, увлекся, и мне было любопытно, что будет, если дать такой вот волю? Так что не судите строго – это был просто творческий эксперимент.

Поэкспериментировал.

Мои питерские друзья, наблюдавшие за этой удивительной картиной, поспорили со мной, что точно так же через шесть лет в моей квартире с чемоданчиком поношенных вещей, купленных еще мною, нарисуется Киска. С парой золотых колечек, уцелевших из той бездны, что пропала в ломбардах. Театрально заломит руки и воскликнет, что любила только меня! Все остальное, ах, было горькой ошибкой!