Из Тьмы. Арка 4 (СИ) - "Добродел"

Эрис расстроенно выдохнула и всё-таки вцепилась ладонями в куртку. Она же хочет помочь! Почему на неё сначала смотрели с неприязнью и настороженностью, а теперь со страхом?! Неужели Сюра был прав, когда нелицеприятно отзывался о безмозглом мужичье, с которым бесполезно разговаривать?! Нет! Она ведь путешествовала с артистами, и пускай они в итоге расстались на неприятной ноте, но до того она ведь прекрасно общалась не только с дядей! Были же Робби, вредная Падма с братом, спокойный силач Гарт…

Она обязана найти с этими людьми общий язык!

* * *

Ближе к вечеру, после посещения ещё нескольких деревень (закончившегося, впрочем, как под копирку), возвращаясь в городок, откуда их завтра заберёт Сюра, понурая блондинка спросила спутника:

— Скажи, Айрон, почему все эти люди такие неприветливые?

— А с чего им делаться радушными, госпожа? В здешних местах ничего хорошего от власти сроду не видали. Полиция, сборщики налогов, знатные господа или разбойники — крестьянам всё одно.

— Айрон! — надулась блондинка. — Я ведь просила называть меня по имени! Ты теперь один из Дикой Охоты, с собственным тейгу, как у меня и у Сюры.

Пускай мужчина и происходил из простонародья, потом и кровью добившись чина морского офицера, а также статуса, сопоставимого лишь с низшим дворянством, а оттого давно привык к высокомерному отношению со стороны более родовитых коллег и даже считал это правильным, но Эрис искренне полагала, что в небольшом отряде из тейгуюзеров не место разделению по сословному признаку. Девушка пыталась продавить свою позицию, перевоспитывая мужчин Дикой Охоты, но пока выходило с переменным успехом. И не в последнюю очередь из-за сопротивления со стороны самих «воспитуемых».

Сюра был не то чтобы против, но… он вытащил Айрона из камеры смертников, где тот сидел после убийства начальника порта, сотрудничавшего с пиратами, после чего сын премьер-министра сразу (и на вкус Эрис — излишне жёстко) расставил акценты, рассказав новому члену отряда, что ему грозит в случае неподчинения или предательства. Айрон и так робел перед столичными высокородными, а после угроз Сюры и вовсе старался лишний раз не привлекать к себе внимания, что, как видела девушка, тешило самолюбие главы их небольшой, но сильной группы. Также она видела и то, что угрозы её друга в адрес новичка не то, чтобы совсем несерьёзны, но в большей степени призваны произвести впечатление как на самого Айрона, так и на неудавшуюся певицу.

Глупые игры взрослых мальчишек!

— Не привык ещё, — буркнул уже почти сорокалетний мужчина.

— Ладно, но ты привыкай, — солнечно, пусть и немного устало, улыбнулась его молодая спутница. — И не обращай внимания на выпады Сюры. Он не злой, просто колючий.

Ещё с пару сотен метров они проехали молча, но потом Эрис решила продолжить прошлую тему.

— Ты ведь жил где-то недалеко отсюда? Скажи, почему рыбаки такие бедные? Я читала, что северо-восточное побережье почти такое же богатое, как юго-восточное до мятежа. Разве люди здесь не должны жить лучше?

— Не простые рыбаки и землепашцы, — хмыкнул владелец лунного клинка Шамшир, прошлого хозяина которого (вместе с его пиратской командой) уничтожила Дикая Охота. — Лучше живут Мизуна и те, кто кормится с портов и морской торговли. Вы с лордом Сюрой много путешествовали, но всё больше по крупным городам. И ты теперь, верно, думаешь, будто вся Империя живет так же, как твоя родная Столица? Каменные города, мощеные дороги, фонтаны всякие со статуями? Забудь! Такое можно увидеть лишь в нескольких центральных городах провинций, да и то местами. А в других краях всё, как в тех рыбацких сёлах. И везде в мире так: серость, нищета и полуголодная жизнь…

Мужчина замолчал, о чём-то задумавшись, и Эрис, боясь вспугнуть миг откровенности, тактично не стала прерывать его своими вопросами.

— Вы, госпожа, — заметив, как собеседница недовольно засопела, Айрон поправился, — то есть, ты, Эрис, верно, знаешь, что я десять лет отслужил во флоте, а потом командовал контрабордажниками «Принцессы Морей», большого торгового судна. Наш капитан был рисковым малым, частенько пускался в авантюры. Но почти всегда он выходил с прибытком для себя и всех нас… пока эта продажная… — мужчине пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сдержать грязные ругательства, — отрыжка осьминога не продала «Принцессу» пиратам! — сплюнув под копыта своего коня, Айрон некоторое время ехал молча, стараясь подавить бушующие внутри эмоции. Наконец, глубоко вздохнув и бросив взгляд на облака, он продолжил:

— Где нас только не носило… — мужчина снова вздохнул. — И знаешь что? Рыбак северных племён всю жизнь пьёт вонючую бражку и питается селёдкой с водорослями, а по большим праздникам закусывает бараньей требухой. И наш Имперский рыбак из вон той, — мужчина махнул в сторону виднеющегося на горизонте поселения, — деревушки свою жизнь проживает точно так же. И рыбак у западников. Какая меж ними разница? Да почитай — никакой! Если не считать того, что одни платят налоги своим вождям, а другие — Императору. Они даже говорят почти на одном языке! Различия есть, но мало, кроме как у совсем уж тёмных дикарей.

Мужчина, вспомнив о чём-то, внезапно покривился и сплюнул. Потом продолжил:

— А чего говорить не хотят… По тебе сразу видно — столичная штучка, а местные столичных почитают за пиявок, что с них соки тянут: дай волю — всех передавят. — Эрис вскинулась, но Айрон поднял руку, прося дать закончить. — Они неправы, но понять их можно: крестьянин, живущий у западного тракта, и мясо ест каждую неделю, а не по большим праздникам, и пива себе может позволить попить в таверне, и дочке приданое собрать. А здесь есть старики, что за всю жизнь и серебрухи не видели: обменом живут. Налоги — и те снедью платят: возами с вяленой рыбой да бочками с сельдью.

— И что так совсем везде? Значит, я только зря просила Сюру нас перенести и отняла у тебя время? — поникла девушка.

— У этих ничего ещё, — "утешил" мужчина, — вот у откупных совсем худо. А что съездили, так не зря, а какой-никакой опыт. Сама ж хотела посмотреть, что да как, верно?

— Да, ты прав, Айрон. Знаешь, одна моя подруга рассказывала о схожих вещах, но я ей не очень верила, думала, она преувеличивает. Мы даже дискутировали на счёт дворянских вольностей и привилегий. Она утверждала, что аристократы, которые не занимаются своей землёй — недостойны владения ею, а я называла её взгляды слишком радикальными. Но отдавать землю, заработанную кровью предков, на поругание презренных торгашей самого худшего сорта? Не понимаю. Как откупщики вообще могут запрещать голодающим рыбакам питаться дарами моря?! — блондинка всплеснула руками. — Или ты тоже преувеличиваешь? — Эрис подозрительно сощурила зелёные глаза.

— Обычное дело, — заявил Айрон, пожав плечами. — Посадят учётчика с парой дуболомов, а тот смотрит, чтоб всё добытое отправляли на заготовку. Кто утаит — на правёж. Коль желаешь потешить брюхо — ешь сырую рыбку прямо в лодке, да чтоб не видел никто. Если желаете, можем завтра заехать посмотреть на откупных.

— Не нужно, — девушка энергично мотнула головой. — Мне пока хватит… опыта и впечатлений. И перестань сбиваться на «вы», Айрон!

Моряк покивал и в очередной раз пообещал, что больше не будет, а Эрис мысленно отметила, что сейчас он намного более открыт и искренен, чем ещё неделю назад. Ничего, пройдёт ещё немного времени — и они станут настоящей командой!

Касательно дворян и их отношения к своим вотчинам и данникам: девушка признала мнение Сюры и Куроме о том, что некоторые старые рода успели выродиться и имеют больше, чем заслуживают. Земли Империи должны принадлежать тем, кто готов их защищать и обустраивать, а не тем, кто их разоряет, тем самым настраивая население на бунт и сотрудничество с предателями и преступниками!

* * *

Шли дни — и вот, наконец, подготовка к сражению с гигантской многоножкой, чья активность нервировала всех находящихся в зоне её досягаемости лордов, вышла на финальную прямую. Однако скорый бой пришлось ненадолго отложить: нам в лагерь доставили послание (на самом деле целую пачку) от наместника, который настойчиво приглашал меня в свой дворец для обсуждения неких крайне важных дел.