Клеймор - Андрей Романов

— Я уже поняла, но ты не отвлекайся, так сколько?

— Не знаю, нам о таких подробностях не говорили, но не много, чуть больше десятка, а потом они стали слишком быстро пробуждаться…

— А теперь припомни, как часто воительницы только на твоей памяти встречались с пробудившимися мужчинами, и скольких убили? — спросил я абсолютно серьезным голосом и даже прекратил ощупывание своей добычи.

— Что… Э, получается… Мне известно шесть случаев, когда пробудившихся мужчин убивали, еще в двух погибли все воительницы…

— Шесть? А теперь вспомни, сколько прошло времени с первого поколения, и подумай, неужели ты думаешь, что эти шестеро именно те мужчины из первого поколения, которые все скопом вылезли именно сейчас, а не сто, или двести лет назад, или ты думаешь, предыдущие поколения воительниц не встречали пробудившихся мужчин?

— Но, но откуда? Их же не может быть так много! Йома не могут размножаться как люди, откуда тогда взялись эти пробудившиеся? — ошарашено спросила Илена, даже застыв на месте от шока, пришлось крикнуть девушкам и остановить телегу, а то моя личная воительница рисковала расстаться с головой.

— Вообще-то йома могут размножаться естественным путем, в теории, правда я не слышала, чтоб они это делали. А откуда берется столько мужчин пробудившихся? Тебе надо напомнить, кто тут умеет делать воительниц и воителей, или сама догадаешься? У нас есть основания полагать, что и йома тоже их работа…

— Организация? Но зачем? — Глядя в ошарашенные серебряные глаза можно было увидеть, как картина мира Илены дала трещинку.

Конечно, парой слов, пусть и логически обоснованных не выбить у нее из головы все воспитание организации, они там не дураки и опыт оболванивания девчонок у них даже поболе моего. Но я тут работаю с жертвой индивидуально, да и доводы мои можно будет подтвердить наглядно, в отличие от лозунгов, которыми пичкает организация.

— Зачем? Где вас только берут таких глупых? А зачем, ради чего человечество вообще хоть что-то делает? — ударился я в философствования, но заметив признаки нетерпения со стороны воительницы, слегка сократил речь. — Ради денег, и власти, ради хорошей, и очень долгой жизни. Хотя в организации есть и истинно увлеченные исследованиями люди.

— Какой власти? Организация не правит, она только создает воительниц и защищает людей от йома! — возразила Илена.

Я посмотрел на нее как на душевнобольную, долго и вдумчиво, так что девушка не выдержала и воскликнула:

— Что ты так на меня уставилась?!

— Илена, вот ты говоришь, организация не правит, а защищает, пусть так, эта защита очень не бескорыстна. Что бывает с теми городами, что отказываются платить?

— Их вычеркивают из графика патрулирования и очень скоро их съедают йома. Но ведь у организации есть расходы, они должны откуда-то брать деньги на существование! — воскликнула воительница.

— Ты что организацию защищаешь, или просто из чувства противоречия споришь? Хотя не важно. А откуда йома узнают, что город больше не защищают воительницы, и вспомни, как быстро они это узнают? — Продолжил я задавать каверзные вопросы.

— Но, они чувство ёки и… не знаю я!

— Вот не знаю уже ближе к истине, а то чувство ёки, да у каждой воительницы такая площадь патрулирования, что она свои поселения чаще, чем раз в месяц посетить, не способна, почему же их всех не сожрали, если йома так быстро способны узнавать, где надо появится?

— К чему ты клонишь? — все еще отказывалась понимать достаточно явные намеки моя слишком упертая пленница. Я думал, с ней несколько проще будет, она же сама должна была сбежать из организации.

— Ты еще не догадалась? Ладно, а допустим, чисто гипотетически, что будет, если представители организации потребуют у властей города выдать им всех маленьких девочек? Пусть даже и сирот.

— Они получат сирот, но ведь из них и получаются воительницы!

— А если власти города откажутся выдавать своих жителей?

— То есть как?

— А просто не захотят выполнять приказ организации, как думаешь, такой город очень быстро подвергнется нападению йома или просто мгновенно? И ты считаешь, что организация не имеет власти? Да она единственная власть, сборщиками налогов выступают наблюдатели, а йома стимулирующий элемент.

Девушка на мою тираду ничего не ответила, вместо этого глубоко уйдя в себя. Видимо пыталась проанализировать известные ей факты, сравнивая с нарисованной мной картиной. Но я не собирался останавливаться, и постарался вбить еще пару колышков в образовавшиеся трещины ее воспитания.

— А почему воительниц всего сорок семь? Ведь ясно, что такого числа совершенно недостаточно для защиты всех земель, что мешает создать еще? И куда деваются сотни сирот, которых организация забирает к себе, не задумывалась?

— Но, сложно, долго воспитывать учить, — промямлила Илена.

— Ага, верю в организации тысячи человек, а они только сорок семь воительниц делают. Тогда вспомни, с какой скоростью заполняют бреши, если несколько воительниц вдруг умрут, как скоро появляются новые?

— Через несколько месяцев, — не особо задумываясь, ответила Илена.

— А мозг у тебя уже совсем отказал? Ладно, помогу, как долго готовят воительницу? — Видимо пора заканчивать, а то девушка действительно под слишком большим впечатлением от беседы со мной.

— Меня готовили пять лет…

— А бреши заделывают за пару месяцев, просто шик. Ладно, вот тебе на закуску. Йома, вы ходите, и убиваете появившихся в деревнях монстров, если ты утверждаешь что йома это монстры, с давних пор живущие среди людей, откуда они снова и снова появляются в деревнях, откуда приходят? И почему никто и не пытается найти этот рассадник монстров, борясь со следствием, а не причиной?

Задав этот вопрос, я оставил Илену мариноваться в собственном соку и пересел к девочкам. Они мой разговор прекрасно слышали, но ничего нового для них там не было, я им все уже давно успел рассказать. Стимулировав лошадку, посредством поводьев мы продолжили наш путь. Воительница так же механически задвигала ногами, пребывая в глубокой задумчивости. Мне кажется она даже не заметила моей отлучки, произошедшей после того как мы миновали поворот к очередной деревеньке. Мне уже очень хотелось кушать, а делать это в присутствии Илены не следовало, весь педагогический эффект пропадет. Но девочки если что смогут ее удержать на месте, болтовней или арбалетным болтом, да и я надолго задерживаться не собираюсь.

Хотя кушать и главное добывать добычу не снимая маскировки непросто. Кстати о маскировке, как наемся, стоит поработать с Иленой, свою ёки она неплохо подавляет, а вот характерного цвета глаза ее выдают. Пока обойдемся повязкой, а там попробую решить проблему.

Приближаясь к деревеньке, и оценив скученность добычи, эм, смердов, я хотел сказать крестьян, которые как тараканы облепили близлежащие поля, я решил не устраивать кровавых бань, а проявить фантазию. Легко быть кровавым мясником, но если я начну сейчас резать народ, у всех на виду поднимется шумиха и придется снимать маскировку, чтоб отбиться от толпы крестьян, а зачем действовать напрямик, когда можно вспомнить о своей внешности и заманить доверчивых идиотов в укромный уголок, который они сами и покажут.

Еще раз, оценив свой внешний вид, я направился к ближайшему к дороге пареньку, что-то усердно окучивающему, или пропалывающему мотыгой.

— Ей, ты кто такая! Не топчи свеклу! — возмутился парнишка, заметив, что я свернула с дороги.

— Ой, простите меня, уважаемый, я не знала, — заговорил я, приближаясь вплотную к парню. — Я путешествую, и немного устала, а у такого мужественного парня, — мой пальчик уперся в совсем не мужественную грудь паренька и медленно спустился к животу. — Не найдется глоточка воды для уставшей путницы? — Говоря это, я аккуратно облизал губки и, посмотрев в глаза, захлопал ресницами, отведя взгляд.

— Эм, кхе… вот — покрасневший паренек трясущимися руками сорвал с пояса флягу и протянул мне.

— Спасибо! Вы такой добрый, — сказал я, принимая фляжку, и привстав на носочки, положил свои ладошки ему на грудь и чмокнул парня в щеку, бее, гадость, но зато наблюдать за его покрасневшей мордой и оттопыренными штанами.

Заметив, куда опустился мой взгляд, парень покраснел еще сильнее и сделал попытку отвернуться. Я тем временем отстранился от него, и глотнул из фляги.

— Фу, она теплая. А можно холодненькой водички? Не проводишь меня до колодца? Или еще куда? — попросил я, еще раз облизав губки и состроив просительную мордашку.

Надо ли говорить, что парень тут же бросил свою мотыгу, прокричал своим соседям, что скоро вернется, и отправился проводить уставшую путницу, которая его приобняла за талию, до ближайшего колодца. По пути к которому мы свернули в его дом, в котором сейчас никого не было, поскольку все вкалывали на полях, и… И пока паренек отвернувшись от меня запирал дверь я воткнул кинжал ему в спину, после чего приступил к разделке первой порции перекуса.