Антология сатиры и юмора России ХХ века - Аркадий Михайлович Арканов

Председатель. Многоуважаемые господа, товарищ, ученые, наполеоны, стахановцы, юлии цезари, изобретатели, Шостаковичи, физики и шизики! Сегодня нам предстоит важное мероприятие. Мы должны выбрать себе главврача нашего общего, родного всем нам, любимого дома. Рад сообщить, что на нашем заседании присутствуют представители обеих палат — мужской и женской, а также большой отряд наших добрых друзей-санитаров в качестве наблюдателей с правом совещательного и решающего голоса. Все мы здесь собрались, объединенные хотя и разными, но единственными мыслями, тронутые личными заботами. Жизнь наша с каждым днем становится все лучше и лучше, поэтому отступать дальше некуда.

Голос из зала. Разрешите вас перебить?

Председатель. Пожалуйста.

(На сцену из зала взбегает возбужденный мужчина и пытается палкой перебить весь президиум Санитар в солдатской одежде делает ему успокаивающий укол штыком Мужчина успокаивается.)

Председатель. Товарищи! Кому не интересно, тот может выйти. Мы никого не держим. Закройте там двери на ключ и никого не выпускать! Демократия должна быть для всех!.. Я продолжу. У нас, товарищи, много нерешенных вопросов. Это и экология туалетов, и борьба с дистрофиками, и хроническая нехватка смирительных рубашек… Кое-что, конечно, решается. Скажем, белок, соли и сахар в анализах будут выдаваться только по талонам… (Облегчение в зале, аплодисменты, недержание.) Многое нам всем и новому главврачу предстоит в деле дальнейшего повышения качества галлюцинаций. Приходится признать, что до сих пор в наших галлюцинациях мы видим только мрачное темное прошлое. Светлое будущее видят только персональные пенсионеры, да и то в алкогольном бреду. Нет нужды говорить, что выбранный нами главврач должен быть из нашей среды.

Голос из зала. Протестую!

Председатель. Слово просит товарищ с биркой номер восемнадцать.

Голоса. Не дава-ать!

Председатель. Я вас понял, товарищи! Слово имеет бирка номер восемнадцать.

№ 18. От предложения председателя выдвинуть главврача из нашей среды попахивает застоем. Почему именно из нашей среды? А четверг? А понедельник? А вторник? Они что, не наши?

Председатель. Представьтесь, пожалуйста.

№ 18. Пятница. Депутат от сто восьмого необитаемого острова. Выдвинут Робинзоном Крузо единогласно. Предлагаю в порядке альтернативы на должность главврача свою кандидатуру, но прошу дать мне самоотвод, так как по субботам я не работаю по религиозным соображениям.

Председатель. У вас все?

Пятница. Все.

Председатель. Тогда идите на место.

Пятница. Но я еще не все сказал.

Председатель. Блям-блям-блям! Я лишаю вас слова! Говорите!

Пятница. Вот теперь все. (Идет на место, оставляя мокрые следы.)

Председатель. Пока подготовят трибуну для следующего оратора, прошу голосовать за предложение депутата Пятницы. Кто «за», поднимите ногу!

Голоса. А у кого две ноги?

Председатель. У кого две — протяните ноги.

Женщина из зала. Надо выбрать счетчика!

Председатель. Ценное замечание.

Женщина из зала. Предлагаю нашего бухгалтера.

Председатель. Товарищи! Конечно, исходя из логики нормального человека, на должность счетчика надо выбрать бухгалтера. Но мы должны учитывать специфику нашего заведения. Верно я говорю? Поэтому у нас счетчик должен быть прежде всего честным и объективным человеком. Вот я тут между собой посоветовался и решил. На должность счетчика предлагаю нашу повариху Баранину. Свинина Петровна, поднимитесь со своего места!

Голоса. У нее три места!

Председатель. Поднимите ее, товарищи! Свинина Петровна, посчитайте, кто за предложение депутата Пятницы…

Свинина Петровна. Считать вслух или про себя?

Председатель. Про себя.

Свинина Петровна. Про себя так скажу: я считаю, что каждый человек свыше восьмидесяти килограмм должен воздержаться…

Председатель. Это почему же?

Свинина Петровна. Воздержаться хотя бы от полдника… В пользу наших дистрофиков. Недавно я принесла обед в палату дистрофиков. Один из них меня спрашивает: «Нина…» Он, товарищи, такой слабый, что «Свинина Петровна» выговорить не в силах… Вот он и говорит: «Нина… А кашу на одного дали или на двоих?» На одного, говорю. «А какого хрена ей надо?» Кому, говорю. «Да мухе».

Председатель. Это правильно. Хапугам, которые хотят урвать от народного пирога, давно пора дать по лапам… Это вопрос особый… Мы к нему еще вернемся, а вы пока просто посчитайте, кто «за».

(На трибуну вспрыгивает мужчина в смирительной рубашке.}

Председатель. Развяжите оратора… И выньте у него кляп изо рта… Гласность так гласность… Представьтесь, товарищ.

Оратор. Фельдмаршал фон Шмерц, семьсот девятнадцатый национально-территориальный округ, Кенигсберг, Восточная Пруссия. Взят в плен в качестве языка в 1944 году. Представляю Калининградскую область, председатель колхоза «Гитлер капут!»… Вчера ночью я вышел из палаты по малой нужде…

Председатель. Товарищи, мне думается, настало время разобраться в терминологии. Пора уже изъять из нашей терминологии это унизительное выражение «по малой нужде»… У нас нет «малых нужд»… У нас есть «малочисленные нужды»…

(Веселое оживление в зале, одиночные выстрелы.)

Фон Шмерц. И вот я вышел из палаты по… малочисленной нужде. Ноу дверей с двумя нулями меня грубо оттолкнула Екатерина Вторая и закричала: «Подождешь, фашист порхатый! Я — по многочисленной нужде!»… Герр председатель! По-моему, у нас все нужды равны!..

Председатель. Мне думается, у нас не может быть личных нужд. Все наши нужды — общие, и справлять их надо всем миром…

Голоса. Позор! Позор!

Председатель. В чем дело, товарищи?

(На трибуну выходит человек в парике.)

Человек в парике. Я физик. Меня зовут Исаак Ньютон. Я говорю от имени восемнадцати ученых, живущих в этой самой палате с двумя нулями, о которой говорил уважаемый фельдмаршал. В нарушение всех правовых основ со всех этажей нашей необъятной лечебницы к нам приходят со своими нуждами. В результате этого всемирного тяготения в палате стоит невероятный радиационный фон со всеми вытекающими последствиями. И все это из-за того, что кто-то из вышестоящих в своих личных целях отвинтил единицу от номера на дверях нашей палаты, которая до этого была палатой номер сто! Мы требуем вернуть нашей палате ее прежнее наименование, а также требуем создать комиссию