Жена опального лорда (СИ) - Татьяна Рябинина

- Лорен, ты бываешь такой смешной, когда сначала говоришь гадости в лоб и тут же начинаешь неуклюже подбирать слова, чтобы сказать еще одну гадость намеками. Если я умру или меня убьют, твоим опекуном будет Эйвин. А поскольку до совершеннолетия ему самому полагается опекун, вас возьмет под опеку корона.

- У тебя нет других родственников?

- Достаточно близких – нет.

- Ладно, тогда лучше расскажи, как ты узнал, где меня искать.

- Это было не так уж просто, - Келлин отбросил лысую травинку и посмотрел в ту сторону, куда отправились его люди. – Огрис сдал Литту, но клялся, что понятия не имеет, где Вентран и куда могли увезти тебя. Я поехал в тюрьму и пригрозил Борону… ну тому самому, которого вчера днем захватили парни… пригрозил виселицей, если не расскажет всего. Он смекнул, что я не шучу, и сказал, что у человека в плаще, который их нанял, был большой шрам на лице. И Литта тоже призналась, что приказ увезти Эйвина ей передал человек со шрамом на лице. Я предположил, что это мог быть Эрмон Дарте, внебрачный сын короля Тремонте. Покойная жена Вентрана была с ним в родстве.

- Да, - подтвердила я. – Из дворца меня привезли в какую-то лесную хижину. Может, даже ту самую, где Эччер вчера никого не нашел. Я так думаю, это были его братья. Они заперли меня в подвале, а сами, уж не знаю почему, удрали.

Сказать, что в подвал я свалилась сама в результате неудачного побега, язык не повернулся. Не все ли равно?

- Утром приехал этот самый Эрмон со шрамом, сделал вид, что совершенно случайно проезжал мимо и спас меня. А я сделала вид, что поверила, будто он отвезет меня домой. А на самом деле привез в замок и сдал Вентрану. И уехал. Как я поняла из их разговора, сначала в Тагру за деньгами, потом в Тремонте.

- До Тремонте он не добрался, - злорадно усмехнулся Келлин. – И даже до Тагры. Когда я связал все ниточки, решил снова поехать в ту хижину. Больше наудачу. Но утром король собрал Совет, потом на площади зачитали указ об объявлении войны. Короче, попали мы туда только после обеда и никого не нашли. Оставалась одна надежда – теперь Громмер мог объявить Дарте в розыск как военного шпиона. Я рассчитывал на то, что тот не успел покинуть Нерре. Пограничные переходы закрыли сразу же после объявления войны. Конечно, он мог затаиться где-нибудь, но человеку с такой приметой трудно остаться незамеченным. Впрочем, искать не пришлось, нам повезло. Мы буквально наткнулись на него по пути в город.

- И что, он сразу так все рассказал? – я посмотрела на Келлина со смешанным чувством. Это прямо был какой-то мастер допросов.

- Он не хотел. Очень сильно не хотел. Но, знаешь, Лорен, я могу быть достаточно убедительным, если перейти мне дорогу. По законам военного времени я - как член Ближнего совета – могу приговорить к смертной казни любого подозреваемого в шпионаже, без суда. И привести приговор в исполнение.

- Ничего себе! – я поежилась. – Он поверил?

- С ножом у горла? Может, и не сразу, но когда почувствовал, что льется кровь, стал сговорчивее. Достаточно было слегка надрезать кожу.

- И что? Ты его убил?

- Ну… - Келлин состроил скучающую гримасу. – Хотел. Приговор-то ведь вынес, не пропадать же словам зря. Но потом подумал, что всегда успею. Вдруг он все-таки соврал. А если нет, то, может, еще чего полезного скажет. Отправил с тремя людьми в город. А с остальными поехал в Стерсен. И очень даже вовремя успел, ты не находишь?

У меня язык зудел от желания спросить, зачем ему это понадобилось, но из последних сил держалась.

Причина была очевидной. Если бы Келлин не вернул меня живой, Вентран нашел бы способ обвинить его в моем убийстве. Причем наверняка так, что оправдаться не получилось бы. А тут еще добавилась бы военная неразбериха, и вполне могло все закончиться очень и очень неприятно.

Да, это было понятно, но я поймала себя на том, что хотела бы и другой причины. Чтобы он пусть немного, но беспокоился именно за меня.

Поглядывая искоса, как он задумчиво жует кончик уже новой травинки, я думала, что меня тоже тянет к нему. И я, как и он, злюсь из-за этого. На себя и на него. Хотя, спрашивается, чего злиться-то?

Тянет – это полбеды. Не влюбиться бы.

Так, тогда другой вопрос: а почему нет? В конце концов, он мой муж, а не чей-то чужой.

Да потому что он в меня точно не влюблен.

Но при этом я его жена, и…

Додумать столь волнующую мысль я не успела: со стороны дороги раздался шум, крики, одиночные выстрелы. Келлин вскочил, вглядываясь за деревья, но поворот не позволял увидеть что-либо.

- Лорен! – он выглядел явно обеспокоенным. – Если вдруг что-то пойдет не так… Не должно, но мало ли… В этом случае мы с тобой уедем. Одну я тебя в город не отправлю. Да еще в таком виде.

- А как же твои люди?

- Мои люди у меня на службе, и они сами решат те задачи, которые перед ними поставлены. Или не решат. Вот что. Иди по дороге, пока слева не увидишь поляну с лошадьми. Побудь там.

- Нет! – заупрямилась я.

- Лорен! – рявкнул Келлин. – Лучше не зли меня!

Я прекрасно поняла, о чем ему очень хотелось сказать, но он, тем не менее, промолчал.

«Потому что все это из-за тебя!»

Ну… как бы да. Поэтому встала и пошла было к дороге, но через несколько шагов притормозила.

- А если вдруг никого не дождусь? Мало ли – ты сам сказал.

- Тогда берешь любую лошадь и едешь по этой дороге на запад. До самой Тагры. И прямо во дворец. И не говори, что не можешь этого сделать в одних панталонах. Ты – как раз прекрасно сможешь. Расскажешь, что случилось и где.

Да, это был импульс, и возможно очень глупый, но я вернулась и поцеловала его в щеку.

- Как мило! – фыркнул Келлин. – Если выживу, больше эту щеку мыть не буду. Никогда.

- Можешь еще и не брить, - отбила я подачу. – Получится забавно.