Дураки умирают первыми - Вадим Панов

И эта нереальность наконец-то подсказала Свете, что происходит.

Она умерла.

Она осталась наверху, в зале, замерзая у холодной стены, мозг выстроил-таки утешительную последнюю иллюзию из обрывков реальности: случайно обнаруженный шприц, человек-сухофрукт, полчища крыс…

Мысль была здравая, однако соглашаться с ней не хотелось, и Света быстро попросила:

— Скажите что-нибудь, всё равно что, лишь бы я наверняка этого не знала.

Вновь последовал половинчатый жест. А за ним — фраза на незнакомом языке. Настолько незнакомом, что даже группу или языковую семью Света не смогла определить. Не славянский язык и не романский, похоже, вообще не индоевропейский…

— Это язык масанов, — пояснил незнакомец, словно подслушав её размышления.

Масаны… Масаны… Это ведь племя где-то в Африке? Память-Википедия отчего-то ничего не смогла подсказать. Может, масаны и вправду так говорят, а может, иначе, а может, вовсе не существуют… Проверка не удалась. Вопрос был изначально сформулирован неверно. Вторая попытка…

— Ещё раз, если можно: что-нибудь, что я не знаю, но смогу проверить. Здесь проверить, не откладывая в долгий ящик.

— Хм… — Незнакомец ненадолго замялся, затем выдал: — Сегодня в Деревне Теней состоится концерт Чёрного Барда.

Опять мимо… Умирающему мозгу не составит труда слепить камерный концерт под гитару из обрывков когда-то слышанных песен… И она решила: явь ли вокруг или предсмертный бред — надо выбираться на поверхность. Наверх, всё остальное не важно.

Незнакомец продолжал:

— Собственно, это событие и сделало возможным наше знакомство: я проделал немалый путь, чтобы попасть на его концерт.

— Знакомство? Мне кажется, мы так и не познакомились. Меня зовут…

— Не надо! — быстро и резко оборвал незнакомец, но продолжил уже прежним спокойным тоном: — Я просил бы вас, госпожа, обойтись без имён. Имя — это власть. Любая власть — это зло. Власть развращает тех, кто властвует, и унижает тех, кто вынужден подчиняться. Я противник любой власти, во всех её ипостасях и проявлениях.

«Ну и где же ты прячешь своё чёрное знамя с надписью „Анархия — мать порядка!“?»

— Всё же хотелось бы как-то к вам обращаться… Вы диггер? У вас наверняка бытуют какие-то прозвища…

— Я не диггер. Я масан.

Значит, не африканское племя… Новая городская субкультура, пока Свете не известная. Ныне они появляются быстро, и самые разные, вернее, существуют до поры незаметно, известные лишь тем, кто в теме, а потом, благодаря СМИ, выпрыгивают неожиданно на всеобщее обозрение: то паркуристы, то руферы, то риветхеды…

— Масан в вольном переводе значит «охотник»… Свободный охотник… Давайте я останусь для вас Свободным Охотником, а вы для меня — Госпожой Кольца. Или проще: Госпожа и Охотник.

Света кивнула: глупо спорить с человеком, который может указать путь наверх. У всех в голове свои тараканы, а масан хотя бы безобидный и вежливый… Госпожа так Госпожа, Охотник так Охотник. Но зачем он назвал имя Бэсса, подставил бедного зверька под унижающее и развращающее влияние власти? Ах да, ведь имя не настоящее, настоящее произносится ультразвуком…

— Давайте вернёмся к концерту, Охотник. Деревня Теней — это ваш клуб? В смысле, клуб масанов? Неподалёку, на поверхности? Вы проведёте меня туда?

— Проведу, Госпожа, но Деревня — не клуб на поверхности. Она находится здесь, внизу, при этом я осмелюсь просить завершить наш разговор на ходу. Идти недалеко, но концерт скоро начнётся, и мне не хотелось бы пропустить начало.

Она согласилась, хотя барды, их концерты и прочие проявления подземной субкультуры совсем Свету не интересовали. Ей надо наверх.

— Деревня находится здесь, но вы знаете путь на поверхность? — спросила Света о главном.

— Разумеется, Госпожа.

— Вы проводите меня туда?

— Почту за честь… Но, если позволите, после концерта. Я долго его ждал и проделал немалый путь.

— Да, я помню…

Разговаривая, они шагали и шагали: Охотник шёл вроде бы и рядом, но всё же держался чуть впереди, указывая путь. Маршрут оказался несложным — всё тот же туннель, всё время в одну сторону, но… но постепенно проход менялся. Если раньше каменная облицовка была разрушена местами, то сейчас, наоборот, лишь отдельные участки стен сохранили прежний вид, а на своде вообще не осталось ни одного камня.

Затем кладка и совсем исчезла, а туннель стал расширяться, расти и вширь, и вверх, и вскоре они шли по настоящей пещере, хотя достаточно ровные стены и свод наводили на мысль об её искусственном происхождении. Можно было подумать, что здесь когда-то прокопали туннель метро, а потом строители вдруг резко передумали и эвакуировались, прихватив и технику, и поддерживающие свод тюбинги. По крайней мере, размер пещеры дозволял проложить здесь рельсы и пустить электрички… А ещё пещера постоянно вела под уклон.

Время от времени попадались боковые ходы, меньшего диаметра, но масан их игнорировал.

Ночное зрение плохо позволяло разглядеть, из какой породы составлены стены, но Света подозревала, что кембрийские глины закончились и начались известняки… Возможно, здесь и ломали тот камень, что облицовывал туннель. И не только туннель: чтобы получилась такая пустота, материала надо набрать на целый город…

Потом стены вовсе раздались вширь, свод пошёл чуть вверх, они с Охотником очутились в обширном низком зале, и Света увидела Деревню Теней — сборище небольших домиков: одни — совсем крохотные, немногим превышающие размером собачьи будки, другие — чуть побольше, но тоже невелики. Никакого единства архитектурного стиля, полный разнобой: стены обшиты и доской-горбылём, и рубероидом, и небольшими листами фанеры, разного размера и кое-как состыкованными; с кровлями та же картина: фасоны самые разные, но материал везде дрянной, бросовый. Хотя некоторые домики, те, что побольше, выглядели прилично: стены отделаны ровной вагонкой, на крышах добротный шифер или железо. Однако такие, цивильно смотревшиеся дома были исключением.

Света поняла, где очутилась, и едва сдержала изумлённое восклицание.

Она знала Деревню Теней понаслышке и под другим названием: сначала её называли Погребённым Посёлком, потом Зарытым, но о том, что однажды ей доведётся в него попасть, Света и помыслить не могла.

Однако попала.

Выстрел, выстрел, ещё выстрел… Тело извивалось, тело никак не хотело умирать, трёхпалые лапы с крючковатыми когтями тянулись к врагу, но контрольный в голову покончил с агонией моряны.

Наёмник, известный под женским именем Лора — мускулистый, но чересчур раздавшийся мужчина, — довольно хмыкнул. Всё-таки универсальный боевой комплект, прокачанный до плюс пятидесяти по атаке, — великая вещь. Этот сектор зачищен, осталось найти спрятанный артефакт, и откроется путь на следующий уровень онлайн-игры.

В дверь позвонили. Звонок сработал деликатно, выдал еле слышную заливистую трель, которая, возможно, была не первой и не второй, а до того их заглушали выстрелы, рычание, стоны и вой подыхающей моряны.

Лора неохотно оторвался от ноутбука, снял наушники и покосился налево: из детской кроватки доносилось ровное посапывание — мальчишка спит. Хорошо. Рубик тоже спал, но теперь открыл один глаз и даже приподнял бровь, изобразив вопрос.

— Сам разберусь, — прошептал Лора и вышел в прихожую.

Кого там чёрт несёт в такое время?

На висевший рядом с дверью экранчик выводилось изображение и с камеры домофона, и с той, что исполняла роль дверного глазка. На первой картинке ничего интересного не наблюдалось, а вот на второй, то есть у самой двери, стояла девушка, симпатичная… Если симпатичной выглядит девушка, недавно крепко спавшая, а потом проснувшаяся, второпях накинувшая халатик на ночнушку и не наложившая косметики.

— Что случилось? — поинтересовался Лора в микрофон.

— Мой парень… — сказала девушка отчего-то шёпотом и показала рукой за спину, очевидно на дверь соседней квартиры. — Бухой пришёл под утро… Совсем бухой… И всё не угомонится… Мамино фото порвал, кота в окно выкинул… Всех убить грозится… Мне страшно!

Лора довольно ухмыльнулся: проблема из тех, что он обучен решать за секунды. Сейчас он успокоит красавицу, прогуляется в её квартиру и обеспечит разбушевавшемуся бойфренду пару недель на больничной койке. А себе — в благодарность — романтическое приключение на койке… Только не на больничной…

Он потянулся к замку, разом нарушив несколько пунктов инструкции, замок негромко лязгнул, дверь начала отворяться, и вместе с несильным сквозняком из-за неё прилетела пуля.

Лору швырнуло назад, к стене прихожей, и он медленно сполз по ней, оставив широкую кровавую полосу. Здоровенное накачанное тело не желало понять и принять, что всё закончено, что уровень стал последним и запасных жизней нет: руки и ноги Лоры подёргивались, словно он собирался подняться и ожить.