Новая Зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

– Это тебе оружие. Красивое!

За спиной Тимура стали съезжаться двери.

– Прощай, – прошипел в спину араб.

Не оглядываясь, в тот момент, когда между створками оставалось несколько сантиметров, Тимур схватил клинок и в развороте сделал плавное движение снизу вверх между створок. Араб захрипел рассеченным горлом, и повисшие половинки нижней челюсти были последним, что успел заметить Тимур перед тем, как створки закрылись и лифт, дергаясь, стал подниматься вверх. Рымжанов достал из потайного кармана брюк капсулу с таблетками и, развинтив ее, отправил сразу все содержимое в рот. Знакомое тревожное и вибрирующее ощущение стало распространяться от гортани по телу. Через некоторое время кабина остановилась, ее потолок съехал в сторону, и вверх стал подниматься только пол. Как на платформе, Тимур поднялся в темноту. Когда движение пола прекратилось, все пространство вокруг залил слепящий, убийственный свет.

«Кромешный свет, – пронеслось у Рымжанова в голове. – Свет, в котором не видно ничего».

Глава 34

– Вадим, одного из наших уводят. План не может гарантировать освобождение двоих одновременно. Вам не хватит резервов. – Герман смотрел, как одна из отметок, которая должна была соответствовать или Рымжанову, или Лазненко, в сопровождении еще пяти красных точек удаляется от исходного положения.

– Андрюша, я думаю, пора тебе включиться, – раздался голос Байкалова. – Вадим, Гера, предлагаю, чтобы Журавлев нас подстраховал. Я так понимаю, кого-то из наших ведут в сторону зала. Андрей, надо, чтобы ты туда проник и попытался разобраться в обстановке. В толпе тебя могут не заметить. Ну, это я так считаю.

– Гера, дай Андрею отметки. Две. Возможно, понадобится залповый удар по залу. – Малахов без возражений согласился с Баем.

– Я готов, – кратко ответил Журавлев. – Сейчас иду к вам.

– Вот и я. – Запыхавшийся Жур плюхнулся на землю возле забора, там, где ждали начала операции Вадим и Байкалов.

– Так, Андрей, тебе придется надеть вот такое и носить на себе все время. – Вадим показал на небольшой кулон, который висел у него на шее.

– Что это за хрень?

– Эту хрень система заносит в разряд объектов, которые надо не уничтожать, а защищать. В толпе очень полезно, – объяснил Малахов. – Вторую повесишь на шею Тимуру. Ну или Лазненко. Кто там будет.

– Хорошо бы было мне еще фото показать… – добавил Андрей. – Я же не видел их никогда.

– Система подскажет, – успокоил его Бай. – Ну что, пора?

– Проверить оружие, – приказал Вадим.

Журавлев осмотрел свой автомат, к которому он очень привык за последние пару дней, и протер ствол рукавом.

– Да, круто, – хмыкнул Малахов.

Байкалов на этот раз не оригинальничал, был без арбалета, а с обычным «калашниковым».

– Ну что, считаем по новой? – не очень серьезно для такой ситуации спросил Герман.

– Что дроны, цели на местах?

– На местах.

– Активируй захват.

На расставленных вокруг поля боя лазерных целеуказателях ожили электронные компоненты. Включились инфракрасные лазеры подсветки цели, и системы развертки луча разбросали вокруг себя невидимые лазерные отметки. Дроны откорректировали их, и вот уже на схеме возле красных отметок охранников периметра появились зеленые точки. Цели захвачены, система готова начать кровавую пляску. На крыше УАЗа ожила ракетная система, готовая одним выстрелом открыть проход в здание.

– Готовы? – тихо спросил Малахов.

– Что, через забор лезть? – испугался Журавлев.

– Гера, второй заряд. Надо и в заборе дырку делать, – приказал Малахов, про себя ругнувшись, что упустил такую мелочь.

– Готова вторая.

– Поехали, ребята!

Фыркнув, словно свора застоявшихся гончих, из толстых стволов вырвались в небо два десятка реактивных управляемых пуль. Достигнув наивысшей точки после первого импульса, они зависли на мгновение, переключая управление на инфракрасные сенсоры. Каждое из управляемых смертельных жал, получив свою кодировку, выбрало цель и вторым импульсом микроскопического реактивного двигателя было отправлено в сторону мишени. Последний импульс движителей включился в полуметре от жертвы.

Никто из охраны периметра вокруг Империя-Тауэр не успел понять, что происходит. Красные облачка у выходных отверстий были прощальным салютом всей охране, беззвучно ушедшей в мир иной прямо на своих постах. Одновременно два негромких хлопка открыли проход в заборе и вынесли тонкую стенку, сложенную на месте технологического проема в Конгресс-холле.

– Быстро, – скомандовал Малахов и, пропустив вперед Байкалова и Журавлева, нырнул в еще дымящийся по краям выжженный круг в металлическом заборе.

– Гера, что там?

– Мне кажется, что никто ничего не заметил. У них нет системы видеонаблюдения, так что дорога пока свободна.

После нескольких перебежек по длинным коридорам Герман напомнил:

– Ребята, здесь разделяйтесь. Андрей, тебе направо!

– Понял, не дурак, – ответил Журавлев, уже прекрасно ориентируясь в информационном сервисе очков-коммуникаторов.

– Давай, только осторожно. Твое дело – разведка. Не геройствуй, – проводил его Вадим.

Журавлев осторожно направился в правый коридор. Он видел, что через два поворота будет дверь с выходом на лестницу, которая, по плану, вела в зал с гостями. Рядом с этой дверью был лифт, от которого в сторону уходил очередной длинный подвал. Коммуникатор показал, что по коридору к лифту движутся шесть красных точек.

– Это кого-то из наших ведут сюда, – словно услыхал мысли Журавлева Герман. – Пропусти их. В этом месте у тебя нет шансов.

Андрей остановился, тяжело дыша от избытка адреналина. Отметки замерли у лифта.

– Блин, у них там что-то не так, – раздался голос Тельбиза. – Один поднимается на лифте. Четверо стоят у двери, пятый лежит.

– А кто поднимается?

– По идентификатору маркера – наверное, наш. Вадим, ты нас отслеживаешь?

– Да, я думаю, Андрею стоит найти другой вариант перехода на верхний уровень, – ответил Малахов. – Непонятно, что там произошло.

– Мне понятно, – вдруг сказал Журавлев. – В любом случае наш или лежит, или в лифте. Даже если ваша отметка на маркере свистит.

Он, уже никого не слушая, осторожно снял автомат с предохранителя и, словно в нем проснулись невероятные силы, в два прыжка преодолел расстояние до лифта. Он вылетел на площадку перед подъемником в акробатическом прыжке, на лету открывая огонь по стоявшим там людям.

– Все в порядке, – раздался голос Андрея на общей связи. – Тут наших нет. Четверо моих, а у пятого рожа разрублена.

– Ну, ты, блин, даешь! – сказал Бай. – Что я твоей семье потом скажу? Жена от тебя сковородки прятать будет.

– Это во мне высвободилось внутреннее напряжение, копившееся годами от общения с тобой.

– Прекратить! – одернул Малахов. – Дима, мы подходим к цели.

В слепящем свете прожекторов рев толпы казался еще более кровожадным. Тимур попытался отстраниться и от слепящего света, и от шума. Его главной целью было почувствовать, а не понять ситуацию. Звериные инстинкты, высвобождающиеся из глубин мозга, еще не взяли верх и не загнали сознание в сумрак. Но именно инстинкт бросил Тимура в сторону. Курум не ожидал, что такая легкая добыча уйдет. Глаза Тимура, уже ставшие глазами оборотня, а не человека, быстро адаптировались, и он увидел, как напротив на фоне черного зала нервно скребет когтями по прочному пластику арены мерзкое порождение Зоны. Тимур сжал в руке клинок, понимая, что, конечно, не он решит исход схватки, и стал медленно уходить в сторону от взгляда курума, заставляя того перебирать ногами на месте перед новым прыжком. Зал, никогда до сих пор не видевший такого кровавого представления, бесновался. Всегда, во всех поединках, которые устраивались раньше, человек был жалким существом, убегающим от монстра. Только способность прятаться и уворачиваться могла продлить бой. Но сегодня человек впервые повернулся лицом к хищнику.

Курум присел перед прыжком, но за долю секунды до того, как железные мускулы зверя оттолкнули тушу от пола, Тимур успел рвануться навстречу и, проскользнув под брюхом летящей туши, полоснуть курума палашом по хвосту. Рымжанов понимал, что этим он сильно разозлит зверя, но раненый хвост сократит силу прыжка, и курум не сможет на него опираться, как на пятую конечность.

Чудовище взвыло. От его вопля у зрителей волосы встали дыбом. Курум выл не только в звуковом диапазоне. Обертона на инфра– и ультразвуках обычно вгоняли соперника в ужас и парализовали волю. Но сейчас, когда зрители, отделенные стеклянной стеной, были абсолютно уверены в своей безопасности, это привело их в восторг.

Курум зрителей не видел и не воспринимал как реальность. Реальностью был человек перед ним, добыча. Инстинкты подсказывали зверю, что это не совсем человек, но не убивать он не мог. Потому что именно этот человек помешал куруму доесть такую вкусную гору мяса, которую он только что добыл. Убитые дизайнеры валялись чуть в стороне и поблескивали в свете слепящих прожекторов влажными сизыми внутренностями.