Уничтожить Париж - Свен Хассель

— Идет, — сказал Легионер. — Пусть один отправляется за деньгами, а мы подержим здесь остальных, пока он не вернется.

— Пойдешь ты, — указал Гюнтер на одного из них автоматом. — И не пропадай на всю ночь.

— Сколько времени тебе дать? — спросил Барселона.

— Пятнадцати минут должно хватить. Если повезет, вернусь через десять! В крайнем случае, через двадцать.

— Хорошо, — сказал Гюнтер. — Даем тебе пять… И без фокусов, не то твои товарищи простятся с жизнью.

— Я не дурак.

Гюнтер отпустил его. Малыш уже приготовил две удавки со скользящими петлями из стальной проволоки. Барселона поставил в углу два стула. Заложников усадили на них, связали им руки за спиной и набросили удавки на шеи. Удара ногой по стульям было бы достаточно, чтобы их задушить.

Мы ждали. Третий вернулся меньше чем через десять минут, тяжело дыша. Он принес два портфеля с банкнотами, Порта жадно схватил их.

— Здесь вся сумма, — раздраженно сказал этот человек. — Как насчет оружия?

Мы освободили двух заложников и держали их на мушке, пока они со знанием дела отбирали десять автоматов «стэн» и пистолеты. Атмосфера постепенно становилась менее напряженной. Они вынесли оружие наружу и спрятали его под задним сиденьем трехколесного грузового мотороллера, служившего им транспортным средством. Потом мы вместе пошли в ближайшее бистро выпить и обсудить вопрос о ручных гранатах. Оказалось, гранаты нужны им больше всего. Крыса сказал, что знает, где их можно достать, и через полчаса мы ехали на старом французском грузовике, помеченном буквами W.L. (Wermacht Luftwaffe)[154], который он предоставил нам.

Мы держали автоматы наготове, чтобы пустить их в ход против первого же, кто встанет у нас на пути. Это была война, наша собственная война в ходе войны, и мы не хотели ненужного риска. Какое-то время за нами ехала машина-амфибия с четырьмя полицейскими вермахта, потом те решили, что игра не стоит свеч и свернули за более крупной добычей.

Порта остановил грузовик у старого многоквартирного дома. Мы выскочили, быстро огляделись, нажали кнопку, открывающую парадную дверь, и быстро, бесшумно поднялись по лестнице, перескакивая через четыре ступеньки. Порта громко постучал в дверь.

— Кто там?

— Адольф и гестапо! Открывайте, не то выломаем дверь!

Тишина. Потом дверь чуть приоткрылась. Порта сразу же сунул ногу между нею и косяком. Выглянул фельдфебель из полевой жандармерии и уставился на нас.

— Так, так! — саркастически произнес он. — Стало быть, гестапо? Насколько я понимаю, такое у вас представление о шутках?

— Правильно понимаешь, — согласился Порта. — Вот еще одна шутка… — И упер дуло автомата в грудь фельдфебеля. — А ну, руки вверх, времени у нас мало.

Фельдфебель неторопливо поднял руки.

— Это будет стоить тебе жизни, обер-ефрейтор. Понимаешь?

— Пусть тебя это не волнует. Как и меня.

Порта втолкнул его в дверь. Мы последовали за ним в салон и почти заполнили небольшую комнату. Порта повернулся и ударил фельдфебеля в живот. Тот со стоном согнулся, и Порта толкнул его в кресло. Комнату освещала маленькая лампочка без абажура. Ковра на полу не было, посреди комнаты стоял большой ящик с боеприпасами, небрежно окруженный винтовками. Командовал там человек в гестаповском сером кожаном пальто и шляпе[155]. В углу комнаты стояли лицами к стене четверо, за ними наблюдал жандарм. Еще один фельдфебель, развалясь в кресле, пил пиво. При нашем появлении он вскочил, однако на нашей стороне были внезапность и численное преимущество.

— Руки вверх! — отрывисто приказал Порта.

Человек в кожаном пальто немедленно повиновался. Охранявший пленников охранник заколебался, но его приободрил нож Легионера, просвистевший мимо уха и вонзившийся в стену возле него.

— Так, — сказал Порта. — Поиграем в «стулья с музыкой»… Вы, четверо, — он так толкнул фельдфебеля, что тот, чуть не падая, пробежал по комнате, — поменяетесь местами с другими четырьмя. Носами к стене, и если кто хотя бы дернется, получит пулю в затылок.

Перемена состоялась. Четверо штатских ошеломленно смотрели на нас, явно не понимая, освободили их или бросили из огня в полымя.

— Есть еще здесь эти мерзавцы? — спросил Порта, указав подбородком на окно.

— Скорее всего, — ответил Грегор. — Пойду, проверю.

Гюнтер сел на ближайший стул и снял автомат с предохранителя.

— Что вы здесь делаете? — спросил Порта троих жандармов, стоявших носами к стене.

Молчание.

— Они пришли за нами, — бодро ответил один из недавних пленников. Это был невысокий француз, худощавый, темноволосый, с блестящими глазами. — Еще секунда, и они размазали бы нас по обоям.

Малыш полез в карман и вынул удавку из стальной проволоки.

— Прикончить их?

— Минутку, — поднял руку француз. — Нужно выяснить, кто сказал им об этой квартире. Кто-то наверняка донес: они поджидали нас здесь, когда мы вошли.

— Ладно. — Гюнтер подошел к гестаповцу и упер ствол автомата ему в спину. — Мы это у них узнаем… Как твоя фамилия, крысиная морда?

— Бройер, — последовал неохотный ответ. — Макс Бройер. Криминальсекретер.

— Приготовься говорить, Макс Бройер. То, что вы делали с другими, сейчас будет сделано с вами… посмотрим, как долго вы сможете продержаться.

— Вот будет весело, — ликующе произнес Малыш.

Он пошел на кухню и наполнил ведро водой из крана.

— Для начала поиграем в водные игры.

Он схватил криминальсекретера, будто тряпичную куклу, поставил его на колени и сунул головой в воду. Тот постепенно перестал вырываться.

Малыш отбросил его; мы наблюдали, как гестаповец медленно приходит в себя. Он весь облевался и смотрел на нас налитыми кровью глазами. Француз наклонился над ним и выпалил:

— Как вы узнали, где найти нас?

Никакого ответа. Француз повторил вопрос. Гестаповец молча закрыл глаза.

— Как вы узнали, где найти нас?

Француз ударил его ногой в живот так сильно, что он снова потерял сознание.

— Твоя техника никуда не годится, — раздраженно сказал Легионер. — Так он умрет раньше, чем ты получишь от него сведения.

С неизменной сигаретой во рту он наклонился над криминальсекретером и плеснул ему в лицо водой. Налитые кровью глаза открылись снова.

— Так-то лучше, — сказал Легионер. — Слышишь меня?

Гестаповец слабо кивнул.

— Кто дал тебе адрес? — спросил Легионер. — Советую говорить, потому что, хотя я терпеть не могу насилия, терпение у меня на пределе, а мы уже четыре раза задали тебе этот вопрос. Если немедленно не ответишь, придется прибегнуть к твоим же методам.

Молчание продолжалось. Мы стояли вокруг с мрачным видом, и Легионер наконец вздохнул.

— Что ж, думаю, тебе будет любопытно оказаться в противоположной роли… Малыш, держи его покрепче.

Легионер неторопливо вынул сигарету изо рта и поднес огонек к ноздрям гестаповца. Мучительный вскрик, неприятный запах горелой плоти. Легионер улыбнулся.

— Поджарено в самый раз… Сейчас припечем другую сторону.

— Золотые зубы у него есть? — спросил Порта.

— Ну и что, если есть? — воинственно спросил Малыш. — Я имею такое же право на них, как и ты!

— Тихо вы! С этим разберетесь потом.

Легионер оттолкнул обоих. Потом внезапным ловким движением схватил правую руку гестаповца и неторопливо сломал ему палец. Я скривился при этом звуке, а криминальсекретер завопил снова и стал корчиться на полу.

— Ну? — негромко спросил Легионер.

Никакого ответа. Малыш подошел и прижал одну руку гестаповца сапогом к полу. Постепенно усиливал нажим, пока мучительные крики жертвы не заполнили комнату. Легионер властным жестом велел Малышу отойти.

— Ну, герр Бройер?

Наконец выдержка изменила гестаповцу. Он негромко произнес имя и адрес женщины.

— Вам это что-нибудь говорит? — спросил Легионер, повернувшись к французам.

Трое оживленно закивали и обвиняюще посмотрели на четвертого.

— Конечно, говорит! Это женщина, с которой встречался Жак. Мы не раз говорили, что доверять ей нельзя. Теперь мы знаем наверняка — и это объясняет очень многое.

Один из жандармов неожиданно засмеялся. Малыш с бранью бросился к нему и принялся колотить его головой о стену. Старик, до сих наблюдавший в угрюмом молчании, шагнул вперед и схватил Малыша за плечо.

— Господи, оставь его! Хватит насилия!

— Прекрасно, — ответил Порта, — но мы не можем позволить им побежать в управление, так ведь?

— К черту это! — гневно крикнул Старик. — Кто мы, обыкновенные убийцы?

— Нет, но и не святые! — резко ответил Порта. — Я не собираюсь совать голову в петлю из-за этой гнусной швали.

Старик резко повернулся и вышел из комнаты. Хлопнула дверь, застучали шаги вниз по лестнице. Мы постояли в неуверенности, а потом по знаку Легионера вышли следом за ним. Пленники остались с Гюнтером и тремя французами. Едва мы вышли на улицу, послышались выстрелы. Теперь, когда все было кончено, у меня отлегло от сердца, но я был доволен, что там остался Гюнтер, а не я.