Garaf - Олег Верещагин

— Какая такая «Орда Золотая»?

— Большая, быть может, она — аль малая?

— Конечно, большая, всю Русь захватила.

— Какая ж на свете бывает–то сила!..

И вот волненья средь народа:

— То хорошо, что помогла погода -

Татарин не дошел до нас.

В болотах да снегах увяз…

— Надолго ль он увяз в болотах?

— Нема. Сейчас увяз в заботах.

— В Сарае сидя, зубы точит.

— От нас он деньги дюже хочет.

— Татарин зол. Нас вспомнит скоро…

— Эй братцы! Хватит разговоров!..

…Стоял мужик. Рука в бока.

Был пьян чуть–чуть — совсем слегка.

Особо ростом не высок.

И не сказать, чтобы качок…

Одет… ну, скажем, небогато.

Но что–то было в нем, ребята.

Стряхнул он наземь что–то с плеч

И двинул вот такую речь:

— Нашли чего — Орды бояться!

Славяне! Хватит придуряться!

Боимся шведов и тевтонцев,

Боимся, что не встанет солнце,

Что черти мир захватят весь,

Что дней в неделе будет шесть,

Что вступим мы в Евросоюз,

Что во всю рожу вскочит флюс,

Что пиво кончится на свете -

Всего боимся, прям как дети.

Че там? Какие–то татары -

Да мы порвем их без базара!

В прошедший год — совсем недавно.

Мы обломали чурок славно.

Казань мы рвали до зари…

Эй ты, мужик! Ты! Не ори!…

Имеешь ты задать вопрос?

С чего я волосом оброс?!

Сам волосат ты, как лешак…

Меня ты помнишь?.. Сам дурак!

Народ родной брех услыхал,

Народ тут репу почесал:

— Братва! Да это же Петруха!..

— А где ж он был?..

— Ни сном не духом!..

— Да, это я, что, не узнали?

А ведь недавно провожали.

— Ну да! Конечно! Помним мы!

— Вас не видали две зимы!

— На стругах, две весны назад

Вы плыли драть татарам зад!

— Мы думали, что вы с концами!

Глядите–ка, вернулись сами!

— Да нет, народ. Один вернулся… —

Тут наш герой чуть–чуть запнулся.

И, посмотрев поверх голов,

С других рассказ он начал слов:

— Стоим мы тут, а они там.

Татарин едет, видно — хан:

Немытый, страшный, как Хсанкор!

Аж в дрожь бросает до сих пор!

Подъехал стороны на край,

Послать стрелой в татарский рай?

Собачий сын — Кадум Байда

Сказал нам: — Слушайте сюда!

Урус всегда великий воин,

Дружить с монголом он достоин.

Ты удаль показал свою -

Вы победили нас в бою.

Мы щедрость вам свою покажем

И доброту свою докажем.

Урус с татаром — друг навеки.

Мы братья, люди–человеки!..

Но наши парни — не придурки:

— Мы знаем, кто и что за урки.

Татар нам брат? Глядите сами:

Мой дом поджёг, чтоб пламя

Ему обзор весь осветило.

Схватил он девку…

Отрезал серьги ей с ушами.

Ее саму в огонь метнул…

«Кто враг, кто друг…»

Ну, ты загнул!

— Упал татарин, видно, с печки,

Ведь мы для них не человечки,

Не люди даже и не звери.

— Татарин врет?

— Пошли проверим…

— Не надо. Может мы домой?

Какой домой?! Там пир горой!

И вот спустя пустяшно время.

На пир зовет нас вражье племя.

Идем мы к ним во всеоружье:

Бухло бухлом — на время дружим!

Так вот, на самом прям к ним входе

При всем честном (и нет) народе

Какой–то бешеный старик

Писклявым визгом поднял крик:

— Урус, ты нас не уважаешь?!

Друзья мы все! Ты понимаешь?!

Зачем тебе на пире лук?!

Ведь я тебе не враг, а друг!

Оружье сдайте в гардероб!..

— Ты че, загнать нас хочешь в гроб?! —

Вскричал наш воин говорливый,

Потом рванул еще ретивей:

— Чем резать будем мы там мясо?!

И мы с ножами знаем пляски!

Нам без ножей на пир нельзя,

Какие мы, потом, друзья?!

Татарин, фактами убитый.

Глаза со страху чуть закрыты:

— Ножи вам можно — меч нельзя.

И это факты без бузья!

Веселье хряк как рылом стер…

Но вот зашли мы все в шатер:

— Аллах! ХСАНКОР! Иегова! Кришна!

— Все это нам? Ну, очень пышно!

Бухло и закусь, ананасы.

Потом натырим балабасов!

Сейчас братаемся и дружим,

Ну, в общем: не особо тужим.

Проходит час, потом другой,

(Бухи. Не шевельнешь ногой)

И вот, средь пьяной тишины

Крадется к нам через спины

Кадум с ножом наперевес

Так тихо, как медведь сквозь лес.

Он думает, что мы–то спим…

Ну нет уж, хрена — мы ВСЕ бдим!

— Алярм!!! Измена! Хэнде хох!

Кидай перо татарский лох!

Кадум несильно испужался

(Но обоссаться обоссался):

— Коли урусов! Режь собак!

Мы им припомним: «Кто дурак!»

А мы:

— Ножи, братва, наизготовку! —

Покажем им свою сноровку!

— Щас так дадим мы вам просраться,

Что не успеешь испугаться!

Но вот всех сторон шатра.

На нас поперла шантрапа!

Один к пяти. Они в оружье.

— Ну ладно суки! Щас подружим!..

— А что же дальше с вами было?

— Нас половину всех убило

Но мы прорвалися, ребята!

И побежали, как когда–то…

От страшной тьма спасла нас смерти.

Вы в том мне на слово поверьте…

Татар хотели мы обуть,

А получилась просто Жуть….

Татарин — подлый, низкий гад

Любой победе подлой рад!

А мы их побеждали с честью

Как витязи в старинных песнях.

Не трусьте братья, чурки плохи,

А в одиночку вовсе лохи!

Росточком — метр пятьдесят

Давить их надо, как цыплят!

Стихи на самом деле Павла Зубкова! (Отрывок из поэмы «Базар времён татаро–монгольского нашествия»)

— Тихо, — вдруг сказал Эйнор. Только что он смеялся — и вдруг, не переставая посмеиваться, ухитрился одновременно произнести это. — Орки.

От одного слова внутри у Гарава (у Пашки) всё сжалось в тугой ком — и пришёл унизительный, тягучий страх. Фередир продолжал смеяться, даже назад откинулся — так, что оказался рядом со своим щитом.

— Много? — тихо спросил он.

— Не знаю, — Эйнор подбросил в костерок клубок сухих веточек. — Вокруг. Щиты приготовьте. Каждый закроет свою сторону, потом — как получится, от костра не отходить… щиты!!! — это он уже крикнул.

Гарав сам не помнил, как и когда он успел сунуть левую руку в ремни щита и вздёрнуть его вверх, правой рукой нахлобучивая шлем. Конечно, получилось не очень удачно, и он несколько секунд ничего не видел… зато почувствовал два тяжёлых удара в щит (едва не опрокинувших его на спину) и услышал визгливые гортанные вопли.

Он вскочил, уже сжимая в правой руке меч, выхваченный из ножен. Из темноты приближались несколько коренастых чёрных фигур — как будто куски этой самой темноты ожили и надвигались, издавая низкое урчание и похрюкиванье. Мелькнули несколько алых вспышек — отсветы костра на металле.

Пашка почувствовал, что сейчас побежит. Ему показалось, что он стоит один на ледяном ветру — как там, на склоне… Сил стоять и ждать не было, бежать, бросив бесполезный металл — казалось правильным, единственным спасением.