Свадьба беременной Золушки - Арина Ларина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я иногда тоже почитываю, очень помогает расслабиться в конце рабочей недели. Просто, знаете, душой отдыхаю, – лицемерно вздохнула она, вспомнив, что, когда заканчивается рабочая неделя и она еле живая приходит домой, как раз начинается бокс. Вид двух взрослых мужиков, самозабвенно мутузящих друг друга, всегда поднимал настроение. Видимо, это было следствием каких-то скрытых комплексов и формирующейся склонности к феминизму.
– Я мечтою ловил уходящие тени… – продекламировал Вадим единственное, что смог запомнить.
– Вот-вот, очень люблю это место, – поддакнула Анька.
Так они некоторое время повыпендривались и остались довольны друг другом.
«Надо же, – думала Анька, – а с виду дуб дубом. Как это Юлька его разглядела или он сразу со стихов начал?»
«Да, – размышлял Вадим, – эта мне не по зубам. Ее камушками не купишь, хотя, может быть, есть шанс, если подучить еще стишков».
Терять Аньку не хотелось. У него и в мыслях не было просто добавить ее к списку своих побед. С ней просто приятно было пообщаться. И еще… Красавицей она не была, но почему-то хотелось на нее смотреть и смотреть…
Это тревожило. Уже вторая девушка, с которой хочется просто общаться.
«Надо бы взять отпуск, – подумал Вадим. – Рефлексы притупляются».
Но, представив пляж, полный полуголых доступных красоток, он понял, что отдыхать хочет на необитаемом острове. И чтоб никакого Пятницы, никого…
Вдалеке прямо на бордюре стояла бабка с тележкой. Посмотрев направо, а потом налево, прямо на приближающуюся машину Вадима, она решительно шагнула на проезжую часть.
Вадим машинально вывернул руль, «Опель» закрутило, вынесло на разделительную полосу и слегка стукнуло об осветительный столб.
Аня сидела белая как полотно, вцепившись руками в ремень безопасности.
Любая из его девиц визжала бы как резаная, попав в аварию, эта же не издала ни звука.
– Вы как, целы? – Они ударились легко, крылом, поэтому вопрос был дежурным.
– Нормально, – прошептала Аня. – Мы бабку не задели?
Они переглянулись и, не сговариваясь, схватились за двери. Анька выскочила первой. Со стороны Вадима оказался столб, поэтому ему пришлось перелезать через пассажирское место. Аня стояла, в ужасе глядя на лежащую метрах в пятидесяти старушку.
Вадим обежал девушку и на подгибающихся ногах подошел к телу. Никаких признаков жизни. Тележка с нелепо торчавшими колесами валялась на обочине. Он нагнулся и с облегчением увидел, что веки бабульки дрожат.
Непослушными руками он начал тыкать кнопочки мобильника. По «03» ему звонить еще никогда не приходилось.
Женский голос на том конце что-то сказал, но пульс в ушах грохотал так, что Вадим практически ничего не слышал:
– Скорее, я человека сбил, скорее. Старушка, лежит… Она жива еще!
– Возраст?
– 38…
– Да не ваш, пострадавшей!
– Я ее впервые вижу, откуда я знаю! – в отчаянии завопил он. – Что вы допрашиваете меня, она же с минуты на минуту умереть может!
– Какие повреждения?
– Я не медик! – бушевал Вадим. – Вы что, предлагаете мне ее осмотреть? Она лежит на дороге и не шевелится!
– Адрес?
Продиктовав адрес, Вадим обессиленно опустился на бордюр рядом с пострадавшей. Крови не было. По обрывочным воспоминаниям он пытался восстановить в памяти, что делают с ранеными в таких случаях. Аня присела на корточки рядом с женщиной.
– Трогать нельзя до приезда медиков, – деловито сказала она, но голос подрагивал, под глазами запали голубоватые тени. – Кровотечения нет, могут быть внутренние травмы, мы можем навредить, – неуверенно добавила она.
Вдалеке завыла сирена. Они в надежде вскинули головы, но это была не «Скорая», а милиция.
– Где же «неотложка»? – Вадим раскачивался, как маятник. Аня осторожно погладила его по плечу.
«Скорая» подъехала одновременно с милицией, обогнав паркующиеся полосатые «Жигули».
Аню с Вадимом отогнали в сторону. Вокруг места происшествия уже клубилась толпа.
Они стояли обнявшись и смотрели на спины любопытствующих.
– Аня, – тихо сказал Вадим, – вам незачем в этом участвовать. Сейчас начнется волокита с допросами, бумагами… Вот… – Он начал рыться в портмоне. – Поймайте такси и уезжайте. Я был в машине один…
Аня остановила его руку с веером купюр:
– Вы с ума сошли? Что за киношные жесты? Вы не виновны, а я единственный свидетель!
– Я не хочу вас в это впутывать, это я виноват. Если бы не я, вы бы сейчас спокойно занимались своими делами, а теперь…
Он осекся: медики сели в машину, и «Скорая» мигнула, отъезжая от обочины.
– Умерла, – похолодел Вадим. – Не успели!
К ним, весело улыбаясь, шел молодой парень.
– Вы водитель «Опеля»? – спросил он, махнув красным удостоверением.
– Я, – обреченно кивнул Вадим.
– Ну, пойдемте разбираться…
Пошел он не к бабке, а почему-то к машине. Вадим поплелся за ним.
– Та-а-ак, – протянул парень, оглядывая вмятину на крыле. – Застрахована машинка-то?
– Да… Я не понимаю…
– Ну, пошли к этой старой кочерге, – хмыкнул парень.
Это было слишком.
– Зачем вы так? – Вадиму этот цинизм был противен. – У меня самого мать…
– С чем вас и поздравляю!
Они протискивались через толпу зевак, Аня не отставала, вцепившись в рукав пальто Юлькиного принца. Более достойное поведение в сложившейся ситуации трудно было себе представить. Если бы он устроил истерику, начал откупаться, уговаривать Аньку быть свидетелем, то она бы не удивилась, а лишь с удовлетворением констатировала, что все они, красавчики, такие! Ей хотелось, чтобы он оказался непорядочным, подленьким, трусливым. Тогда его можно было бы навсегда вычеркнуть из своей и Юлькиной жизни. Но впереди нее, сквозь изнывающее от нетерпения народное скопище, уверенно шагал настоящий мужик. Придраться было не к чему. В ее душе начало рождаться какое-то давно забытое ощущение, которое она всеми силами старалась подавить. Оно было запретным. Но мысли и чувства уже давно подхватило мощное течение. Ее с головой захлестывали волны эмоций, затапливавшие всю ее сущность чем-то торжественным и праздничным. Аня презирала себя: как теперь смотреть в глаза Юльке, как вообще вести себя в этой ситуации? Только одна мелочь царапала сознание и не позволяла, окончательно потеряв совесть, немедленно объясниться в любви этому шикарному мужику: по неизвестной причине он представился чужим именем.
Люди расступились, и они выскочили на пустой пятачок асфальта. Бабка сидела, виновато моргая, и преданно смотрела на пожилого милиционера, что-то быстро пишущего на листе бумаги.
Увидев Вадима, она завопила что есть мочи:
– Убивают! Помогите!