Взлет и падение «красного Бонапарта». Трагическая судьба маршала Тухачевского - Елена Прудникова

И все же странно: неужели автору записки неясно, что через несколько лет эти танки устареют и будут ни на что не годны? И снова надо будет клепать новые, а потом еще и еще?

Да, но при чем тут несколько лет? Ясно ведь сказано: на данной стадии подготовки антисоветской интервенции.

А полезно все-таки читать документы в оригинале!

Потому что из записки ясно следует, что Тухачевский не предлагает разогнать производство и штамповать по 40 тысяч танков в год. Он предлагает его приготовить к тому, чтобы в случае необходимости выдать 40 тысяч по мобилизации. А мобилизация, если нам память не изменяет, вещь вполне конкретная и проводится в конкретном случае — «если завтра война». И записка эта явно, черным по белому, предлагает: подготовить автомобильные и тракторные заводы к тому, чтобы в случае, если война начнется в 1931–1932 годах, немедленно начать выпускать легкие танки «второго эшелона» на базе уже существующего производства. Вот в чем подлинный смысл этой записки, а вовсе не в том, чтобы в мирное время наводнить страну переклепанными тракторами. Неудивительно, что Сталин извинился.

Дело в том, что именно это время было временем наибольшей «военной тревоги» для Советского Союза. Отношения с Германией потихоньку стали разлаживаться. В начале 1931 года Франция готова была предоставить Германии заем в 2–3 миллиарда золотых франков на условии пересмотра советско-германских отношений. 23 июня 1932 года советская разведка, например, получала из Берлина сообщения такого рода: «Генерал Шлейхер[34] и командование рейхсвера считают момент для интервенции против России назревшим. Генерал Шлейхер стоит за то, что интервенция должна быть начата еще в этом году. Внутренние трудности Советского Союза настолько велики, что уже факт объявления войны может привести к антикоммунистическому перевороту… В стране установится военная диктатура, которая свергнет Сталина». И эти тоже ждали Наполеона…

Остальные милые соседи своего отношения к СССР, естественно, не изменили. Момент же для удара был более чем удачный. Советский Союз полностью, как казалось, увяз в коллективизации, индустриализация была в самом начале, в стране существовала мощнейшая «пятая колонна».

Уборевич, предшественник Тухачевского на посту начальника вооружений, в 1936 году писал Орджоникидзе: «Я знаю сейчас, в 1936 году, что много было сделано, очень много ошибок. Оправданием мне служит одно — я чертовски боялся войны в 1930 и 1931 годах, видя нашу неготовность. Я торопился…»

Тухачевский тоже торопится, и по той же причине — он боится войны в 1931 и 1932 годах.

Кстати, и эти фантастические цифры он ведь тоже не с потолка взял. Они были увязаны с пятилетним планом. Существовало два плана: «оптимальный», то есть план как таковой, и «пересмотренный». Так вот: по первому варианту в 1932–1933 годах предлагалось произвести 50 тысяч тракторов и 130 тысяч автомобилей, а по второму — соответственно 197 и 350 тысяч. Так что Тухачевский в своем максимализме не одинок.

В этом «громадье планов» ему принадлежит вторая скрипка, а первую партию исполняет Госплан…

… Война не состоялась. Во многом «помог» пришедший к власти Гитлер. Германия была еще слишком слаба, чтобы немедленно напасть на СССР, зато западные соседи, особенно Польша и Франция, теперь были озабочены проблемами сосуществования с Третьим рейхом. Французское правительство вдруг стало искать дружбы Страны Советов. Война была отсрочена, и 40 тысяч танков Тухачевского попросту не понадобились. В рамках обычной программы к концу 1931 года предполагалось иметь в армии около 1000 танков, к концу 1932 года — около 4000, к концу 1933-го — до 8500 танков. А вот мобилизационная мощность промышленности — на случай войны — была и вправду рассчитана на сорок тысяч.

Но об этом Суворов (не фельдмаршал) почему-то тоже не написал…

Еще раз повторим: Тухачевскому не повезло. В середине 50-х годов его имя попало в центр грязной политической кампании, и так с тех пор там и пребывает. И каждый, кто берется писать об этом человеке, сначала формирует свое отношение к нему, а уж потом подбирает под него факты. Интересно, когда-нибудь кто-нибудь напишет о его работе и о его вкладе в строительство Красной Армии объективно?

* * *

Что можно сказать в заключение этой части? Все то же самое: Тухачевский, может быть, и не был «блестящим стратегом» и гениальным строителем армии. Он, может быть, был просто стратегом и просто строителем. Возможно, хорошим. Наверное, были и лучше. У немцев, основного противника, имелась преемственность поколений и выработанная веками культура войны. Красная Армия начинала если не с чистого листа, то, по крайней мере, с листа, на котором было написано мало хорошего, зато унаследовала пороки императорской армии. Легко судить спустя семьдесят лет — там, внутри времени, все было несколько труднее…

Впрочем, все эти разговоры, как мы уже говорили, не имеют значения. Если генерал становится заговорщиком — что толку обсуждать, насколько он хорош как генерал? А к тому времени Тухачевский уже давно снова шел за злой звездой Наполеона к тому режиму, который он, вслед за фон Сектом, считал высшей формой государственного устройства — к военно-политической диктатуре.

Михаил Николаевич Тухачевский (1893–1937) Николай Николаевич, отец М. Н. Тухачевского Мавра Петровна, мать М. Н. Тухачевского 1905 год. Ученик 1-й Пензенской гимназии М. Тухачевский 1920 год. М. Н. Тухачевский — командующий войсками Кавказского фронта М. Н. Тухачевский (третий слева) с бойцами Кавказского фронта 1920 год. М. Н. Тухачевский и Г. К. Орджоникидзе (1886–1937) на Кавказском фронте 1920 год. М. Н. Тухачевский на Западном фронте Михаил Николаевич со своей супругой Ниной Евгеньевной В. И. Ленин выступает перед красноармейцами, отправляющимися на Польский фронт (справа у трибуны — Л. Д. Троцкий) 1920 год. Л. Д Троцкий на Южном фронте Петроград, 1919 год. Выпуск командиров Красной Армии И. Э. Якир (1896–1937) Участники Тамбовского восстания 1921 год. Награждение орденом Красного Знамени бойцов и командиров, участвовавших в подавлении Кронштадтского мятежа 1928 год. М. Н. Тухачевский читает лекцию в Военной академии им. М. В. Фрунзе 1930 год. М. Н. Тухачевский (слева) на первомайской демонстрации в Ленинграде 1928 год. Фельдмаршал. Гинденбург приветствует группу советских офицеров на маневрах рейхсвера. В строю 2-й слева — М. Н. Тухачевский, 4-м — И. П. Уборевич В. М. Примаков (1897–1937) был приговорен к расстрелу вместе с М. Н. Тухачевским Я. Б. Гамарник (1894–1937) выступил в защиту М. Н. Тухачевского Первые Маршалы Советского Союза (слева направо): М. Н. Тухачевский, К. Е. Ворошилов, А. И. Егоров. Стоят: С. М. Буденный и В. К. Блюхер М. К. Левандовский (1890–1937) А. И. Корк (1887–1937), осужден вместе с М. Н. Тухачевским 1936 год. М. Н. Тухачевский в Париже Р. Гейдрих И. П. Уборевич (1896–1937) В. Шелленберг Н. И. Ежов М. Н. Тухачевский в 1936 году 11 июня 1937 года. Обвиняемый М. Н. Тухачевский на суде

Глава 11

КАК СТАНОВЯТСЯ ЗАГОВОРЩИКАМИ

Итак, по данным ОГПУ, началось все примерно в середине 20-х годов с разговоров. О том, что было дальше, поведал на допросе в 1937 году сам Михаил Николаевич.